Корабль судьбы (Книга 2) - Хобб Робин. Страница 91

— Ну-ка, подними вторую ногу, — тихо проговорила Йек у нее над ухом. — Поставь ее на ступеньку.

— Что? — тупо переспросила Альтия. Она не понимала, о чем вообще речь.

— Так, — сказала Йек, и Альтия почувствовала, что ее подхватывают под ребра, держат на весу, поднимают.

Она сделала слабую попытку за что-то ухватиться, но Йек не требовалось помощи. Могучая воительница просто выпихнула Альтию на носовую палубу, где та и осталась стоять на четвереньках. Она смутно догадывалась, что в этом было нечто глубоко неправильное, но вот что? И что по этому поводу следовало предпринять? Йек единым махом оказалась подле нее, подхватила подругу и поставила на ноги.

— Пусти, — сказала Альтия. — Дальше я сама. Я должна одна…

— Ты совсем плоха, — сочувственным тоном проговорил Кеннит. — Никто здесь не сердится на тебя, и я — всех менее.

— Дерьмо! — отозвалась Альтия и чуть не плюнула в его сторону, ибо ей показалось, будто он придвинулся ближе. Она с готовностью замахнулась, но ударить не довелось. Оказывается, он по-прежнему стоял недосягаемо далеко… трус — Я тебя убью, — пообещала она. — Только местечко подходящее подыщу. Чтобы ты мою палубу кровью не испоганил.

— Альтия! — позвал ее другой голос. Любимый, памятный голос, звеневший тревогой за нее. Впрочем, было в голосе Проказницы и нечто иное, новое, чему Альтия не могла сразу подобрать определения. Она повернулась в ту сторону. Зрение сосредоточилось не сразу, но потом она увидела Проказницу. Та почему-то выглядела не столько обрадованной, сколько встревоженной.

— Все будет в порядке, — заверила ее Альтия. — Отныне я здесь. — Она хотела броситься ей навстречу, но опять чуть не упала. Йек удержала ее и проводила к поручням, наполовину неся. — Я здесь, кораблик мой, — выговорила Альтия те самые слова, о которых мечтала все эти бесконечные месяцы. Потом спросила: — Что этот гнусный мерзавец сделал с тобой? Что он с тобой сделал?

Потому что перед нею была, несомненно, Проказница. Да не совсем. Все ее черты едва уловимо переменились. Глаза сделались слишком уж зелеными, а дуги бровей выдавались чуть больше прежнего. Да и волосы совсем уж уподобились дикой гриве, клубившейся кругом лица. Но главной все же была не перемена во внешности, а то, что почувствовала Альтия, когда положила руки на поручни. Некогда они с кораблем были точно две части головоломки, притертые одна к другой до полного соответствия. А теперь ощущение было примерно такое же, как если бы она схватилась за руки Йек. Или за фальшборт Совершенного. Да, это была Проказница. Но она обладала целостной самостью и без Альтии. Вторая половинка головоломки была больше ей не нужна.

А вот про Альтию того же сказать было нельзя. Она чувствовала мучительную неполноту, которую должен был заполнить корабль — и не заполнил. Там была по-прежнему пустота. И эта пустота жутко болела.

— Да, я обрела завершенность, — негромко подтвердила носовая фигура. — Наследие твоей семьи слилось с памятью драконицы. Так и должно было произойти, Альтия. Нельзя было продолжать притворяться, будто ее нет. Да и она, по сути, была обречена без меня. Ты ведь не сердишься на меня за это, правда? За то, что у меня появилась настоящая личность?

— А как же я без тебя? — вырвалось у Альтии прежде, чем она успела сообразить, что в действительности значили эти слова. И нужно ли было ей их произносить. Страшное это все-таки дело, вот так взять и вывалить правду, о которой сам не подозревал еще мгновение назад. — Как же мне быть самой собой… без тебя?

— Точно так же как была до сих пор, — ответил корабль, и Альтия услышала в словах Проказницы мудрость своего отца, Ефрона Вестрита, равно как и веяние другого, старшего разума.

— Но мне так больно… — услышала она собственный голос. Слова текли, словно кровь из открытой раны.

— Все заживет, — заверила ее Проказница.

— Так значит, я тебе не нужна…

Альтия ощутила, как съезжает набекрень весь ее мир. Проделать такой путь, столько всего преодолеть, все и всех дочиста потерять — и лишь ради того, чтобы установить: здесь в тебе не нуждаются. Каково это?

— Любовь не всегда подразумевает необходимость, — мягко заметила Проказница.

Из волн у ее форштевня подняли головы сразу несколько морских змей. Морские гиганты пристально и серьезно рассматривали Альтию и Проказницу. Альтия невольно обратила внимание на зелено-золотую змею. Та показалась ей искалеченной. Или это ее саму опять зрение подводило?

Откуда-то возник Уинтроу и встал рядом с теткой у поручней.

— Проказница, ты… ты прекрасна в моем восприятии! — воскликнул он в восторге, и Альтия почувствовала, как юношу оставляет труднообъяснимое, но отчетливое напряжение. — Ты… тебя можно ощутить и понять, — продолжал Уинтроу. — Ты теперь воистину полноценная личность!

— Уйди отсюда, — раздельно проговорила Альтия.

— Тебе надо бы отдохнуть, — сказал он.

Знать бы ему, как резанула ее эта сладкоречивая забота! Уинтроу до такой степени напомнил ей Кеннита, что она не долго думая размахнулась. Уинтроу успел отшатнуться.

— Убирайся! — закричала она. По ее лицу покатились слезы, бесполезные слезы. И куда только делась вся ее сила? А хуже всего было то, что корабль — против всех ее ожиданий — не тянулся к ней, не стремился поддержать ее в миг нужды.

— Теперь ты должна сама сделать это, Альтия, — тихо ответила Проказница на ее невысказанную мысль. — Каждой из нас придется справляться самой.

Чувство было такое, словно родная мать отпихнула ей.

— Но ты же была со мной, — выговорила Альтия запинаясь. — Ты отлично знаешь, что он сделал со мной, как он меня…

— Да нет, не вполне, — мягко ответил корабль.

И эти несколько слов положили решительный конец их былой общности душ. Проказница была теперь отдельным и независимым существом. И как каждое своеобычное существо, могла что-то недопонять или не понять вовсе. Что-то — или кого-то. Теперь она была вполне способна даже не поверить ей, Альтии.

— Мне известно, насколько реальна была твоя боль. И насколько она поныне вещественна, — пояснила Проказница. — Наверное, я просто очень хорошо знаю тебя. Я же помню годы, что ты провела у меня на борту. Я спала и видела все твои сны, прежде чем пробудиться. Я была в них вместе с тобой. И, ты знаешь, это не первый кошмар, от которого нам обеим пришлось страдать. — Она неловко помолчала, потом все же продолжила: — Дейвон на редкость скверно обошелся с тобой, Альтия. И тебе не стоит винить себя за тот случай. Ты ни в чем не была виновата. И смерть Брэшена пусть у тебя на совести не висит. — И Проказница довершила уже вовсе шепотом: — Ты не заслуживаешь наказания.