Игра и жизнь (СИ) - Шалдин Валерий. Страница 78

На Ингу, как существо, находящееся в группе Мыша, фиолетовая гибель не подействовала, но девушка всё равно не выдержала такого изменения окружающей среды и потеряла сознание, а Мышу было совершенно нипочём воздействие черноты: организм держался молодцом, вот только настроение было подавленное. Да что там подавленное, он тоже хотел оказаться как можно дальше от этого места. Он также чувствовал, что весь запас его Тёмной энергии обнулился: заклинание выгребло запас полностью. Вместе с Тёмной энергией обнулились и все пункты магии в основных характеристиках. Хорошо ещё, что хранилище магии сейчас не пострадало, поэтому Мышь срочно им воспользовался, а то даже умение левитации не получилось бы применить: так и сиди на голом чёрном камне.

Взяв Ингу в охапку, Мышь спустился вниз.

— Ох, и тяжёлая же ты, подруга, — бурчал Мышь. — Приедем домой, посажу тебя на диету, как пить дать посажу. Где ж ты так разъелась? Может, на королевской баланде, когда чалилась в одиночке?

Прислонив обмякшее тело девушки к туше элитника, игрок полез с ножом наперевес выковыривать из спорового мешка трофеи. Что в бою взято, то свято. Но, как же было тяжело ковырять туши развитых монстров, Мышь даже исчерпал весь запас матерных слов на полтора года вперёд. Как бы там ни было, но вскоре в трофейном сундуке, ещё найденном им на Чайоте, лежали драгоценные потроха монстров, которые когда-то предстояло разобрать по степени полезности. Но это потом. Сейчас Мышь в мешок, доставшийся ему от погибших моряков, набрал килограмм двадцать черноты, памятуя о том, что эта субстанция может оказаться очень востребованной алхимиками, увлекающимися на досуге чёрной магией.

Жаль, что Ингу нельзя отправить в инвентарь, как он туда отправил своих помощников. Вот же девушка упитанная оказалась, особенно когда он её протащил волоком триста метров по черноте, огибая большие чёрные деревья, при этом трясясь от страха, что чёрное дерево сейчас завалится на них. Пот лился градом, а тащить бесчувственное тело предстояло ещё метров двести, и это если по прямой, но приходилось огибать уже скрежетавшие подозрительным звуком бывшие деревья, ставшие теперь хрупкой субстанцией антрацитового цвета.

Глава двенадцатая.

— Я умерла, нас съели монстры, и теперь мы в раю и будем здесь бегать среди райских кущ в голом виде?

— Нет, хотя мы очень старались. Но всё пошло не так.

Пришедшая в себя из глубин обморока, Инга внимательно посмотрела на сидящего рядом с ней Мыша, находящегося в прострации и с очень сильно провисшей аурой, потом, осмотрела себя и объявила:

— Меня сейчас или стошнит, или я помру. Или всё сразу. Почему всё не так? У меня такое чувство, что меня тащили волоком пятьсот метров по камням. И почему я такая грязная? Мне срочно надо принять ванну, выпить чашечку кофе….

"Будет тебе и ванна, будет тебе и чашечка кофе" — подумал Мышь: "Даже какао будет", но вместо этой тирады произнёс:

— Могу предложить вяленого мяса, живца и ключевой воды. А вместо душа ближайший ручей. Это такое счастье, как в детском доме двойная порция вишнёвого компота!

Инга, кривясь и морща носик, выпила стаканчик местного эликсира и несколько посвежела.

— А что произошло? И что так тихо? Даже дрозофилы не летают.

Действительно, после того как произошёл катаклизм местного масштаба, в округе стояла гробовая тишина. Что монстры, что мелкие птицы и животные, разбежались от появившейся черноты кто куда. Впрочем, Мышу такая тишина нравилась: можно было хоть немного передохнуть, не отбиваться от "вконец охамевших" монстров, не тащить Ингину тушку, которая, несмотря на свою стройность, оказалась не такой уж и лёгкой. О том, что произошло, Мышь решил не распространяться во избежание лишних вопросов, он только сообщил, что все монстры вдруг разбежались, а Инге сделалось плохо от усталости. Лучше сказать, что Инга устала, чем сообщать о том, что пространство содрогнулось от применения мощного заклятия.

— Ох, — вздохнула Инга. — И кто придумал этих идиотских монстров? Ненавижу их урчание. Ненавижу их когти.

— Природа, — пожал плечами Мышь. — У нас должен быть на неё иммунитет.

— Как офигенно, что должен! А я свой природный иммунитет уже давно по пьяному делу потеряла в бане. И где ты говоришь ближайший ручей?

Пришлось Мышу сопровождать девицу до ручья, стремящегося в овраг. В одном месте ручей, изгибаясь, создал приличных размеров ванну, в которой резвились головастики. Водичка была холодная и мутная, но Инга поступила как заправский Магистр магии: она просто вскипятила воду вместе с головастиками и всякими инфузориями.

Взяв у Мыша трофейный комплект мужской одежды взамен своей, напрочь вышедшей из строя, девушка полезла в импровизированную ванну, наказав Мышу не пялиться на неё, а наблюдать по сторонам: вдруг налетят монстры. Впрочем, одним глазом ему на неё смотреть разрешили, а если хочется, то и двумя, но не пялиться, ибо кругом монстры. Странно, но в голом виде Инга походила на стройняшку русалочку, только была вся в синяках. Выходит Рандом уже изучил вкусы игрока и посылал ему подруг в соответствии с этими вкусами.

— …..ещё не вечер, ещё не ясно ничего, и верю я — наступит встреча под крышей дома моего, — мурлыкала песенку девушка, отмываясь от въедливой черноты. — Жизнь моя такая мука, без любви твоей жизнь скука, плохо, если ты совсем не нужен никому…му….му…му.

Вдруг она заверещала: "Мышь, спасай меня. Меня, кажется, клещ укусил! Он сейчас меня съест. Я для него что, шведский стол?" И точно, на плечо девушки как-то умудрился забраться отчаянный до одури лесной клещик, у которого были не очень длинные лапы, чтобы смыться подальше от местного катаклизма. Но бедный клещик, на своё несчастье, вцепился в кожу не того существа.

Мыша, как во Втором Мире, так и в Стиксе насекомые игнорировали, проигнорировал его и этот глупый клещик, а вот испить горячей девичьей крови мелкий вампир был не прочь.

Мышь начал вспоминать, что надо делать, если укусит клещ. На ум приходил только совет бывалых людей: "Если тебя укусит клещ, то намажь ему жопу маслом, чтобы он задохнулся". Масла у Мыша не было, поэтому он достал щепотку черноты и намазал торчащего из кожи клеща, которому чернота крайне не понравилась и он, как ошпаренный, бросился наутёк.

— Ты спас меня, мой рыцарь на белом коне, — объявила Инга. — Теперь я твоя, даже не возмущайся. Летим со мной в небеса любви! Любовь так возбуждает и электризует! Бурлит, как вулкан.

"Ага, спас" — подумал Мышь: "Спас Магистра магии, которому не то, что клещи, упитанные монстры нипочём". Но, надо проявлять себя рыцарем, всё-таки небеса любви, это дело серьёзное. Девушки любят, чтобы их защищали.

Отмываться от черноты пришлось и Мышу. Когда он скинул одежду, то изумился виду своего тела: оно всё было в синяках и ссадинах, но от выпитого живца, регенерация резко усилилась.

— Всё починит и исправит одна капелька любви, — намекнула Инга на некоторые обстоятельства. — В общем, я приняла решение довериться тебе, хоть твое лицо и носит некий неясный смысл. Но, несмотря на это, я обожаю тебя, хоть в лесу бегают монстры и идёт время…Правда, монстры что-то притихли.

Вот только внутренний голос говорил Мышу, что, вот так вот взять, и отправиться в Ингины небеса любви, где начать предаваться любовным утехам не место и не время, а самое время бежать отсюда куда подальше, пора уносить лапки и спасать шкурки! Желательно в джунгли, или за неимением оных, хоть в тайгу.

— Вся наша жизнь это сплошные упущенные возможности. Увы, но сейчас мы должны быть злыми, — с грустью констатировала Инга, но согласилась, что надо отсюда бежать, как можно быстрее, а любовь пока перетопчется в сторонке. Но не долго, а до удобного места. А как найдём такое место, где не надо напрягаться, будем чаще обниматься! Всё, что нам с Мышонком нужно, так это кровать королевского размера и табличка "Не беспокоить", там мы будем шалить и размышлять о вечном, типа инь и янь, и всё такое. Любовь такая штука, она индуцирует блаженство и вызывает зависимость. Мышонку понравится.