История оборотня - Алейников Кирилл. Страница 56

Диерс хмыкнул:

— Смотри, приятель. Если ты пальнешь в меня, я пальну в неё, а она может пальнуть в ребёнка. К тому же, Винтэр, ты ведь заинтересован в том, чтобы поскорее закончить свои приключения. А это случится не раньше, чем найдётся Коготь Шивы. Решай сам.

Последние слова Диерс сказал таким приторно-сладким голосом, что стало противно. Обращаясь к девушке, я попросил:

— Скажи, где артефакт, Ксио. Нам всего лишь нужен артефакт.

Зря я сказал последнюю фразу. Вернее, зря так сказал. Потому что Ксио расценила мои слова по-своему. Стремительно теряя цвет лица, она... нажала на спуск. Голова Игорька взорвалась точно спелый арбуз. Девушка крутанулась на месте, не отпуская гашетки, так что «Узи» успел смертельно ранить и Свету, и Наташу. Диерс, не смотря на свою меткость, не успел сразу поразить Ксио и попал в неё лишь тогда, когда она молниеносно превратилась в пантеру. Взвизгнув от серии попаданий, девушка вновь приняла человеческий облик и обнаженная повалилась в лужу крови.

— С-сука, — искренне выругался Диерс, наступая Ксио на руку. — Винтэр, ты хочешь её прикончить?

Но я не слышал. Я парализованно смотрел на место, где должна была быть голова ребёнка, прикованный чудовищной картиной расправы над Игорьком, Наташей и Светланой. Перед глазами всплыло унылое лицо Вячеслава...

— Сука, — повторил охотник, прежде чем направил на хрипящую девушку пистолет и выстрелил точно в голову.

Сердце гулко билось в ушах. Перед глазами плыли круги. Я не мог, всё ещё не мог поверить, что Ксио убила троих совершенно невинных и безобидных людей.

А Диерс, привычный ко всему на свете, лишь вздохнул и тихо сказал, разведя руками:

— Primum edere, deinde filosophari [47]. — Он встал на колени над остывающим телом Наташи. — Mortiu sunt ut nos bene edamus [48].

Затем вампир припал губами к хрупкой шее Наташи и стал с противным хлюпающим звуком сосать её кровь. До меня дошло не сразу, что делает Диерс. Вначале я подумал, что он хочет путём искусственного дыхания вернуть девочку к жизни. Однако истина оказалась страшнее...

— Эй, тварь, отойди прочь!

Автоматная очередь прошлась в сантиметре от ног Диерса. Негр вскочил как ужаленный и заорал:

— Ты чего делаешь! Я вампир, не забыл?! Pecco, ergo sum, et nihil obscoenum a me alienum puto! [49]

— Не прикасайся к ним! — не своим голосом сказал я, вкладывая в интонацию максимум угрозы.

Но Диерс и не думал более пытаться насытиться кровью Ахимовых. Почернев пуще прежнего, он схватился за пистолеты. В глазах его я первый и единственный раз в жизни заметил тревогу.

— Fucking shit! — прошептали его губы. — We have a guest! [50]

— Чего?

— Gerado is here, — ещё тише сказал Диерс, непроизвольно сгибая ноги в коленях, что означает высокую степень готовности к бою, — werewolfs' master. [51]

Уж не знаю, как охотник почувствовал присутствие главнейшего из оборотней, повелителя всех вервольфов-берсерков-люпенов-волкодлаков, но, определенно, он и не думал шутить. Я сразу понял, что вампир совершенно серьезен, когда он кинулся к валяющимся вокруг трупам боевиков рикона и стал быстро собирать неиспользованные магазины от «Штейров», а заодно прихватил две винтовки.

— Надо скорее валить, Винтэр!

— А как же Коготь?!

— Его здесь нет.

— Что? — мне подумалось, Диерс сказал нечто другое. Просто послышалось...

— Когтя Шивы в Замке нет, — повторил охотник, затем многословно выругался на неизвестном мне языке. Кажется, испанском. — Не знаю, что за дерьмо, но мой медальон, — Диерс вытащил похожий на опал камень из-под футболки, — мой медальон погас... Oh, shit.

Я проследил за взглядом Диерса и побледнел, едва увидел, как из лестничного прохода показалась сначала голова, а потом и всё тело пепельно-серого волка размером с молодого быка. сбившаяся шерсть клочьями свисала с брюха; длинные лианы слюны покачивались под скалящейся пастью; из алых глаз исходили лазерные лучи ненавидящего взгляда. Нос монстра подрагивал, когда он издавал глухой утробный рык. Герадо был крупнее любого виденного мною оборотня; длинные черные когти его лап стучали по обломкам бронированной двери, пока он кошачьей походкой приближался к нам.

Собака Баскервиллей, чёрт...

Я всё знал о Герадо. Знал, что перед нами сильнейший волк Срединного мира, умеющий телепатически управлять любым другим волком-оборотнем. Знал, что родина Герадо — Преисподняя, и он один из древнейших демонов Яугона. Знал, что Герадо неуязвим для любого оружия, для любого противника. Знал я и то, что монстра может убить лишь оборотень, вступивший с ним в схватку, но уверенности в собственных силах у меня не было ни на грамм. Наоборот, я твердо верил, что не сумею одолеть Герадо.

Точно также всё это знал Диерс. Он вместе со мной медленно отступал к противоположной стене, к пластиковым окнам, чудом уцелевшим после взрыва. Охотник не спускал прицелов с демона, а Герадо переводил лазеры взгляда то на меня, то на Диерса. Должно быть, демон решал, за кого взяться вначале, а затем закусить после. Наконец-таки выбрав, Герадо прыгнул в мою сторону.

Ожидавший этого Диерс затрещал двумя «Штейрами» одновременно. Серебряные пули впились в мускулистое тело зверя серией хлюпающих звуков и отбросили его назад. Герадо взвизгнул, зарычал, после чего совершено невредимый, бросился в новую атаку. На этот раз его затормозили пули моего «Спектра», но демон не отступал. Вмиг оказавшись на четырех лапах, он прыгнул в третий раз. Прыгнул так стремительно и неожиданно, что ни я, ни Диерс не успели ответить огнём.

Я почувствовал, как десяток длинных когтей впился в грудную клетку. В ушах засвистел воздух, а лицо обдало зловонием, разящим из пасти демона. Затем на спину пришёлся удар такой силы, что в глазах на минуту потемнело, а дыхание оборвалось на выдохе...

...Герадо прыгнул на меня и сбил с ног. В прыжке оказалось так много энергии, что мы пролетели через весь конференц-зал и врезались в стену аккурат между двумя окнами. К большому счастью и не менее большому удивлению, моя спина оказалась крепче кирпичной кладки, и, пробив её насквозь, я повалился на газон, припорошенный снегом. Сверху навалилась бычья туша демона, и его крокодилья пасть не успела отгрызть мою голову: подоспевший вовремя Диерс что есть мочи пнул Герадо в голову, тем самым сбросив его с меня. Едва когти зверя отпустили грудь, покинули глубокие рваные дыры, я взвыл от боли и перевернулся на живот. Повелитель оборотней не имел телепатической власти надо мной — спасибо Глазу Лизарда, — но явно превосходил в физической силе. Не больше одного шанса из миллиона — таков расклад моей сомнительной победы.

Один шанс из миллиона. Не густо. Но я, пережив боль, решил, что лучше умереть с раной в груди, чем в спине. Взрыв землю пальцами, я стал трансформироваться.

Диерс, скинув зверя с моей груди, отбросил его ещё дальше несколькими короткими очередями. То левый, то правый «Штейры» в его руках изрыгали огонь, пока один за одним не раздалось два сухих щелчка. Охотник стал перезаряжать оружие, и этой заминки хватило Герадо, чтобы молниеносным броском свалить его с ног. Инстинктивно выставив вперёд руки, Диерс спасся от неминуемой гибели тем, что засунул автомат в пасть монстра. Извернувшись, охотник достал пистолет и разрядил всю обойму зверю в живот, но Герадо мало волновали серебряные пули. Он с рыком выплюнул перекушенный надвое автомат и попытался добраться до лица вампира вновь, но могучие черные руки вцепились в густую шерсть на шее зверя и не пускали.

Я завершил трансформацию. Надсадно дыша, я разбежался и что есть силы прыгнул на Герадо. Диерс освободился, но вместо того, чтобы помогать мне, он бросился куда-то за угол. Должно быть, наутек. Но мне было уже всё равно. Смерть витала рядом, её запах был отчетливо различим в морозном воздухе, хорошо слышен дьявольский смех...