Основной закон (СИ) - Матвеев Дмитрий Николаевич. Страница 23
– Да, бывает же… – посочувствовал Валерик. – А что, эта фигня совсем-совсем не лечится?
– Нет, – покачала головой мать. – Можно только последствия смягчить. Существуют различные терапии, методики реабилитации, только от них толку мало.
– Понятно…
Какое-то время они оба молчали, потом женщина поднялась.
– Что-то я со всеми этими переживаниями даже разболелась. Пойду, лягу пораньше. А ты не бери в голову. Видишь, не всем по жизни счастливый билет выпадает.
Валерик забрался в постель, но сон все никак не шел. Из головы не шел рассказ матери. Ее подругу он помнил весьма смутно, дочку подруги – не лучше, но вот что-то его зацепило. Наверное, то, что девчонка попала под раздачу уже в сознательном возрасте. А, значит, прекрасно понимает, что с ней случилось, и чего она лишилась. Наверняка понимает и то, что никаких перемен к лучшему ей уже не светит. Он невольно представил себя в таком беспомощном состоянии. Бр-р-р! Нет уж, лучше сразу сдохнуть! И два года в таком состоянии… Это ведь не овощ, который ничего не понимает. Это полноценная, уже совсем сформировавшаяся личность, запертая в своем беспомощном теле без возможности выхода. Так ведь и свихнуться недолго! А что если…
Нет, даже подумать о таком было жутковато. Да и одно дело – убирать шрамы и подтягивать сиськи, и совсем другое – вылечить неизлечимую болезнь. Это ведь в мозг залезать. Правда, он ведь не сам там копается, он только обеспечивает пациента энергией, а дальше какие-то неведомые внутренние механизмы восстанавливают тело до полной кондиции. Кто знает, может, убирая шрамы, он попутно и матери, и Венедиктовне вылечил пару-тройку болячек. То есть, если подать ту самую энергию в мозг, болезнь пройдет сама? Тут уже было не до сна. Валерик выпрыгнул из кровати, включил старенький комп и залез в Сеть.
В это же время…
Старший лейтенант Кислицын был классическим служакой и дело свое делал всегда качественно: въедливо и дотошно, от того у начальства числился на хорошем счету и не без оснований ожидал в ближайшее время повышения по службе. Собственно, дело было абсолютно ясным, оставалось только написать пару обязательных бумаг и сдать его в архив, но тут позвонил человек, которого Кислицын очень уважал. По многим причинам, личным и служебным. Просьба-то была пустяковая: разобраться в деталях, что там и как, и сообщить. Служебных тайн в этом деле не было, проблем и неясностей – тоже, так что он с чистой совестью набрал знакомый номер. Трубку на другой стороне провода сняли быстро.
– Усольцев слушает!
– Привет, Борис Федорович.
– А, Сергей Владимирович! Здравствуй, здравствуй. Чем порадуешь?
– Да я по твоему вопросу.
– И что там?
– Да все, в общем, в порядке. Съездил я сегодня в Каменск, пообщался с парнем.
– И как впечатление?
– Серьезный молодой человек. Умный, грамотный, соображает быстро. В институте о нем отзывы самые положительные. А достаток в доме, я бы сказал, весьма и весьма скромный. Бедности нет, но вынужденная экономия видна невооруженным глазом в каждом углу.
– Понятно. А что на автовокзале-то было?
– Да там без вариантов, попытка грабежа. Один фигурант в морге, а второго нам не зацепить. Где он сейчас – неизвестно. А вообще, парень твой буквально чудом выкрутился, по краю прошел. Сам, конечно, тоже не сплоховал, вовремя смекнул и свой шанс на сто процентов использовал. Но все же подставила его твоя девка капитально. Честное слово, я бы за такое выдрал как сидорову козу, чтобы неделю на животе спала. И это только для начала. Кстати, пацан ее не сдал, хотя, на мой взгляд, по всем моральным соображениям имел полное право. В этом деле мне только одно не нравится.
– Это что же?
– Да больно вовремя помер тот, второй.
– А что врач?
– А врач говорит, ишемическая болезнь сердца. Помнишь, недавно хоккеист из молодежной сборной коньки отбросил? Там была примерно та же клиническая картина.
– И что же тебя цепляет?
– Да именно своевременность этой смерти. Для твоего парня самый наилучший момент. Чую я, что здесь что-то не так, но зацепки никакой у меня нет.
– Чувство к делу не пришьешь.
– Не пришьешь. Но ты бы по своим каналам присмотрел за парнем.
– Думаешь, от него можно ждать сюрпризов?
– Думаю, да.
– Хм… Ладно, я подумаю. Спасибо тебе, Сергей Владимирович. Будет в чем нужда – обращайся.
– Будет нужда – обращусь. До свидания, Борис Федорович.
– До свидания.
Подполковник ФСБ Борис Федорович Усольцев положил трубку телефона и повернулся к дочери, которая, забравшись с ногами в кресло, активно грела уши, пытаясь по коротким репликам отца понять весь разговор.
– Жив твой кавалер, можешь позвонить, успокоить подругу.
Вероника ощутимо расслабилась.
– Но выжил он буквально чудом, так что вины это с тебя не снимает. Как с тобой быть, я еще решу, но легко на этот раз не отделаешься. А теперь расскажи-ка мне, милая дочь, честно и подробно, что за деньги ты ему относила.
Глава 9
Валерик не спал полночи, выискивая на медицинских сайтах подробности, и нюансы. Дело было как минимум нелегкое. Не верите – попробуйте сами почитать какую-нибудь специализированную медицинскую книжку. Если вы не врач, то, ручаюсь, споткнетесь на обилии специальной терминологии уже на первой странице. Но было бы желание, и тогда все становится возможным, а идея с головой захватила начинающего не то физика, не то экстрасенса.
Утром он поднялся невыспавшийся, с красными, как у кролика, глазами и долго плескал в лицо холодной водой, выгоняя остатки сна, и все равно остался квелым. Двигаясь как сомнамбула, он добрался до кухни, плюхнулся на табурет, подтянул к себе чашку, налил заварки.
– Ну чего встал в такую ранищу? – укорила его мать. – Это мне на работу, а у тебя – каникулы. Отсыпайся, пока есть возможность. Учиться закончишь – уже так не поспишь.
– Дело у меня с утра есть. А я свое днем доберу.
– И какое же у тебя дело?
Мать отложила в сторону расческу и взглянула на сына.
– Ты вчера про свою подругу рассказывала. А связаться с ней можешь?
– Могу, конечно. Только зачем тебе?
– Хочу попробовать одну идею. Если я прав – смогу девчонку вылечить.
– Как это?
– Ну, примерно так же, как тебе рубцы убирал.
– Хм-м…
Мать прекратила собираться и присела напротив.
– Позвонить-то я могу, и договориться тоже. Ты только хорошенько подумай. Ты-то хочешь силу свою проверить, а о людях подумал? Может, на чем-нибудь попроще потренируешься? Это ведь не игрушки. Попытаешься лечить – значит, надежду подашь. Пусть маленькую, но все же. А если не получится, эту надежду и убьешь. Как бы в итоге не вышло хуже, чем если бы ты вовсе не брался.
Валерик загрузился. С этой стороны он проблему не рассматривал.
– Давай вот как сделаем: ты сейчас как следует выспись, и до вечера хорошенько все обдумай. А как я с работы вернусь, еще раз поговорим. Договорились?
– М-м-м… хорошо. Тогда до вечера?
– До вечера. Иди, досыпай.
– Сейчас тебя провожу и пойду.
Вот почему так всегда? Казалось бы, спи, сколько влезет. Но вот обязательно что-нибудь да помешает. Вот и Валерик никак не мог уснуть. Ворочался, заново перебирая свои резоны, пересчитывая прикидки. Что у него есть? По сути, только гипотеза. Три случая: исчезновение его собственного шрама, оставшегося после аппендицита, омоложение Ольги Венедиктовны (ох и жаркая женщина! Как она тогда выражала свою признательность!) и такой же эксклюзив, сделанный матери. Как это происходит? Какие резервы организма используются? Какие тайные механизмы задействуются? Неизвестно. Наверное, тут и дипломированные врачи ответа не дадут, не то, что он, который знает о человеческом теле в объеме школьного курса анатомии. Но вот факт: шрам был – шрам исчез. Безо всякого следа. Быстро, за секунды. Да, с болью. Но это, скорее, из-за того, что произошло быстрое, почти мгновенное перестроение нервных волокон в новообразованных тканях. И, опять же, новый вопрос: что при этом происходит? Идет перерождение клеток рубцовой ткани или замещение их новыми? И откуда берется такая бешенная скорость изменений?