Английский для миллионера (СИ) - Корсарова Варвара. Страница 37

– Петр Аркадьевич, позвольте вопрос.

– Разумеется, – он поднял на нее глаза. Его немигающий взгляд ее смущал, и она не сразу нашла нужные слова, но Аракчеев терпеливо ждал, когда она соберется с мыслями.

– У вас есть педагогическое образование? Или вы просто читали ФГОС*? Вас интересуют специфические вещи...

– Педагогического образования у меня нет, – он отложил тетрадь. – Но я всегда стараюсь разобраться с технической стороной проблемы, которую предстоит решить. Это многое упрощает.

– Проблема – это я? – спросила Марианна c вызовом.

– Проблема – образование моей дочери и воспитание ее характера, – ответил он с легкой насмешкой, а потом проницательно добавил: – Вы сейчас думаете, что я придира и критикан, верно? Который рассуждает о том, в чем не разбирается.

– Я не…

– Конечно, думаете. Поймите меня правильно, Марианна Георгиевна… я привык заставлять людей делать работу эффективно и в соответствии с требованиями. Возьмем ваш план. Запомните на будущее: всегда нужно иметь письменное подтверждение того, что вы делали. Вы никому ничего не докажете, если будете все держать в голове.

– Хорошо, учту. Спасибо. Какие еще у вас будут критические замечания?

Он с упреком покачал головой.

– Почему вы так уверены, что я собираюсь вас критиковать? Мне действительно понравилось, как вы работали. Необычно, с огоньком. Но вот цели занятия у вас все же были расплывчатые. Вы слишком увлеклись играми. По моим подсчетам они заняли у вас процентов семьдесят от урока. Для вас был важен процесс, а не результат.

Марианна изначально настроила себя на битву, и все ждала, когда же придется затеять неприятный спор, поэтому нейтральное замечание заставило ее мигом вспыхнуть.

Сердце в груди Марианны отбивало чечетку, голос тоже норовил пуститься в пляс. Пальцы мелко дрожали. Тогда она обхватила руками талию и прижала кисти локтями.

– Это не просто игра. Это такой метод. Обучение через игру, обучение через развлечение. Даже слово есть в английском... edutainment**. И результат был! Даша узнала новое правило, научилась использовать новые слова...

– Да, – он сделал нетерпеливый жест рукой. – Что-то она узнала, но запомнила ли? И сможет ли заниматься, если с ней не играть? Игра хороша, когда нужно вызвать интерес. Моя дочь любит играть, однако не умеет усидчиво работать. Не умеет ставить цели и добиваться их. Вы должны ее этому научить. Прошу вас обратить на это внимание. Образование – да и жизнь – не может быть сплошной игрой.

– Почему нет?! От нас самих зависит, как мы ее видим… жизнь то есть! – запальчиво возразила Марианна. – Почему вам обязательно нужна борьба с собой и обстоятельствами? Терпеть, преодолевать, заставлять себя? Без этого вполне можно обойтись. А цели можно достичь разными способами! И игрой тоже! Детям нужно волшебство, а не борьба.

– Давайте не будем философствовать, – попросил Петр Аркадьевич, поморщился и потер висок, как будто у него заболела голова. – Речь сейчас о другом. Еще один момент: вы очень много хвалите свою ученицу. Хотя она этого совершенно не заслужила.

–  Это похвала авансом. Если Дашу не хвалить, ее самооценка упадет очень низко! Как вы не понимаете, Петр Аркадьевич?

Его губы твердо сжались на миг, и Марианна поняла, что он начинает раздражаться. Она его задела за живое! А Марианна запылала безрассудным задором. Она раскраснелась и подалась вперед, крепко ухватив края стола, как будто приготовилась выстоять удар цунами.

– Неужели вы никогда не хвалите своих сотрудников?

Петр Аркадьевич тоже наклонился вперед, скрестив руки на груди. Его лицо оказалось близко, и Марианна почувствовала аромат одеколона – холодный и остро-пряный, как ветер, что несет в Северном море бурю.

– Разумеется, я хвалю сотрудников, – его голос тоже нес арктический холод.  – Но у меня работают взрослые, разумные люди. Они знают свои возможности, и поэтому адекватно воспринимают и похвалу, и критику. Даша еще ребенок. Если ее непрестанно хвалить, она загордится и не захочет расти дальше.

– Дети разные, как вы не понимаете! Есть такие, что, если их не хвалить, они доказывать ничего никому не будут! Таким ставишь трояк, а они думают: «Ну и ставь, и плевать!» Их нужно постоянно поддерживать, их нужно...

– Вы неправы. Детей нужно учить работать качественно вне зависимости от похвалы.

– Петр Аркадьевич, вы сами создаете своей дочери трудности! Растите для себя удобную девочку. Слушайте, вы ведь ничего не смыслите в детях!

Он наклонился еще ближе и прищурил глаза.

– А вы смыслите? Вы работаете в школе всего год после вуза, и своих детей у вас нет.

Какая мерзкая самоуверенность! Марианна крепче сжала края стола и часто задышала.

– Это нечестный аргумент. Зато я ближе к Даше по возрасту и хорошо ее понимаю. А вы, кстати, тоже отец-молодец без году неделя! Вы же жили раздельно, и…

– Это тоже нечестный аргумент. И свою дочь я знаю неплохо. Вы сейчас ведете себя не как профессионал, Марианна Георгиевна. Еще обзываться начали...

– Ну так увольте меня!

Ей было очень жарко. Обычный спор распалил ее до невозможности! Марианне было стыдно за свою несдержанность, но справиться с возмущением никак не получалось. И верно, она ведет себя ужасно непрофессионально. Она превратилась в грубиянку.

Да еще локон выбился из прически! Упал на разгоряченную щеку и щекочет кожу. Марианна яростно мотнула головой, чтобы отбросить прядь.  Не помогло. Тогда она вытянула нижнюю губу и подула, чтобы избавиться от раздражающей помехи. Потом еще раз, и еще. Ее руки были заняты: она все еще крепко держалась за край стола и как-то не догадалась разжать пальцы – так она была взволнована.

Петр Аркадьевич смотрел на ее манипуляции, а потом не выдержал:

– Слушайте, хватит! Что вы все время… дергаетесь и дуете!

Он досадливо цокнул языком, а потом внезапно простер руку, подцепил непокорный локон, потянул, глянул на него с некоторым изумлением, и ловко заправил его за ухо Марианне.

– Порядок, – отметил он с удовлетворением. – У вас прическа растрепалась, Марианна Георгиевна.

Это случилось так быстро и неожиданно, что Марианна обомлела. Она сидела и хлопала глазами. Что он себе позволяет!  Там, где его пальцы коснулись ее виска, горела кожа.

Опомнившись, она откинулась назад и лихорадочно пригладила волосы.

Ужас, как неловко, как унизительно!

– Простите, не удержался, – сказал Петр Аркадьевич неожиданно веселым голосом. – У вас локон такой... забавный. Как пружинка. Он вам сильно мешал. Ну, продолжим спорить?

Марианна медленно выдохнула. Она продолжала таращиться на Аракчеева, не понимая, что за веселье на него нашло, и как ей теперь поступить.

– Извините, Петр Аркадьевич, – сказала она медленно. – Я погорячилась. Ситуация с Дашей задела меня за живое. Я переживаю за нее.

– Я это вижу и ценю, – сказал Петр Аркадьевич сочувствующим тоном. – И поэтому не буду вас увольнять. Если вы подумаете немного, поймете, что я прав. И будете поступать так, как я вам советую.

Его тон подразумевал, что ослушаться было нельзя.

– Вы тоже поймете, что я права, – храбро возразила Марианна. – Дайте нам немного времени. И будет результат.

– Очень на это надеюсь.

Марианна вздохнула и промолчала. Вовсе она не была уверена, что будет результат! Ей было стыдно, и она была огорчена. Как будто она допустила непростительную ошибку и скоро наступит расплата.

Да еще этот барин и деспот сидит и смотрит на нее непонятным взглядом! Что ему нужно?

– Занятия с Дашей на сегодня окончены. Думаю, наш разговор тоже. Может, останетесь на ужин? – вдруг спросил он очень вежливо. – Мы будем втроем: вы, я и Даша. Валентина уехала в город к подруге. Посидим, побеседуем... Даша будет рада.

Марианна удивилась. Это что, предложение совместной трапезы в знак примирения? В другой раз она, может, и согласилась бы – но не сейчас. Слишком она была взволнована и расстроена. И недовольна собой, Петром Аркадьевичем, его дочерью и жизнью в целом. Нет, нужно бежать отсюда скорее… домой, домой!