Судьба Шута - Хобб Робин. Страница 68

И все же он не смог преодолеть своей ограниченности. Иногда он пугался и вел себя как ребенок – в такие минуты никакие доводы не производили на него ни малейшего впечатления. В конце концов Чейду пришлось прибегнуть к сильному снотворному, которое подсыпали в питье Олуха в ночь перед отплытием, и я до самого утра просидел рядом с ним, охраняя его сны. Они были тревожными, и я как мог старался его успокоить. Неттл так и не пришла мне на помощь, что вызвало у меня тревогу, смешанную с облегчением.

Олух все еще крепко спал, когда мы погрузили его на тележку, чтобы отвезти на корабль. Я чувствовал себя полнейшим дураком, когда вез его по неровной дороге к гавани, но Уэб шагал рядом и поддерживал непринужденную беседу, словно мы каждый день возим Олуха на тележке.

Наш отъезд вызвал даже больший интерес, чем прибытие. Нас ждали два корабля. Я обратил внимание, что все представители Шести Герцогств, как и прежде, погрузились на один корабль клана кабана. Нарческа, Пиоттр и еще несколько человек из ее свиты взошли на палубу меньшего и более старого судна, над которым трепетал на ветру флаг клана нарвала. Великая Мать пришла ее проводить и благословить на прощание. Я понимал, что были и другие церемонии, но я почти ничего не видел, поскольку сон Олуха становился все более беспокойным и я счел за лучшее не отходить от него, чтобы помешать ему покинуть корабль, если несчастный проснется раньше времени.

Я сидел рядом с ним в предоставленной нам каюте и пытался при помощи Скилла успокоить его сон. Движение волн и обычные звуки, сопровождающие любое судно, проникали в сознание Олуха, несмотря на все мои усилия. Он с криком проснулся и сел, очумело озираясь по сторонам.

– Это плохой сон! – пожаловался он.

– Нет, – пришлось возразить мне. – Это не сон. Но я обещаю, что с тобой ничего не случится, Олух. Обещаю.

– Ты ничего не можешь мне обещать! Никто не может ничего обещать, когда плывет на лодке! – с упреком заявил он.

Я положил руку ему на плечо, но Олух стряхнул ее. Завернувшись в одеяло, он лег, повернулся лицом к стене и отчаянно разрыдался.

– Олух, – беспомощно проговорил я.

Никогда еще я не ощущал себя таким жестоким и несправедливым.

– Уйди! – Несмотря на то что мои защитные стены были подняты, его приказ, переданный при помощи Скилла, был настолько сильным, что я отшатнулся.

Я обнаружил, что вскочил и схватился за ручку двери, отделявшей нашу каюту от соседней, где разместились обладатели Уита. Я заставил себя остановиться.

– Ты не хочешь, чтобы я прислал кого-нибудь другого? – с тоской спросил я.

– Нет! Вы все меня ненавидите! Вы обманываете меня, даете мне отраву, заставляете плыть на лодке, чтобы океан меня прикончил. Уходи!

Я вылетел из каюты, подгоняемый его Скиллом, словно сильным холодным ветром. Проходя в дверь, я недостаточно низко пригнул голову и сильно стукнулся макушкой. Следующие несколько шагов я прошел пошатываясь. Мне вслед летел злобный смех Олуха.

Вскоре я понял, что это произошло не случайно. Быть может, первый раз так и было, но в последующие дни нашего путешествия все мысли о случайностях исчезли. Если я помнил о нем, то мне удавалось защититься, но если он замечал меня первым, то я вспоминал об Олухе только после того, как палуба начинала уходить у меня из-под ног или я больно натыкался на леер. Но в первый раз я списал все на свою неуклюжесть.

Я отправился на поиски Чейда и Дьютифула. Во время этого путешествия у нас появилась возможность больше времени проводить вместе. Пиоттр, нарческа и ее стражники находились на другом корабле. Воины клана кабана не проявляли к нам никакого интереса, да и мы не искали поводов для общения.

Поэтому я сразу же направился в каюту принца и постучал. Меня впустил Чейд. Они уже успели устроиться, более того, стол был накрыт к трапезе. Нам предложили отведать местной пищи, и ее оказалось вполне достаточно для троих. Даже вино было вполне приличным, и я обрадовался, когда Дьютифул кивком предложил мне присоединиться к ним.

– Как Олух? – сразу же спросил он.

И я подробно ответил на его вопрос, испытав некоторое облегчение, поскольку опасался, что принц потребует рассказать ему о Неттл. Поведав им о жалобах Олуха, я в заключение добавил:

– Несмотря на его силу в Скилле, я не знаю, как мы сможем заставить его вновь работать с нами. Он все сильнее ненавидит меня и становится непредсказуемым. Мы рискуем вызвать в нем такую злобу, которую не сумеем подавить, – и тогда он может направить Скилл против нас. Я предлагаю не брать его с собой, когда мы отправимся на Аслевджал.

Чейд со стуком поставил свой стакан на стол.

– Ты прекрасно знаешь, что это невозможно. Зачем же такое предлагать? Клянусь, мне и в голову не приходило, что он будет так тяжело переносить море. Неужели мы не можем ему объяснить важность нашей миссии? – добавил он, и я понял, что за его раздражением скрывается чувство вины.

– Быть может, это сумеет сделать принц. Сейчас Олух так сильно злится на меня, что просто не станет меня слушать.

– Не он один злится на тебя, – холодно заметил Дьютифул.

Спокойствие, с которым он произнес эти слова, показывало, какой глубокой была его обида. Он контролировал ее, как воин контролирует свой клинок. Ждет удобного момента для атаки.

– Мне уйти, чтобы вы могли обсудить этот вопрос наедине? – Чейд с излишней торопливостью вскочил на ноги.

– О нет. Поскольку тебе ничего не известно о Неттл и драконе, уверен, что ты узнаешь много полезного.

Чейд неохотно опустился на свое прежнее место – ирония принца не позволила ему сбежать. И я понял, что старик не станет мне помогать. Более того, Чейд был доволен, что обстоятельства загнали меня в угол.

– Кто такая Неттл? – прямо спросил Дьютифул. Я также не стал ходить вокруг да около.

– Моя дочь. Хотя она об этом не знает.

Он откинулся на спинку стула, словно я окатил его холодной водой. Наступило долгое молчание. Чейд, будь он проклят, поднес руку к лицу, но я успел увидеть, как он улыбается. Я бросил на него яростный взгляд. Он опустил руку и открыто ухмыльнулся.

– Понятно, – наконец проговорил Дьютифул. Затем, словно это был главный вывод из моих слов, он добавил: – У меня есть кузина! А сколько ей лет? Почему я с ней никогда не встречался? Или я ее знаю? Когда она в последний раз была при дворе? Кто ее мать?

Чейд опередил меня с ответом, и я был готов разорвать его на кусочки, когда он заговорил.

– Она никогда не была представлена ко двору, мой принц. Ее мать делает свечи. Ее отец… Человека, которого она считает своим отцом, зовут Баррич, в прошлом он был главным конюшим в замке Баккип. Сейчас Неттл шестнадцать. – Он замолчал, словно давая возможность принцу осмыслить свои слова.

– Отец Свифта? Значит… Свифт твой сын? Ты говорил, что у тебя есть приемный сын, но…

– Свифт – сын Баррича. Он сводный брат Неттл. – Я сделал глубокий вдох и, будто со стороны услышав собственный голос, спросил: – У вас есть бренди? Для такого разговора вина недостаточно.

– Да, я понимаю. – Дьютифул встал и принес мне бренди – сейчас он был не принцем, а моим племянником, готовым выслушать историю своей семьи.

Мне было трудно рассказывать ему о своем прошлом, а сочувственные кивки Чейда только раздражали меня. Когда я закончил свой рассказ, Дьютифул долго сидел, качая головой.

– В какой невероятный миф ты превратил свою жизнь, Фитц Чивэл. Теперь история, рассказанная о тебе моей матерью, становится понятнее. И как ты должен ненавидеть Молли и Баррича за то, что они забыли о тебе, найдя утешение друг в друге.

Меня поразило, что он может так думать обо мне.

– Нет! – резко возразил я. – Все не так. Они думали, что я мертв. И они меня не предавали. И если уж ей было суждено выйти за кого-то… я рад, что она выбрала достойного человека. И что Баррич нашел хотя бы немного счастья для себя. И что они вместе вырастили моего ребенка. – Мне все труднее становилось говорить, я сделал большой глоток бренди и перевел дух. – Он был для нее более подходящем мужем, – наконец добавил я.