Всегда Ты (СИ) - Летова Мария. Страница 26
Беру коробку из его руки и прижимаю к груди, глядя не него с благодарностью. После всех тумаков, которыми наградили меня мои близкие, я бесконечно ему признательна и растрогана.
— Беги, и больше не попадайся, — подмигивает он, возвращаясь к работе.
Киваю, улыбаясь во все тридцать два зуба. Разворачиваюсь, чтобы уйти, глядя на разноцветное безумие в своих руках, потом снова поворачиваюсь к нему и тихо говорю:
— Спасибо…
Он невозмутимо кивает, перелистывая страницы своего блокнота.
В тринадцать сорок пять я извлекаю из своей любимой плетёной сумочки зеркальце и изучаю состояние своих веснушек на сегодня. Прихожу к выводу, что всё не так плохо. Прохожусь расчёской по волосам и заправляю их за уши. Поправляю узелок на своём платке, сдвигая его на миллиметр влево. Потом на два сантиметра вправо.
Беру свою подарочную коробку и убегаю счастливая до невозможности.
Я уже успела по нему соскучится.
В коридорах совсем мало студентов. Расцениваю это, как позитивный момент. Никто не будет тыкать в меня пальцем и шептаться за спиной. Во дворе тоже мало людей.
Поглядываю на парковку и вижу его сразу.
Вернее, его машину.
Ускоряюсь, еле касаясь земли своими золотыми туфлями. Обычно я носила это платье с белыми, но из них, наверное, уже сварили какой-нибудь клей. На полном ходу врезаюсь в Вадика, который возник передо мной, откуда ни возьмись.
— Здрасте, Екатерина Васильевна, — придержав меня за плечи и улыбаясь, говорит парень.
— Привет, Вадим… — отвечаю, выглядывая из-за его плеча.
Паша стоит рядом с задней пассажирской дверью своей машины. С заднего сидения свисают две ноги в светлых джинсах и огромных белых кроссах. Предполагаю, что это его младший брат.
Благов наблюдая за мной и Вадиком, повернув в нашу сторону голову.
На нём белая рубашка с подвёрнутыми рукавами, серые слаксы и солнечные очки. Руки небрежно лежат в карманах. В его позе и вообще в нём всём столько деловизны и крутоты, что я не могу не улыбаться.
Знакомый трепет наполняет всякие мои местечки. Я просто умираю, как тащусь от своего Благова. Хочу скорее прижаться к его крепкой широкоплечей фигуре и вдохнуть его запах. Мне кажется, он мог бы переломать мне все косточки, если бы сдавил в руках посильнее. Он сильнее меня раз в тысячу. Я от этого возбуждаюсь. Это нормально?
Перевожу глаза на Вадика, отвлекаясь от жадного разглядывания. Вижу своё отражение в зеркальных стёклах его авиаторов.
Улыбаюсь и ему тоже.
Он улыбается в ответ и убирает руку с моего плеча. Вторую достаёт из-за спины и вручает мне большой букет пионовидных персиковых роз!
Ахаю и распахиваю глаза.
— О…какая прелесть, Вадим! — восхищенно выдыхаю, принимая это великолепие. Утыкаюсь в букет носом и вдыхаю свежий запах цветов и росы. Бормочу оттуда смущённо. — Не нужно было…
— Самому смелому преподавателю… — улыбается он, наблюдая за мной и демонстрируя ровные белые зубы. Такие зубы бывают только у тех, кто носил брекеты. Я знаю это, потому что сама носила их в десятом классе.
— Благодарю… — отвечаю с предыханием, прижимая к себе свои подарки. Невозможно передать, как мне это приятно. Смотрю на него поверх персиковых бутонов и бормочу. — Я поставлю тебе автомат…
Он запрокидывает голову и начинает ржать. Я тоже смеюсь, но тут же затыкаюсь, когда случайно ловлю на себе сощуренный взгляд Благова. Он откинул очки на голову и положил руки на бёдра, развернувшись к нам всем телом. Снова смотрю на Вадика и говорю:
— Мне пара…
— Ага, и мне, — кивает он, провожая меня взглядом.
Машу ему рукой и, оглядевшись, перебегаю парковку. Благов наблюдает за мной неотрывно. Осматривает мои ноги в золотых туфлях. Задерживает взгляд на моих бёдрах, облепленных разлетающейся юбкой, потом смотрит на мои распрекрасные ноши, хмуро поигрывая нижней челюстью.
Ну, что я опять натворила?
Подбегаю к нему и замираю в шаге, бросив взгляд в салон за его спиной. Егор лежит внутри, закинув руки за голову, и показывает мне «класс». Показываю ему язык. Он скалится.
Смотрю на Благова-старшего, щурясь от солнца, и шепчу:
— Привет…
Верхняя пуговица кипельно-белой рубашки расстёгнута, и я вижу сильную загорелую шею и ямочку у её основания. Я бы хотела поцеловать это место и потереться носом об эту шею. Об него всего.
Хочу, чтобы он меня поцеловал.
Скореежебыстро.
Паша смотрит на меня сверху вниз, опустив подбородок.
Моё сердцебиение учащается, потому что он смотрит в мои глаза, а потом на мой рот. Теперь я всегда буду прикидывать, о чём он в этот момент думает. О том, хочет ли он меня поцеловать или хочет положить в него свою здоровенную штуковину?
Хихикаю.
— Что это за хрен?.. — спрашивает Паша-грубиян, бросив взгляд поверх моей головы. Протягивает руку и подтаскивает меня к себе, обхватив пальцами моё плечо.
— Это не хрен, — говорю настороженно, сильнее обнимая свои подарки. — Это мой студент…
Карие глаза изучают персиковое совершенство, прижатое к моей груди. Он улавливает моё непроизвольное защитное движение и, сверкнув глазами, обнимает моё лицо ладонями. Снова смотрит за мою спину, потом в мои глаза. Тоже хочу обернуться, но он не даёт. Склоняет голову и впивается в мои губы своими твёрдыми губами.
Собственнически и жадно.
Целует меня, забирая весь мой воздух и все мои мысли. Врывается в мой рот языком, с шумом втянув воздух через нос.
Я шатаюсь, чувствуя слабость в коленях.
Он обводит языком мою нижнюю губу и втягивает её в рот. Потом верхнюю. Потом даёт мне свою, чтобы я сделала то же самое.
Дрожь пробегает по животу и проходит сквозь пальцы. Роняю всё, что было в моих руках, включая свою сумку. Падаю на него со стоном и головокружением. Он тут же выпускает моё лицо и сгребает в ладони мою попу, прижимая мои бёдра к своим.
Господи…меня уволят? Мои мозги выходят из строя. Вот так сразу.
Через тонкую ткань платья чувствую каждую выпуклость на его теле. Обвиваю его шею руками, вжимаясь своей грудью в его. Мои соски напряглись и трутся о кружево лифчика. Горячая влага наполняет моё бельё.
Я в шоке.
Его язык лижет мой, и я мычу ему в губы, на секунду теряя сознание, пока он пожирает мой рот. Бескомпромиссно и агрессивно.
Паша резко разворачивает нас и прислоняет меня к водительской двери, вклинив бедро между моих ног. Я чувствую, как он становится твёрдым. У меня в животе даже не бабочки, а летучие мыши.
Трусь о его бедро с глухим стоном.
Он давит на мою талию, заставляя прекратить это делать. Освобождает одну руку и накрывает ладонью мою шею, легонько сжимая её поверх платка и прислоняя мой затылок к стеклу. Разрывает поцелуй, заглянув в мои глаза. Его глаза возбуждённо блестят.
— Варвар… — шепчу, облизнув свои припухшие губы.
Он прижимается носом к моей щеке и делает глубокий вдох, небрежно замечая:
— Сегодня утром ты орала по другому.
— Я не орала! — заверяю его, косяс на открытую заднюю дверь, в которой появилась растрёпанная макушка Егора.
— Орала, — хрипловато сообщает Паша, поднимая голову и снимая меня со своего бедра. — Знаешь какое у нас слово дня?
— Грубиян? — спрашиваю чинно.
— Не-а… — ухмыляется он и, состроив дурацкий писклявый голос, выдаёт. — Ещё, ещё, ещё…
Бью его кулаком по плечу и отталкиваю от себя. Он даже близко не сдвинулся с места.
— Дай пройти! — требую, надув губы. — Меня из-за тебя уволят!
— Да хоть бы уже… — усмехается он, помогая мне поправить платье.
Отталкиваю его руки и с независимым видом опускаюсь на корточки, чтобы подобрать свои подарки. Бросаю взгляд на крыльцо здания. Спасибо Иисус, Иосиф и Мария. Там почти никого нет.
— Мы поедем, или вы прям тут детей делать будете?.. — ворчит Егор из машины.
Возмущённо смотрю на Благова, задрав голову. Он стоит надо мной, расставив ноги, и наблюдает, прикрыв ширинку сложенными руками.
— Вас обоих в лесу воспитывали?.. — спрашиваю его, осторожно подбирая персиковый букет и отряхивая его пальчиками.