Миссия Шута - Хобб Робин. Страница 126

Ночной Волк показал мне убежище, каменные стены, земляной пол. Наверное, они спрятались в пещере. Они с Шутом находились в углу. Кровь засохла на смуглой щеке Лишенного Запаха. Местами она потрескалась, и он стал похож на плохо отмытый котелок. Ночной Волк и Шут стали пленниками. Их взяли силой, но оставили в живых. Шут мог знать, куда исчез принц, а волк был связан со мной.

Они сообразили, что мы связаны?

Боюсь, это было очевидно всем.

Из темного угла появилась кошка. Она быстро направилась к нам. Ее усы вибрировали, и она не сводила взгляда с Ночного Волка. Когда собака стражника повернулась к ней, кошка зашипела и попыталась ударить ее лапой. Собака отскочила в сторону, а страж помрачнел пуще прежнего, но оба посторонились. Кошка принялась ходить взад и вперед, бросая косые взгляды на Шута. В ее горле что-то угрожающе клокотало, а хвост метался в воздухе.

Амулет не дает ей приблизиться?

Да. Но боюсь, что долго он ее не удержит. – Следующая мысль волка меня удивила. – Кошка – несчастное существо, источенное женщиной, словно больной олень паразитами. Она смотрит на мир, как человек. Теперь она даже не может двигаться, как настоящая кошка.

Неожиданно кошка застыла на месте, словно почуяла новый запах, а потом резко развернулась и быстро убежала прочь.

Тебе не следовало приходить. Она почувствовала, что ты со мной. Теперь она пошла за большим мужчиной. Он связан с конем. Амулет не отпугивает добычу или тех, кто с ней связан.

В словах волка прозвучало презрение к тем, кто ест траву, но за ним прятался страх. Я задумался. Амулет Шута защищает от хищников; значит, он не действует на человека, связанного с боевым скакуном.

Прежде чем я успел довести свои рассуждения до конца, кошка вернулась вместе с мужчиной. Она уселась рядом с ним, страшно довольная собой, и смерила нас совсем не кошачьим взглядом. Большой мужчина смотрел не на дерзкого Шута, а на моего волка, стоящего у него за спиной.

– А вот и ты. Мы тебя ждали, – медленно проговорил он.

Ночной Волк не смотрел ему в глаза, но слова достигли его ушей, и я их услышал.

– Я захватил твоих друзей, трус. Неужели ты готов их предать, как уже предал нашу Древнюю Кровь? Я знаю, ты где-то прячешься вместе с принцем. Мне не известно, как тебе удалось исчезнуть, но я на это плевал. Вот что я тебе скажу. Приведи его обратно, или они медленно умрут.

Шут встал между мужчиной и моим волком. Я знал, что он говорит, обращаясь ко мне.

– Не слушай. Держись подальше, береги его.

Шут мешал мне видеть большого мужчину, но его тень неожиданно увеличилась.

– Твой паршивый амулет не действует на меня, лорд Голден.

В следующее мгновение тело Шута рухнуло на моего израненного волка, и наша связь исчезла.

Я проснулся и вскочил на ноги. Вокруг расстилался пустой берег. Начинался рассвет. Тишину нарушали лишь крики чаек. Во сне я свернулся в клубок, чтобы сохранить тепло, но меня трясло вовсе не от холода. На коже выступил пот, я задыхался. Мне больше не хотелось спать. Я посмотрел в сторону моря, но только что пережитое не шло из головы. Не приходилось сомневаться в реальности сна. Отлив еще не достиг низшей точки. Я тщетно пытался отыскать взглядом Скилл-колонну. Придется ждать до полудня, когда вода отступит дальше. Я не осмеливался подумать о том, что может произойти с Шутом и Ночным Волком за это время. Если удача не изменит мне окончательно, отступившие волны откроют колонну, которая привела нас сюда, и я сумею отправиться на помощь друзьям. Ну, а принц как-нибудь справится сам, пока я не вернусь за ним.

Но если отступающая вода не откроет колонну – нет, я отказывался думать о том, что это будет означать. Нет, сейчас следует сосредоточиться на задачах, которые я в состоянии решить. Найти пищу и поесть. Восстановить силы. И разорвать связь женщины с принцем. Я повернулся к спящему мальчику и пнул его ногой.

– Вставай! – хрипло приказал я.

Я понимал, что пробуждение не обязательно разорвет его связь с кошкой, но помешает ему полностью на ней сосредоточиться. В юности я часто «охотился» с Ночным Волком во сне. Когда я просыпался, наша связь сохранялась, но переставала быть столь прочной. Дьютифул застонал и откатился от меня, пытаясь удержать сон. Тогда я схватил его за ворот и поставил на ноги.

– Просыпайся!

– Оставь меня в покое, уродливый ублюдок, – прорычал он.

Принц злобно смотрел на меня, склонив голову и слегка приоткрыв рот. Я бы не удивился, если бы он зашипел или попытался меня оцарапать. И я не справился с гневом. Яростно встряхнув его, я отшвырнул Дьютифула от себя, он потерял равновесие и едва не упал в костер.

– Не смей меня так называть! – предупредил я. – Никогда!

Он остался сидеть на песке, удивленно вытаращившись на меня. Наверное, с ним никогда так не обращались. Мне стало стыдно, что я оказался первым. Отвернувшись от него, я сказал:

– Разожги костер. Я попытаюсь найти какой-нибудь еды, пока вода не вернулась. – И, не оборачиваясь, я решительно зашагал прочь.

Через три шага я пожалел, что не надел сапоги, но упрямо продолжал идти дальше. Мне не хотелось еще раз смотреть ему в лицо. Мой гнев не успел утихнуть, ярость все еще кипела в груди.

Прилив не успел добраться до полосы песка. Я осторожно ступал на черные камни, стараясь не порезать ноги об острые края ракушек. Я собрал охапку двустворчатых моллюсков и водоросли для топлива. Под одним из камней мне удалось обнаружить крупного зеленого краба. Он попытался защищаться, схватив меня за палец. На пальце остался синяк, но я поймал свою жертву и засунул под рубашку вместе с моллюсками. Утренняя прохлада и простая работа охладили мой гнев. Дьютифула использовали, напомнил я себе, Полукровкам не следовало так поступать. То, что пытается сделать женщина, отвратительно – и у меня не оставалось сомнений, что люди, находящиеся с ней в сговоре, не знают, что такое мораль. Не следует винить мальчика. Он молод, в нем нет глупости или зла. Ну ладно, он молод и глуп, но разве я был другим?

Возвращаясь к костру, я наступил на четвертое перо. Когда я остановился, чтобы его подобрать, заметил пятое, блеснувшее на солнце всего в дюжине шагов от меня. Пятое засияло всеми цветами радуги, но когда я протянул к нему руку, я подумал, что дело в солнечных бликах и влаге, поскольку оно оказалось таким же серым, как его собратья.

Когда я вернулся, принца у огня не было, хотя перед уходом он успел развести большой костер. Я положил два пера к трем, найденным прошлой ночью, потом посмотрел по сторонам в поисках Дьютифула и увидел, что он возвращается к костру. Он ходил к ручью, чтобы помыться, волосы он зачесал назад. Подойдя ко мне, принц молча наблюдал, как я прикончил краба, а затем завернул его и моллюсков в принесенные водоросли. После этого я разворошил палкой горящие сучья и аккуратно засунул в ямку сверток. Раздалось громкое шипение. Принц продолжал наблюдать за мной, а я насыпал сверху тлеющие угли. Когда принц заговорил, его голос звучал ровно, словно речь шла о погоде.

– У меня есть для тебя сообщение. Если ты не приведешь меня до заката, они убьют человека и волка.

Я не показал вида, что слышу его слова, продолжая перемешивать угли. Когда я заговорил, мой голос прозвучал так же холодно.

– Быть может, если они не освободят человека и волка к полудню, я тебя убью. – Я поднял голову и посмотрел на него взглядом убийцы.

Он отшатнулся.

– Но я же принц! – воскликнул он.

Через мгновение я увидел, что он презирает себя за произнесенные слова. Но забрать их назад он уже не мог. Они повисли в воздухе между нами.

– Это имеет значение только в том случае, если ты ведешь себя как принц, – равнодушно проговорил я. – Но ты даже не подозреваешь, что стал инструментом в чужих руках. Хуже того, ты инструмент, направленный не только против твоей матери, но и против Шести Герцогств. – Я отвернулся и произнес слова, которые должен был произнести. – Ты даже не знаешь, что женщины, которую обожаешь, не существует. Во всяком случае, в виде женщины. Она мертва, принц Дьютифул. Но когда она умерла, вместо того чтобы мирно уйти, женщина вторглась в разум кошки, чтобы остаться там жить. И с тех пор она поселилась в кошке – страшный позор для человека Древней Крови. Она воспользовалась кошкой, чтобы выманить тебя из Баккипа и обольстить словами любви. Мне не известны ее планы, но тебе отведена незавидная роль. А мои друзья заплатят за это жизнью.