Всегда Ты (СИ) - Летова Мария. Страница 11

Справилась тогда и сейчас справлюсь.

Встаю и перехожу к асанам.

Пусть они улучшат моё психическое здоровье.

Я НЕ люблю тебя, Благов. НЕ ЛЮБЛЮ.

Давя рыдание, опускаюсь на четвереньки и упираюсь ладонями в коврик. Перехожу в «собаку», начиная считать до тридцати.

НЕ люблю тебя.

НЕ люблю.

Перехожу в планку.

— Он позвонит. Сегодня, — сообщает Света. — Он так на тебя смотрел…

— Как?.. — всхлипываю, переходя в кобру.

— Не знаю… — бурчит она, подыскивая слово. — Эмоционально.

Ложусь на живот, опустив голову на согнутые руки.

ТРИ НЕДЕЛИ.

Три недели бессмысленного и беспощадного ожидания.

Мне и самой уже кажется, что все это был сон. А уж что о нем говорить. Он уже и лицо моё забыл. Ему не привыкать забывать меня. Вот так. По щелчку.

Его вкус, его запах, его ладонь на моей груди. Даже сейчас по телу гуляют мурашки. Но, как только я представляю его на другой женщине, желчь подкатывает к горлу. Меня реально тошнит от ревности и это меня пугает.

Как мне забыть его?

Я не знаю.

— ТАК, девицы! — объявляет Светина мама, врываясь на веранду из кухни. — Помогите мне на стол накрыть! Катерина, ты плачешь что ли?

— Да, мама! — сливает её дочь инфу. — ОПЯТЬ влюбилась!

Возмущенно поднимаю голову.

ОПЯТЬ?

Будто это самое естественное для меня состояние.

— А ты когда ВЛЮБИШЬСЯ? — интересуется Лилия Клементьевна, пятидесятилетняя прекрасно сохранившаяся женщина, передавшая своей дочери эти чудесные гены.

— А оно надо? — спрашивает Света у матери, мотнув в мою сторону головой, будто я самое красноречивое зрелище на свете.

— Катерина, — вздыхает Лиля. — Ты как тростиночка. Пойдём, я тебя покормлю. Я вино достала.

О, нет!

Вино, изготовленное на этой даче — это эквивалент кислятины помноженной на ещё большую кислятину. Просто Лилия Клементьевна не позволяет Светиному отцу добавлять в него много сахара. Она называет свой специфический продукт «сухим вином», я же в своей голове называю его Шато Ля Сирок (негодное к употреблению вино, производимое на винодельческом хозяйстве одноимённого Шато в романтической комедии 2006 года Хороший год — прим. автора).

Кроме того, от одного бокала этого вина меня обычно уносит до самого ужина.

ВСЕГДА.

Сейчас мне эта перспектива кажется очень даже заманчивой. И, хоть искать утешения в вине это клише, я попробую. Даже несмотря на то, что вино сущий ЯД. Но другого алкоголя мне тут всё равно не предложат.

— С удовольствием, — подхватываясь с пола, говорю я, а Света смотрит на меня с подозрением.

Спустя двадцать минут я пускаю слюни в подушку, распластавшись на садовых качелях как вражеский стяг. Одним глазом наблюдаю за тем, как подруга в белом купальнике поливает огород. Её идеально выкрашенные волосы пестрят всеми оттеками рыжего, а тело будто с обложки. Подтянутое и округлое только в двух самых нужных местах.

Если бы у меня было такое, он бы не бросил меня второй раз…

Прячу лицо в подушку и начинаю реветь.

И волосы у меня скучные, и грудь маленькая, и кожа бледная…

Хочу ударить кулаком по подушке, но промазываю и рука безвольно падает на землю…

— Так, ну всё! — дёргая замок москитной сетки, рычит Света. — Поднимай свою задницу! Мы возвращаемся в Москву!

— Не ПОЕДУ! — говорю ей, отворачиваясь.

Ничего я не хочу…

Ничего мне не надо…

— Поедешь! — заверяет она, стаскивая меня с качелей ЗА НОГУ.

— Ай! Очумела?! — возмущаюсь я, пытаясь брыкаться.

Иногда меня саму бесит, что я не могу ей ни в чём противостоять. Она слишком настойчивая и бурная. Поэтому он не любит меня? Потому что я не умею быть крутой?

Просто, меня воспитывали по-другому, объясняю я воображаемому Благову. Я поздний долгожданный ребёнок. Мои родители уже оба пенсионеры. Отцу шестьдесят пять, а матери шестьдесят. Они самые прекрасные родители на свете. Они в жизни на меня не кричали, никогда не пытались меня ломать или подстраивать под себя, никогда не заставляли ходить в музыкалку. Я ходила сама, чтобы их порадовать.

Я всегда старалась быть хорошей девочкой. До сих пор стараюсь.

Хорошие девочки не в моде. Они никому не нужны. Я ему не нужна…

К горлу подкатывает ком. От обиды, бессилия и тоски. Нельзя заставить кого-то любить себя. Просто, он не для меня.

Когда в лицо мне ударяет струя ледяной воды, я, визжа, закрываюсь подушкой.

— Ведьма! — ору, используя подушку как щит и вырывая у неё шланг.

Спустя пять минут мы обе мокрые с ног до головы, а спустя пятнадцать минут моя заклятая подруга мчит нас в столицу на своём оранжевом Смарте. Я положила лоб на стекло, потому что моя голова ужасно тяжёлая и мутная, а Света поднимает все свои связи, чтобы найти нам развлечение на вечер.

— …круто! А меня пропустят? — в восторге восклицает она. — Окей, малыш! Я тебя наберу! Чмоки-чмоки-чмоки!

Морщусь от этой фамильярности, наблюдая за проносящимися мимо зелёными полями. Света делает музыку громче, снова заставляя меня морщится, потому что это что-то жутко попсовое и слюнявое, а мне хотелось бы услышать что-то душераздирающее и проникновенное.

— Оденешь моё красное платье, — рассуждает она вслух. — И туфли с кисточками.

Это смелый лук даже для неё, но, кажется, у меня нет выбора и сил сопротивляться.

— …в клубешнике на Болотной сегодня какое-то частное пати., - продолжает она, вцепившись обеими руками в руль от нетерпения. — Нас пропустят! Ура!..

Прикрываю глаза и пытаюсь поспать, потому что она с меня сегодня до утра не слезет. По крайней мере я смогу напиться нормальным и, возможно, халявным алкоголем.

Совершенно не к месту приходит мысль о том, что у Благова через три дня день рождения. Почему я помню эту дату? Шестое июня. Потому что единственный раз в жизни мы отмечали его вместе. Мы отмечали его вдвоём. Я была так рада тому, что он решил провести тот день со мной. Мы ходили в ресторан, а вечером он проводил меня до общаги, и мы минут тридцать целовались. В основном по моей инициативе, потому что я не могла от него отклеиться, а он посмеивался и позволял висеть на себе.

Какая знакомая ситуация.

Смахиваю пальцем слезинку, обещая взять себя в руки уже к вечеру.



Глава 9

— …охренеееееть… — шепчет Света, глядя куда-то поверх моего плеча. — Не оборачивайся…

Мы находимся на открытой террасе крутого московского ресторана с видом на Москву-реку и Москву Сити. Более гламурного мероприятия мне посещать ещё не доводилось. Количество серьёзных мужчин, на локтях которых висляются потрясающие женщины, зашкаливает, как и количество дорогих тачек на парковке заведения.

Просто нереально и неправдоподобно, но закрытое пати, на которое мы попали с лёгкой руки Светиного друга ресторатора — это вечеринка, посвящённая победе ЦСКА в ежегодном баскетбольном турнире Единой лиги ВТБ.

Кубок тоже здесь.

На входе целая орава здоровенных парней, запакованных в одинаковые дизайнерские костюмы и галстуки. Фоткаются на фоне пресс волла.

По залу течёт очень зажигательная музыка, люди танцуют везде, где придётся, делая селфи и стримы. Повсюду вспышки фотоаппаратов.

— ОХРЕНЕТЬ, — шепчет подруга, продолжая смотреть мне за спину.

Фраза настолько знакомая, что в душу мгновенно закрадывается подозрение. Распахиваю глаза, уставившись на неё в шоке. Она жуёт губу, и совсем неочаровательно, а неизящно её поджав.

По груди ползут мурашки, потому что я уже нутром чую, какой будет её СЛЕДУЮЩАЯ фраза. Делаю огромный глоток шампанского под лаконичное:

— Там…Благов…

Сердце мгновенно ухает в пятки. Внутренней концентрации, как и не было.

Волнение, дрожь, покалывание в пальцах.

Я самая обаятельная и привлекательная.

Жадно добиваю бокал и отдаю его проходящему мимо официанту, схватив с подноса ещё один.