Миссия Шута - Хобб Робин. Страница 87

Пальцы в перчатках провели линии от моего лба к переносице, и я снова провалился в сон.

Я проснулся оттого, что Шут тихонько тряс меня за плечи. Мой синий костюм слуги лежал на кровати рядом со мной. Сам Шут уже полностью оделся.

– Пора на охоту, – сказал он, когда увидел, что я окончательно проснулся. – Боюсь, тебе придется поторопиться.

Я осторожно повернул голову, понял, что у меня болят спина и шея, и с трудом сел. Ощущение было такое, будто я сражался с кем-то врукопашную… или меня навестил очередной припадок. На внутренней поверхности щеки я обнаружил ссадину, словно прокусил ее. Я отвернулся от Шута и спросил:

– У меня вчера был припадок?

Шут помолчал несколько секунд, а потом, стараясь, чтобы голос звучал спокойно, ответил:

– Кажется, совсем легкий. Ты пару раз вздрогнул во сне, и немного дергалась голова. Я тебя подержал, и все прошло. – Ему хотелось говорить об этом не больше, чем мне.

Я медленно оделся, все тело ныло, на левой руке остались маленькие круглые синяки от пальцев Шута. Значит, мне не показалось, что он с силой прижимал меня к постели. Он заметил, что я разглядываю руку, и с сочувствием поморщился.

– Синяки остаются, но зато иногда помогает, – вот и все, что он предложил мне в качестве объяснения.

Утро охоты в Гейлкипе ничем не отличалось от таких же в Баккипе. Едва сдерживаемое возбуждение пронизывало все вокруг. Мы позавтракали, стараясь не терять времени, прямо во дворе, и никого не заботило, сколько сил пришлось потратить кухонной прислуге, чтобы всех накормить по вкусу. Я выпил только кружку пива, поскольку даже подумать не мог о еде. Однако мне хватило ума последовать примеру Лорел – прихватить с собой кое-что, на случай если я проголодаюсь, и наполнить мех водой. Я заметил в толпе кухарку, но она была очень занята и разговаривала, казалось, сразу с четырьмя людьми. Лорд Голден расхаживал по двору, приветствуя всех теплой улыбкой. Дочь лорда Грейлинга всюду следовала за ним, улыбаясь и не умолкая ни на миг, а молодой джамелийский аристократ внимательно ее слушал и держался подчеркнуто вежливо. Взглянув на юного Сивила, я решил, что молодому человеку это не очень-то по душе.

Вскоре из конюшен привели оседланных лошадей. Моя Вороная, казалось, не обращала никакого внимания на царящий вокруг переполох, и я в очередной раз подумал, что она какая-то равнодушная. Оглядываясь по сторонам, я поражался тому, как тихо проходят сборы, но тут же нашел объяснение и улыбнулся. Во дворе не слышно было возбужденного лая собак, наполнявшего сердце ожиданием предстоящего развлечения. Я понял, что мне не хватает гончих псов. Егеря и их помощники вскочили на лошадей, и тут на поводках привели кошек.

До сих пор мне не доводилось видеть этих грациозных зверей с длинными поджарыми телами и короткой шерстью светло-коричневого цвета, на которой при определенном освещении виднелись светлые пятнышки. В первый момент мне показалось, что головы у них непропорционально малы. Длинные изящные хвосты словно жили собственной независимой жизнью. Кошки прошли между лошадьми так же спокойно, как собаки среди овец. Это были грепарды, и они прекрасно знали, зачем люди сидят на конях. Они легко, без посторонней помощи разыскали своих хозяев, я с изумлением увидел, как кошек спустили с поводков и они тут же уверенно заняли места за спинами всадников.

Леди Брезинга повернулась и что-то ласково прошептала своей кошке. А грепард Сивила положил тяжелую лапу ему на плечо и тянул юношу на себя, пока не уткнулся мордой ему в лицо. Несмотря на мои ожидания, я не почувствовал никаких следов Уита. Я практически не сомневался, что леди Брезинга и ее сын им обладают, но они контролировали его проявление настолько жестко, что мне трудно было в это поверить. В данных обстоятельствах я не осмелился связаться с Ночным Волком, хотя мне страшно хотелось. Его молчание стало сродни отсутствию. Скоро, пообещал я себе, скоро.

Мы направились в сторону холмов, где, по словам Авойна, нас ждала отличная охота на птиц. Я ехал в хвосте кавалькады вместе с остальными слугами, вдыхая пыль, поднимавшуюся из-под копыт скачущих впереди лошадей. Несмотря на ранний час, день обещал быть не по сезону жарким. Земля в горах оказалась очень необычной – тропу, по которой мы ехали, покрывал тончайший слой пыли, и я довольно скоро пожалел, что не прихватил с собой платок, чтобы прикрыть рот и нос. Разговаривать в такой ситуации и вовсе было невозможно. Дорога заглушала топот копыт, а без радостного лая собак мне казалось, будто мы продвигаемся вперед в полнейшей тишине. Вскоре мы оставили берег реки и тропу за спиной и выбрались на склон прожаренного солнцем холма, тут и там поросшего чахлыми серо-зелеными кустами. Мы скакали через холмы и долины, которые мало чем отличались друг от друга.

Когда мы взобрались на вершину очередного холма, выяснилось, что егеря значительно нас опередили. Мне кажется, что размеры стаи, которую мы вспугнули, поразили даже Авойна, но никто из охотников не замешкался ни на миг. Я находился слишком далеко, чтобы заметить, подавал ли кто-нибудь кошкам сигнал, или они сами бросились на добычу. Большим, тяжелым птицам требовалось пробежать несколько шагов, размахивая крыльями, прежде чем они могли подняться в воздух. Нескольким так и не удалось оторваться от земли, и еще по меньшей мере двоих грепарды поймали в прыжке, ухватив за крыло.

Быстрота, с которой двигались охотничьи кошки, поражала воображение. Они легко спрыгивали со своих подушек на землю и тут же атаковали птиц со смертоносной яростью нападающей змеи. Одной кошке удалось поймать сразу двух жертв – одну она схватила зубами, а другую прижала лапой. Только сейчас я заметил, что на маленьких пони за нами ехали мальчики. Сейчас они выступили вперед, держа в руках специальные мешки для пойманных птиц. Только один грепард отдал свою добычу неохотно, и я догадался, что он еще не до конца прошел обучение.

Прежде чем убрать птиц в мешки, их показали лорду Голдену. Сайдел, которая по-прежнему старалась держаться неподалеку от него, подъехала поближе, чтобы разглядеть охотничьи трофеи и продемонстрировать свой восторг. Лорд Голден выдернул пару хвостовых перьев и позвал меня. Когда я взял их у него из рук, он приказал:

– Немедленно убери их в шкатулку, чтобы они не сломались.

– В шкатулку?

– Да, в шкатулку для перьев. Я тебе ее показывал, когда мы собирались в Баккипе… О боги, неужели ты ее не взял, болван? Ну хорошо, тебе придется за ней вернуться. Знаешь, о какой шкатулке я говорю – из красной кожи, внутри выложена мягкой шерстью. Скорее всего, она среди моих вещей в Гейлкипе, если, конечно, ты не оставил ее в Баккипе. Отдай перья главной охотнице Лорел, она подержит их до твоего возвращения. И побыстрее, Том Баджерлок. Мне очень нужна эта шкатулка!

Лорд Голден не скрывал своего возмущения глупостью слуги. Среди его вещей такая шкатулка действительно была, но он не говорил мне, что она для перьев, и не просил прихватить с собой. Я покаянно кивал, изо всех сил делая вид, что сгораю со стыда за свой промах.

Вот так просто меня исключили из охоты. Послушный воле своего господина, я развернул и пришпорил Вороную. Когда от охотников меня отделяли два холма, я решился осторожно связаться с Ночным Волком.

Я иду.

Лучше поздно, чем никогда, – услышал я его ворчание.

Я остановил лошадь и замер на месте. Меня охватило ощущение неправильности происходящего. Тогда я закрыл глаза и взглянул на мир глазами волка. Я увидел самую обычную местность, ничем не отличающуюся от холмов и долин, по которым мы проскакали утром.

Заросли дубов в низинах, покрытый пылью кустарник и желтая трава на склонах. Но я знал, где он и как до него добраться. Все было именно так, как описал Ночной Волк; как будто я чувствовал, где у меня зудит кожа, прежде чем почесаться. А еще я сразу, без его объяснений, понял, почему он ведет себя тихо и старается не высовываться.

Я больше не пытался с ним разговаривать, просто пришпорил Вороную. Она прекрасно чувствовала себя на ровной местности, а вот среди холмов ей приходилось нелегко, но она справилась. И вскоре я заглянул в долину, где, как я знал, меня ждал Ночной Волк.