Судьба Шута - Хобб Робин. Страница 118

– Не верю. Ну-ка, встряхните его. Он наделен выносливостью кошки, и могу поклясться, что убить его так же непросто. Открой глаза, Любимый. Поприветствуй меня снова, улыбкой и поклоном, как в прежние времена, когда ты был бледным подобием ребенка. О, каким милым существом он тогда был, словно его сотворили из взбитых белков, молока и сахарной пудры, – конфетка, а не дитя. С языком змеи!

Неожиданно Бледная Женщина наклонилась вперед, и в ее голосе появился яд. Словно почувствовав смертоносные пары ее ненависти, Шут вдруг пошевелился и застонал. А в следующее мгновение он все понял. Я думал, он закричит, так страшно напряглось его лицо. Но он посмотрел на меня и сказал, обращаясь только ко мне:

– Мне очень жаль. Очень.

Бледная Женщина отвернулась от нас и направилась к своему трону. Она довольно долго устраивалась, кутаясь в меха. Затем грозным голосом отдала приказ:

– Я давно ждала этого дня и не вижу причин откладывать, как, впрочем, и торопить удовольствие, которое я намерена получить. По правде говоря, я надеялась встретиться с вами год назад. Полукровкам обещали много золота, но только в случае, если они передадут нам вас обоих, в целости и сохранности. Они не выполнили своих обязательств. Наши планы разрушил один глупец, который мечтал о мести. Полукровки оказались ненадежными союзниками, да еще их дружба с мерзкими животными, которые вечно крутятся около них и отравляют их сознание своими мыслями – все равно что спариваться с овцами! Не удивительно, что они оказались ни на что не годными. Я только зря потратила на них время. Ну, теперь это уже не имеет значения. Мне удалось самой заманить вас сюда. Исключительно приятный поворот событий.

Бледная Женщина откинулась на спинку трона и, положив руки на подлокотники, принялась жадно нас рассматривать.

– Я уже давно приготовила для вас апартаменты. Стража, проводите моих гостей в отведенные для них комнаты и проследите, чтобы они ни в чем не нуждались. Фитц Чивэл, отдохни и расслабься. Скоро я тебя навещу. А пока, у тебя есть ко мне вопросы? Нет? Какая жалость. Я нечасто предлагаю своим гостям ответы на их вопросы, но для тебя готова сделать исключение, поскольку считаю, что чем больше ты будешь знать, тем яснее поймешь, как ужасно тебя обманывал наш милый мошенник. Уведите их, но обращайтесь с ними как можно мягче, чтобы ни один волос не упал с головы.

У двери в большой тронный зал нас разделили, Шута увели в одну сторону, а меня – в другую.

– Фитц!

Я напрягся и попытался вырваться из рук стражей. Один из них чуть приподнял мою руку у меня за спиной. Я уперся в пол и заскользил по нему, но они продолжали тащить меня вперед. Я едва расслышал слова Шута:

– Я знал, какая судьба меня ждет! И пошел ей навстречу! Иди своим путем и ни в чем не сомневайся! Все будет, как… – Его голос прервался, а мы завернули за угол и оказались в другом коридоре.

– Куда его ведут? – возмущенно спросил я и получил еще одно доказательство ласкового обращения в понимании людей Бледной Женщины, когда один из них врезал мне кулаком под дых.

Я еще не совсем отдышался, когда они остановились около покрытой льдом двери. Один из стражей достал какой-то длинный предмет и засунул его в небольшое отверстие. Я услышал щелчок, дверь распахнулась. Меня втолкнули внутрь, и я упал лицом вниз на оленьи шкуры, разбросанные по полу. Другой страж вошел следом, и я откатился в сторону, понимая, что меня не может ждать ничего хорошего, но он схватил меня за связанные руки резким движением, так что я едва сдержал крик, поднял их вверх, и тут же отпустил. Нож, которым он разрезал мои путы, оцарапал мне руку, но ему было все равно.

– И не шуми! – предупредил он меня. – Она этого не любит, а мне совсем не хочется тебя утихомиривать.

Ледяная дверь за ним закрылась прежде, чем я успел придумать достойный ответ. Я еще не совсем пришел в себя после удара по голове, который получил в самом начале. Оглядевшись по сторонам, я обнаружил, что в комнате, кроме меня, никого нет. Убедившись, что в углах не прячутся «перекованные», я снова опустил голову, закрыл глаза и попытался обдумать положение, в которое попал.

Через некоторое время я снова открыл глаза. Прошла минута или день, а может быть, неделя. Свет в комнате оставался прежним. Полезных мыслей не приходило, и, наверное, я уснул. Потом я медленно встал, чувствуя, как ломит все тело. Но мою собственную боль заглушило беспокойство за Шута. Куда его отвели и какая судьба его ждет? Я задавал себе один и тот же вопрос, на который не находил ответа: почему мы не сопротивлялись, когда нас разделили?

Я быстро обследовал свою камеру. Кровать представляла собой деревянный ящик, заполненный соломой, на которую бросили несколько одеял. В углу стояло ведро для естественных надобностей. В другом была вода, покрывшаяся коркой льда. Тряпка около нее указывала на то, что она предназначалась для мытья. На полу лежали оленьи шкуры. Я похлопал себя по карманам – по-видимому, пока я был без сознания, стража забрала инструменты, найденные мной около дракона. Я остался полностью безоружным, пропал даже кинжал Шута.

Я не обнаружил в комнате ни одного окна, если не считать низкой щели в закрытой двери. К потолку прилип световой шар, но я не мог до него дотянуться. Никакой еды. И никакой возможности следить за временем. Я перебрался с пола на кровать и вспомнил старый совет Ночного Волка: если сон – это единственное доступное тебе утешение, воспользуйся им. Он позволит тебе лучше подготовиться к тому, что тебя ждет.

Я закрыл глаза и попытался уснуть. Не вышло. Тогда я попробовал проверить, не вернулся ли ко мне мой Скилл. Ничего. Я потянулся вперед Уитом и почувствовал смутное присутствие людей, но над ним преобладало ощущение дракона. А потом Айсфир снова исчез. Я сел и прислонился разламывающимся от боли затылком к ледяной стене, стало немного легче. Видимо, я задремал, потому что проснулся оттого, что мои волосы примерзли к стене. Ругая себя за глупость, я медленно отодвинулся и постепенно снова обрел свободу.

К тому времени, когда вернулись стражники, я успел несколько раз обследовать щель в двери и ее края. Я сидел на полу и выглядывал в коридор, когда они появились. Наверное, мне следовало почувствовать себя польщенным из-за того, что Бледная Женщина прислала за мной аж троих стражников – не тех, что захватили нас.

– Ложись на пол, лицом вниз! – приказал мне из-за двери один из них.

Я подчинился, понимая, что мое здоровье вряд ли станет лучше, если я вступлю в схватку с тремя вооруженными громилами. Я услышал, как они вошли, и один из них равнодушно поставил колено мне на спину, чтобы я не вздумал шевелиться, пока они связывали мне руки. Потом меня вздернули за волосы и путы, заставив встать на ноги. Видимо, они уже много раз делали нечто подобное, и им не требовалось разговаривать друг с другом, когда они вели меня по коридору.

– Где мой спутник? Смуглый человек, который был со мной?

Удар кулаком в левый бок, под ребра, был единственным ответом. Мои стражи молча тащили меня за собой, пока я снова не смог держаться на ногах. По дороге мы никого не встретили, и я вдруг понял, что потерял чувство направления. Даже если бы они меня отпустили, я бы не знал, где искать Шута и как отсюда выбраться. Так что мне оставалось лишь отдаться в их руки.

Вскоре мы подошли к ледяной арке, украшавшей дверь из полированного дерева. Один из стражей постучал. Женский голос разрешил им войти, и мы оказались в спальне Бледной Женщины.

Белые светящиеся шары были расставлены самым причудливым образом на полу и на низком столе и освещали только середину комнаты. Железная жаровня, над которой не поднимался дым, добавляла уюта и тепла обстановке. Все остальное тонуло в тенях. На границе света я заметил большую кровать и целый отряд слуг, которые молча ждали указаний. Я так и не сумел понять, какого размера комната.

Бледная Женщина только что вышла из ванны с горячей водой. Сама ванна, похоже, была сделана из толстого стекла, и вода в ней казалась призрачно-белой. Я почувствовал аромат летних цветов. Бледная Женщина стояла обнаженная на роскошном белом ковре, спокойно разглядывая нас, в то время как ее вытирали две служанки, лица которых ничего не выражали. У меня возникло ощущение, что она нисколько не смущается своей наготы и наших взглядов. Я обнаружил, что она вся, с головы до ног, белая, словно ее вылепили из снега или сделали из мрамора. Мокрые белые волосы, с кончиков которых капала вода, облепили голову. Робкий намек на розовый цвет тонким кольцом окружил соски округлой груди.