Странствия убийцы - Хобб Робин. Страница 35

Брат мой? — спросил Ночной Волк в некоторой тревоге.

Думаю, все в порядке. Я едва смел дышать. Я никогда не стоял так близко к живому медведю. Ее голова была размером с бушельную корзину. Ее горячее дыхание у моей груди пахло речной рыбой. Через мгновение она отошла, пыхтя: ух, ух, ух — как бы обдумывая то, что вынюхала во мне. Она снова встала на задние лапы и набрала ртом воздуха, как бы пытаясь распробовать мой запах. Она медленно мотала головой из стороны в сторону, потом, по-видимому, приняла решение, снова опустилась на все четыре лапы и откатилась прочь.

— Пойдем, — быстро сказал Рольф, сделав мне знак следовать за ними. Они быстро пошли к лесу. Оглянувшись, он добавил: — У нас есть еда, которой мы можем поделиться. Волку тоже будем рады.

Я последовал за ними.

Это разумно? Я чувствовал, что Ночной Волк близко и быстро двигается в мою сторону, скользя между деревьями вниз по холму.

Я хочу понять, кто они такие. Они такие же, как мы? Я никогда не разговаривал ни с кем подобным. Насмешливое фырканье.

Тебя вырастил Сердце Стаи. Он больше похож на нас, чем эти. Я не уверен, что хотел бы подходить близко к медведю или к человеку, который разделяет сознание с медведем.

Я хочу знать больше, настаивал я. Как она чувствует меня? Как она передает мне свои мысли? Несмотря на любопытство, я держался достаточно далеко от этой странной пары. Мужчина и медведица шаркали впереди. Они пробирались сквозь ивовый лес вдоль реки, избегая дороги. В месте, где лес был особенно густым, они быстро пересекли дорогу. Я пошел за ними. В более глубокой тени крупных деревьев мы вскоре нашли звериную тропу, которая шла вдоль холма. Я ощутил Ночного Волка прежде, чем он возник рядом со мной. Он тяжело дышал. Мое сердце упало, когда я увидел, что он все еще ковыляет на трех лапах. Слишком часто он бывал ранен из-за меня. Какое я имел право требовать этого от него?

Да все не так страшно.

Ему не нравилось идти вслед за мной, но тропа была слишком узкой для двоих. Я свернул с тропы и пошел вдоль нее, обходя стволы и ветки и пристально следя за нашими провожатыми. Ни один из нас не чувствовал себя свободно в присутствии медведицы. Один удар любой из ее лап мог искалечить или убить, а мой небольшой опыт общения с медведями ничего не говорил об их ровном характере. Путешествие в потоке ее запаха подняло дыбом шерсть на загривке Ночного Волка и покрыло мою кожу мурашками.

Наконец мы подошли к маленькой хижине, уютно приткнувшейся к склону холма. Она была сделана из стволов и камней и законопачена землей и мхом. Крыша была засыпана торфом. На ней росла трава и даже небольшие кусты. Необычно широкая дверь была распахнута. Человек и медведица вошли. После мгновения нерешительности я осмелился заглянуть внутрь. Ночной Волк оставался сзади, шерсть у него на загривке все еще стояла дыбом.

Черный Рольф подошел к двери и посмотрел на нас.

— Входите и будьте как дома, — предложил он нам. Увидев, что я медлю, он добавил: — Древняя Кровь не повернется против Древней Крови.

Я медленно вошел. В центре комнаты стоял низкий дощатый стол и две скамейки. У очага из речного камня были два больших удобных кресла. Еще одна дверь вела в спальню. В хижине стоял резкий земляной запах, как в медвежьей берлоге. В одном углу были разбросаны кости, на стенах виднелись следы когтей.

Женщина только что отложила метлу, которой подметала земляной пол. Она была в коричневом платье, и ее волосы прилегали к голове, как шляпка желудя. Она быстро повернула ко мне голову и направила на меня немигающий взгляд карих глаз. Рольф сделал жест в мою сторону.

— Вот гости, о которых я тебе говорил, Холли, — заявил он.

— Благодарю вас за гостеприимство, — сказал я ей. Она выглядела почти ошеломленной.

— Древняя Кровь всегда приветствует Древнюю Кровь, — проговорила она.

Я отвел глаза, чтобы встретить сверкающий черный взгляд Рольфа.

— Я никогда не слышал об этой Древней Крови раньше, — рискнул сказать я.

— Но ты знаешь, что это такое. — Он улыбнулся мне, и эта улыбка показалась мне медвежьей. У него были медвежьи повадки: медленная походка, привычка покачивать головой из стороны в сторону и манера нагибать голову, чтобы рассмотреть что-то. Женщина за его спиной медленно кивала. Она подняла глаза и обменялась с кем-то взглядами. Я увидел маленького ястреба на поперечной балке. Его глаза впились в меня. Стропила были испачканы белыми следами его помета.

— Вы имеете в виду Уит?

— Нет. Так это называют те, кто ничего об этом не знает. Это имя все презирают. Люди Древней Крови никогда не называют это так. — Он повернулся к буфету, стоящему у плотной стены, и начал доставать оттуда еду. Длинные толстые ломти копченого лосося. Буханка хлеба, тяжелого от запеченных в него фруктов и орехов. Медведица поднялась на задние лапы, потом снова опустилась на все четыре, оценивающе принюхиваясь. Она наклонила голову, взяла со стола рыбий бок, который в ее челюстях казался слишком маленьким, потопала в свой угол, повернулась к нам спиной и принялась за еду. Женщина молча села в кресло, с которого она могла наблюдать за всей комнатой. Когда я посмотрел на нее, она улыбнулась и жестом пригласила меня к столу. Потом снова замерла, наблюдая за мной.

Рот мой наполнился слюной при виде еды. Прошло много дней с тех пор, как я ел досыта, а в последние два дня у меня вообще почти не было еды. Тихое скуление у дверей напомнило мне, что Ночной Волк в том же состоянии.

— Ни сыра, ни масла, — торжественно предупредил меня Черный Рольф. — Стражник забрал все деньги, которые я заработал, и я не успел ничего купить. Но у нас много рыбы, хлеба и меда. Бери все, что хочешь.

Почти непроизвольно я посмотрел на дверь.

— Вы оба, — пояснил он. — По законам Древней Крови с двумя обращаются как с одним. Всегда.

— Мы со Слитом тоже приветствуем вас, — тихо добавила женщина. — Я Холли.

Я благодарно кивнул ей и потянулся к своему волку.

Ночной Волк? Ты войдешь?

Я подойду к двери. Через мгновение серая тень скользнула к дверному проему. Я чувствовал, как он бродит снаружи, внюхиваясь в запахи этого места и снова и снова обнаруживая следы медведя. Он еще раз прошел к двери, быстро заглянул внутрь, потом заново обошел хижину. Он обнаружил засыпанный листьями и землей скелет оленя. Это был типичный медвежий тайник, и мне не надо было предупреждать его, чтобы он оставил оленя в покое. Наконец он вернулся и устроился перед дверью, навострив уши.

— Отнеси ему еду, если он не хочет входить внутрь, — сказал Рольф, — никто из нас не считает, что наши товарищи должны преодолевать свои естественные инстинкты.

— Спасибо, — сказал я несколько скованно, потому что не понимал, как тут следует себя вести. Я взял со стола ломоть лососины и бросил Ночному Волку, который ловко поймал рыбу. Мгновение он сидел и держал ее в зубах. Он не мог есть, оставаясь настороже, хотя длинные нити слюны свисали из его пасти.

Ешь, убеждал я его. Не думаю, что они хотят причинить нам какое-нибудь зло.

Его не пришлось долго упрашивать. Он выпустил рыбу, прижал ее к земле передней лапой и оторвал большой кусок, который проглотил, почти не жуя. Его манера есть пробудила мой голод. Я отвел взгляд и обнаружил, что Черный Рольф отрезал мне толстый ломоть хлеба и намазал его медом. Потом он налил себе большую кружку медовухи. Моя уже стояла рядом с тарелкой.

— Ешь, не жди меня, — предложил он, и когда я посмотрел на женщину, она улыбнулась.

— Приятного аппетита, — сказала она тихо, подошла к столу, взяла для себя тарелку, но положила на нее только маленький кусочек рыбы и немного хлеба. Я чувствовал, что она делает это не для того, чтобы утолить собственный голод, а для того, чтобы не смущать меня. — На здоровье, — сказала она и добавила: — Мы ведь чувствуем ваш голод.

Она не присоединилась к нам за столом, а отнесла еду в свое кресло у очага. Я был слишком рад подчиниться ее просьбе и ел примерно с такими же манерами, как Ночной Волк. Он уже принялся за третий ломоть лососины, а я съел столько же кусков хлеба и взялся за рыбу, когда вспомнил о нашем хозяине. Рольф снова наполнил мою кружку медом и заметил: