Разрушение Дьявольского Акра (ЛП) - Риггз Ренсом. Страница 77

— Святые старейшины, это было чертовски близко, — услышал я голос Хью.

Я даже не заметил, как сильно ударился головой об пол; мысленно я был на улице, взбираясь по фасаду здания с оставшимися восемью пустотами. Крылатая тварь, которая почти расплавила нас, кружила вокруг, чтобы совершить еще одну атаку. На этот раз я буду к ней готов.

Он был неуклюжим монстром, наполовину человеком, наполовину драконом, слишком тяжелым для своих крыльев ящерки, поэтому было легко предугадать его траекторию. Я рассредоточил своих пустот по всей крыше. Они разбежались и спрыгнули с крыши на него как раз в тот момент, когда он выпустил еще одну порцию кислоты — и на этот раз он запустил ее в них. Двоим из моих пустот попало прямо в грудь и те умерли мгновенно. Еще один выстрел промахнулся мимо цели и пустота упала на несколько этажей вниз, пронзив себя одним из копий теперь уже полностью мертвой нежити. Остальные использовали свои языки, чтобы вступить в схватку с крылатым существом, напоминавшее Человека-Паука. Он взревел, когда их внезапный добавочный вес заставил его закружиться по спирали. Он врезался в крышу, едва не задев Эмму и группу охранников.

Началась яростная схватка, тварь и мои пустоты катились и сцеплялись, пустоты рвали тварь, в то время как тварь пыталась расплавить их своей едкой слюной, которая разбрызгивалась по крыше и поднимала потоки пара. Хотя я нуждался в каждой пустоте, которая у меня была, я заставил одну оторваться от стаи и утащить Эмму и стражников дома подальше от боя в безопасное место.

Через минуту все четыре пустоты были мертвы, тварь почти мертва, ее крылья сломаны, а лицо окровавлено. Пятая пустота вернулась, чтобы прикончить его, свирепо обвив языком шею твари. Прежде чем он умер, тварь выпустила последний заряд кислоты, который расплавил голову пустоте. А потом у меня осталось только три — те, на которых мы приехали.

Но Каула никого не было. Теперь он был один.

Я полностью пришел в себя и заглянул в разбитое окно. Улица была пуста.

— Мы победили? — осторожно спросил Хью. — Они все мертвы, даже Каул?

— Не может быть, — сказала мисс Сапсан, прищурившись. — Если только он не был каким-то образом связан со своей когортой…

— И его жизненная сила восстановилась обратно, как тогда, — закончила фразу мисс Кукушка.

— Вполне возможно, — сказала мисс Королёк, смахивая пальцами с волос крошки штукатурки. — Наши знания о Библиотеки и ее возможностей прискорбно неполно.

Послышался грохот шагов, когда Джозеп и Миллард ворвались с улицы.

— Кто-нибудь, помогите! — воскликнул Джозеп. — Енох ранен, боюсь, сильно!

Мы выбежали на улицу. Хью, Нур и мисс Сапсан стояли рядом со мной. Когда мы проходили мимо вереницы амброманов, которых свалили лозы Фионы и трупы Еноха, чья-то рука схватила меня за лодыжку, и я споткнулся. Один из амброманов был еще жив, хотя топор был глубоко воткнут ему в спину.

— Все это происходит! — сказал он, и кровь хлынула сквозь его оскаленные зубы. — Все по плану Мастера!

Не интересуясь бредом умирающих предателей, я пнул его в расплавленное амброзией лицо, отряхнулся и побежал дальше.

Енох лежал на улице с порезами на лице и кровью, пропитавшей его рубашку. Его брови были плотно сдвинуты от боли, глаза зажмурены.

— Все в порядке, старина, теперь ты у нас в руках, — сказал Хью, и мы вчетвером подняли его так осторожно, как только могли.

Затем с улицы донесся звук, похожий на землетрясение, и, обернувшись, мы увидели, что к нам приближается низкая гряда грозовых облаков. Облака были кроваво-красными.

Под ними, скользя на пьедестале кружащегося голубого ветра, несся Каул. Настоящий, а не его проекция.

— Алма! Алма, я возвращаюсь домой! — кричал он, и его голос, казалось, грохотал с небес.

— Идитет внутрь! — крикнула мисс Сапсан.

Мы побежали, Джозеп и Бронвин помогали взвалить Еноха на плечи. Я оглянулся только один раз. Ветер, на котором он путешествоввл, исчезал в черной дыре, которая передвигалась вместе с ним по улице. Его руки были раскинуты, а извивающиеся пальцы все удлинялись, их размах был достаточно широк, чтобы сгрести здания по обе стороны улицы. Он принес с собой волну отчаяния. Каждая деревянная вещь, к которой он прикасался, почернела от гнили, каждый кусок металла покрылся ржавчиной, каждое раненое тело на земле превратилось в труп.

Внутри мисс Сапсан и имбрины быстро организовали эвакуацию через чёрный ход здания.

— Мы немедленно отправляемся в дом Бентама! — объявила мисс Сапсан. — У нас достаточно имбрин, чтобы создать уменьшенную версию «одеяла» вокруг него, и как только оно будет установлено, мы эвакуируемся через Пенпетлекон.

— Мы не можем сдаться сейчас! — Гораций застонал. — Только не после победы над целой армией Каула!

— Мы не сдаёмся, — сказала мисс Кукушка. — Мы делаем тактическое отступление.

Они уже собирались уходить, когда к ним подбежала Нур.

— Пришло наше время сражаться, — сказал Нур. — Видите его голубой огонек? Я думаю, это его душа — та, которую мы, пожиратели света, должны поглотить. Раньше он просто вспыхивал, но теперь он сияет постоянно, и я думаю, что…

— Об этом не может быть и речи, — отрезала мисс Сапсан, взмахнув руками, чтобы отогнать Нур к выходу вместе со всеми. — Это в лучшем случае догадка, и мы не можем допустить, чтобы вы набросились на Каула, основываясь на ненадежных выводах.

— Дело не только в этом! — огрызнулась Нур. — И это может быть наше единственное… Подождите! — она вдруг встревожилась и резко повернула голову. — А куда делась Себби? Она только что была здесь!

Мы услышали крик из окна и, обернувшись, увидели, что одна из имбрин-учениц указывает на улицу. Мы подбежали к окну и увидели Себби, которая бежала прямо к Каулу. На бегу она собирала свет, оставляя за собой длинные волнистые темные полосы, явно готовясь к схватке.

— СЕББИ, ПОДОЖДИ! — закричала Нур, но все три имбрины схватили ее и не отпускали.

— Старейшины помогут ей, — сказала мисс Королёк, и ее лицо исказилось от боли. — Но мы не можем медлить.

Нур сопротивлялась, когда они удерживали ее, и смотрела на меня, ища помощи, и я погрузился вновь, чтобы послать последних трех пустот на помощь Себби. Они пробежали через двор, мимо заброшенных укреплений американцев, мимо Себби и выскочили на улицу.

Каул увидел их и радостно вскрикнул.

— Идите ко мне, зверушки! — его мелодичный голос раздавался из кроваво-красных облаков.

Одна пустота обвила языком шею Коула, а две другие схватили его за длинные руки. Но потом его еще более длинные пальцы обвились вокруг их тел, и я почувствовал, как они начали увядать и умирать. Их жертва дала Себби шанс приблизиться к Каулу, не будучи тронутым им. Она храбро побежала к нему, немного замедляясь циклоническим ветром, который хлестал вокруг его нижней половины, но только ненадолго. Она провела руками по ветру, впитала ярко светящийся голубой огонек и, когда все было готово, втянула его в рот. А потом Себби стала светиться синим, и торнадо Каула начал замедляться и уменьшаться, и он, казалось, растаял в черной дыре под ним. Себби пошатнулась и закачалась, словно собираясь потерять сознание, а потом наклонилась вперед и упала в яму.

Я слышал крики моих друзей. Нур.

Мои пустоты умирали. Все они.

— Смотрите! — крикнула мисс Кукушка.

На краю дыры появилась рука. Кто-то подтягивался и выбирался из нее.

Но это была не Себби. Это был Каул. Нур закрыла лицо руками.

Он светился голубым, голубее, чем когда-либо, и последнее, что увидела моя единственная оставшаяся пустота, прежде чем её сознание угасло, был Каул, что жестоко ухмылялся.

— Хорошо быть дома, — сказал он. А потом он переплел свои длинные пальцы и хрустнул костяшками.

Глава двадцать вторая

Девяносто девять странных детей, их союзники и их имбрины — все беженцы в своей собственной петле — мчались через Дьявольский Акр. Нас преследовал дождь из крови, пепла и осколков костей, а также демон, который их вызвал. К тому времени, как мы добрались до дома Бентама, запыхавшиеся и измученные, мы были покрыты липкой пастой, которая делала нас похожими на призраков. Нур, я и наша троица имбрин, Сапсан, Кукушка и Королёк прибыли последними, а Харон и Эддисон ждали, чтобы захлопнуть и запереть огромные входные двери Бентама, как только мы переступим порог.