Познавший Кровь - Алейников Кирилл. Страница 10

Неужели в моей квартире орудуют воры?

Я был так обрадован этим предположением, что немедленно отпер дверь и шагнул внутрь собственной квартиры. Я упивался представлением, как испугаю воров до чертиков, как они, побросав награбленное, попрыгают в окна, а я буду долго смеяться им вслед.

Я был так обрадован, что не сразу понял: кто-то ударил меня по голове.

Зато когда я все-таки понял это и почувствовал боль, то поспешно потерял сознание.

Когда я очнулся, то обнаружил, что развалился в кресле. Голова совершенно не болела, и разум был предельно чист.

И еще напротив меня стояла хмурая черноволосая девушка в похожем на мой плаще. В скрещенных на груди руках она держала серебристые полуавтоматические пистолеты, выглядевшие очень грозными. Сначала я принял ее за вампира, но скоро разубедился в этом.

Мы долго смотрели друг на друга, не произнося ни слова и не шевелясь. Я вальяжно сидел в кресле, она твердо стояла напротив.

Наконец я решил нарушить молчание и как можно небрежнее спросил:

– Ты кто такая?

Она слегка склонила голову набок и ничего не ответила. Я подумал, что девушка довольно симпатичная, с приятной внешностью. Лишь пистолеты портили это впечатление.

– Я задал тебе вопрос! – более твердо сказал я. – И как ты, собственно, сюда попала?

Она опять ничего не ответила. Мне показалось, что в ее взгляде проскользнула какая-то ирония, и это заставило меня разозлиться. Я приподнялся было, но услышал резкое:

– Не советую шевелиться!

Я застыл. Вампиры гибнут от серебра, не так ли? Пистолеты в ее руках были явно покрыты серебром, а в магазинах могли находиться серебряные пули. Не очень хотелось в начале своего вурдалакского существования погибнуть от рук незнакомой охотницы…

Охотницы…

Орден Света!

Я застыл еще больше, если такое было возможно. Я почти превратился в камень, но губы остались подвижными:

– Значит, Орден Света все-таки существует.

– Ты неплохо осведомлен для новичка, – ответила она.

– Стараюсь быть в курсе, – съязвил я. – Надо понимать, ты здесь для того, чтобы убить меня?

Она молчала. Это у нее получалось наиболее красноречиво.

– Вас не учат отвечать на элементарные вопросы, или мой вопрос уж слишком глуп? – повысил я голос. Конечно, в сложившейся ситуации не следовало проявлять характер, но я не мог сдержать злости. В конце концов, я никого не убивал, не пил кровушку и не собирался в дальнейшем заниматься этой гадостью. И я находился в собственной квартире, куда по закону не имеет права проникнуть никто, даже чертов охотник за нечистью, пока я не позволю.

Девушка все еще стояла, но я почувствовал, как она немного расслабилась. Тогда я решил несколько изменить тактику.

– Послушай, подруга, я законопослушный гражданин своей страны и никого не убиваю. И не собираюсь. Если ты уберешь свои пушки, то я почувствую себя гораздо лучше.

Она несколько секунд продолжала изображать статую, а потом по-ковбойски убрала пистолеты куда-то под плащ.

– Теперь мне легче, – признался я. – Да ты присядь, устала поди. В ногах правды нет, сама слыхала.

– У тебя хорошее чувство юмора, – ответила она, но все же прошла к дивану и села. – Возможно, мне не придется тебя убивать. Пока.

– О, я искренне рад слышать это! – воскликнул я. – Но хочу узнать, что это я такого сделал, что меня уже можно убивать? И что значит это твое «пока»?

– Пока ничего. – Она сказала это так спокойно, что меня передернуло.

Я вспомнил слова Макса о латентном периоде. На миг мне чрезвычайно захотелось выпрыгнуть в окно и убежать, но я подавил этот порыв. Приняв более или менее удобную для разговора позу, я спросил:

– И давно ты меня поджидаешь?

– Со вчерашнего дня.

– Очень интересно.

Больше я не знал, что сказать. Мы глядели друг на друга и молчали, и так длилось, наверное, добрых полчаса.

– Пистолеты заряжены серебром?

– Серебром, – кивнула она.

Повторился период молчания, в конце которого я не выдержал:

– Слушай, ты решила меня измором взять? Будем сидеть здесь целую вечность, пока я не подохну от скуки? Лучше уж пусти мне пулю в лоб, да и дело с концом.

– На данном этапе убивать тебя необязательно, – ответила она, ничуть не изменив отсутствующее выражение лица. – Хотя я вправе сделать это. Нечисть в период мутации может быть уничтожена по усмотрению охотника.

– В период мутации? А разве он не прошел?

– Ты все еще меняешься, хотя основные качества вампира уже проявились.

– Что за основные качества?

– Боязнь света, повышенная чувствительность и раздражительность, отсутствие отражения, клыки…

– И когда же я окончательно стану вампиром?

– Когда выпьешь человеческой крови, – спокойно ответила охотница, продолжая пялиться на меня.

Я, тем временем, продолжал пялиться на нее и прикидывал возможные пути отступления. Незнакомка в черных одеяниях казалась мне страшнее и опаснее любого вампира. И еще я был склонен думать, что у нее не все в порядке с психикой.

– А если этого никогда не случится? – предположил я. – Что, если я не буду пить кровь человека?

– Тогда ты погибнешь.

Вот как. Впрочем, другого ответа я не ожидал, хотя и желал его.

– Тогда ты пришла рановато. Я все еще невинная жертва, а не кровожадный убийца.

– Я буду ждать, – успокоила она меня.

– Что, прямо здесь?

– Я буду твоей тенью, пока ты не оступишься.

– К чему такие сложности? – Я не удержался, всплеснул руками и горько улыбнулся. – Видно, у вас в Ордене Света очень мало работы, раз вы сами придумываете ее себе. Я же говорю: замочи меня прямо здесь и сейчас, и все проблемы. На кой черт тебе ждать, следить и все такое?

Она, кажется, едва заметно улыбнулась, но голос оставался по-прежнему спокоен:

– Ты в самом деле желаешь, чтобы я расправилась с тобой прямо сейчас?

На этот раз я испугался сильнее и отчаянно замотал головой.

– Тогда не проси меня, а то могу и соблазниться. – Теперь она улыбнулась заметнее.

– Просто не вижу смысла, – жалобно сказал я.

– Смысл в том, что после инициации ты можешь превратиться в вампира, а можешь и не превратиться. Смотря какой у тебя организм.

– То есть как это? Я ведь уже вампир!

– Пока лишь частично. Процесс мутации очень сложен, и конечный результат зависит от многих факторов. Укусивший тебя вампир занес в рану особый вирус, против которого организмы большинства людей бессильны. Однако, у некоторых индивидуумов проявляется чрезмерная активность защитных механизмов, и вирус со временем погибает. Если непонятно, то скажу проще: твоя иммунная система может побороть виру вампиризма. В этом случае ты опять станешь человеком, и убивать тебя не будет необходимости.

В моем вурдалакском сердце вспыхнула искорка надежды.

– А часто такое случается? – спросил я.

– Примерно один раз на тысячу.

Я шумно выдохнул. Шансы оказались невелики, и верить в них для меня было еще глупее, чем человеку верить в существование нечисти.

– Вероятность мала, но она существует, и ты должен бы радоваться, – подбодрила меня охотница.

– Сейчас описаюсь от радости, – хмуро буркнул я.

– Впрочем, даже если ты все-таки станешь вампиром, у тебя есть возможность протянуть подольше: питаться кровью животных или донорской кровью людей.

На месте едва потухшей искорки вспыхнула новая, более яркая. Как же я не догадался, не вспомнил, что существует такое прекрасное явление как донорство! Ведь если мне и в самом деле позарез нужна кровь людская, то для ее употребления можно наведываться в больницу, а не в подворотню, где тебя тут же пристрелит фанатичная охотница, едва ты утолишь жажду.

Донорство! Кто бы его ни придумал, спасибо ему огромное!

Моя радость была бы еще больше, кабы не фраза «протянуть подольше». Я подозревал, что и на этом пути меня ждет мина.

– Если я буду пить донорскую кровь, то долго ли смогу жить?