Без кислорода. Вторая книга (СИ) - Тесс Кира. Страница 20

Перестань сравнивать ее с Ней.

Перестань думать о Ней.

Стоны переходят в крик и чем они громче, тем сильнее я врезаюсь в нее. Зажмурив глаза, тону в шепоте незнакомого голоса, который повторяет мое имя. Пробую вкус чужой кожи. Вдыхаю резкий цветочный аромат, что исходит от ее волос.

Ведь именно в этом я испытывал мучительную потребность?

С глухим криком, распахиваю глаза, и чувствую, как удушающий страх, что сковал грудную клетку, понемногу отступает. Зажмурив глаза, резко усаживаюсь, растирая ладонями лицо. Смахивая проступившую испарину со лба и висков и, тяжело дыша, стараюсь восстановить сбитое дыхание. Снова кошмары. Распахнув глаза, всматриваюсь в темноту. Небольшое количество света от уличных фонарей из окна, дает рассмотреть очертания мебели в комнате, которая мне не знакома.

— Марк, ты в порядке? — нарушает тишину взволнованный женский голос и на мою грудь ложится теплая ладонь, от чего я вздрагиваю.

Я настолько дезориентирован и с трудом соображаю, где я, и что самое главное, слабо соображаю, кем является девушка, в постели с которой нахожусь.

— Ты кричал во сне, похоже это бы кошмар. — Уже спокойнее отмечает, и ее теплая ладонь утешающе скользит по моим напряженным плечам и шее.

Этот голос кажется мне знакомым. Повернувшись к девушке, в полумраке, силюсь рассмотреть ее лицо и прислушиваюсь к голосу. Черт возьми, я был настолько пьян, что даже не помню где и с кем тут оказался? Надо бросать это дело. Меня это нахрен пугает.

— Как я сюда попал? — Нахмурившись, осматриваю ее обнаженное тело, мысленно проклиная себя, вспоминая, что мы в этой постели с ней не только спали.

Длинные светлые волосы, спадают на плечи и грудь, прикрывая ее. Вопрос должно быть развеселил девушку, о которой я ни черта не помню. Моя рука соприкасается с ее бедром, и чувствую, как тело незнакомки подрагивает от едва уловимых слухом смешков.

— Я предложила поехать ко мне. Ты согласился и вот мы здесь. Марк, я не верю, что ты был настолько пьян и не помнишь этого. — Немного разочарованно отвечает девушка, но все же флиртует, голос то игривый, слышу это.

Но ведь действительно был пьян и с ее помощью, начинаю припоминать события прошлого вечера. Блондинка, что преследовала меня, появилась в баре, где я выпивал, а потом… И какого хрена столько пил?! Потирая ладонью шею сзади, расстроенно выдыхаю. Ох уж блондинка эта, сестра Красилова, но имени которой я до сих пор не знаю.

— Как тебя зовут?

— Уже называла тебе свое имя, — хмыкнула, но все же добавила, — Вероника, но можно просто Ника.

— Отлично. — Чертыхаясь под нос, скидываю с кровати ноги.

Тянусь к светильнику, что стоит на прикроватной тумбочке с моей стороны и зажигаю его. Взглядом осматриваю пол в поисках моей одежды. Нужно проваливать отсюда. Поднявшись с кровати первыми нахожу брюки и натягиваю их, недалеко от них замечаю и рубашку.

— Уже уходишь? — Краем глаза замечаю, что она прикрыла грудь одеялом. — До рассвета еще несколько часов. Ложись, ты почти не спал.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍- Мне нужно идти, — я тронут ее заботой, но это лишнее.

Расправившись с остатком пуговиц, заправляю рубашку в брюки. Поскольку на замечаю на горизонте своих носков, решаю — черт с ними. Проверяю карманы брюк — кошелек на месте, а вот ключей и телефона нет. Напоследок еще раз окидываю взглядом пол и другие поверхности комнаты на наличие своих вещей, но не нахожу их. Должно быть они остались в пальто и мне предстоит поискать его в другом месте. Пока собирался, Ника, не отрывая глаз, пристально наблюдала за моими телодвижениями и не пыталась остановить. А когда потянулся к ручке, чтобы открыть дверь и покинуть ее спальню, все же добавила, вынуждая меня остановиться:

— Марк, я не какая-нибудь школьница, что будет околачиваться возле порога твоей квартиры, донимать звонками и писать глупые смс. Не надо сбегать от меня, как от прокаженной. Это был всего лишь секс, ни к чему не обязывающий и по обоюдному согласию. — Взглянув на нее, замечаю, что она очень нервничает, размахивая рукой и пытаясь оправдаться, за короткий промежуток времени, втолковать мне что-то, что заставит меня остаться с ней. Не бывать этому. — У меня напряженный график, у тебя кажется дела ни к черту. — Подметила точно, и это еще мягко сказано. — Встретились, расслабились, спокойно разошлись. Что не так-то? Не пойму, Марк.

— Все так. — Соглашаюсь с ней и распахнув дверь, выходя добавляю: — Не в тебе дело, а во мне. Я слишком много перебрал, и не должен был оказаться здесь.

Закрывая дверь за собой с обратной стороны, даю понять, что разговор закончен и провожать меня не стоит. В прихожей нахожу свое пальто и недостающие вещи, обуваюсь и покидаю квартиру. Спустившись на улицу, стою под козырьком, прячась от промозглого дождя, и закуриваю.

Я и раньше проводил ночи с малознакомыми особами и на утро оставлял их. Легко. Без лишних разговоров и объяснений. А сейчас не отпускает чувство, будто сделал что-то не правильное. Что это? Совесть изъедает ржавчиной? Но ведь я никому ничего не должен. Ведь так? Ника точно описала, что между нами произошло — встретились, расслабились, разошлись. Вот только получил я от ночи с ней того, в чем так сильно нуждался? Я действительно рассчитывал, что, переспав с Никой смогу с ней забыться и выкинуть Леру из головы? Идиот. Ясно же, как день — не смогу забыть. Никогда. И все другие — не то. Подделки, которые никогда не сравнятся с оригиналом. Которого у меня никогда больше не будет. Затушив окурок вызываю такси. Ночь с Никой не просто отрезвила, но и дала понять главное — напиваться и совершать подобного рода ошибки, я больше не намерен.

Последующие три недели мне удалось значительно сбавить обороты и свести к минимуму употребление алкоголя. Ну хорошо, если быть честным, то мой минимум — это стакан чего покрепче перед сном. В целях профилактики. Для борьбы с бессонницей. Конечно же я постараюсь в дальнейшем совсем избавиться от этой пагубной привычки, но и такие ограничения в борьбе за трезвость, стали для меня отличным результатом — по утрам я не болею с похмелья, а ночью сплю крепче и почти не просыпаюсь. А еще работа, которой я не могу заниматься в полной мере, в силу некоторых ограничений со стороны моей компании, и регулярные трехчасовые тренировки в зале — отвлекают от мыслей о бутылке. Мне нужно постоянно чем-то нагружать голову, заставлять работать мозг на износ, только бы не корить себя и не сожалеть о содеянном с Лерой. Все больше я убеждаю себя, и даже смирился с мыслью о том, что наши пути больше никогда не пересекутся, и как бы я не хотел вернуть время назад и предотвратить все ошибки, которыми испоганил ее жизнь, понимаю, нам обоим нужно идти дальше. Что я и делал, старался как мог, физически совершал повседневный алгоритм действий, которые держали меня в тонусе и не позволяли топить себя чувством вины. С головой было сложнее. В потаенных уголках моего уродливого сознания, то и дело рисовались планы того, как подступиться к Ней. Я осознавал, что ни моя помощь, ни мольбы о прощении и возможность дать мне шанс все исправить — не нужны ей. Глупый, нездоровый по силе эгоизм подталкивал заставить Семена собрать о Ней информацию, разузнать как она — положить папку мне на стол. Я хотел знать, что происходит в ее жизни, и кто ее окружает. Но каждый раз я давал себе мысленно затрещины и твердил остыть и отпустить ее.

Последнюю неделю, запершись в своей квартире, разгребаю дела по работе. До этой минуты мне удавалось разобраться с делами самому, не прибегая к помощи секретаря, но теперь, когда вопросов стало больше, ответов на которые я не знал, понимаю, что стоит к ней обратиться. Поэтому отбросив старый договор, чертыхаясь, тушу окурок и набираю номер Екатерины. После нескольких гудков она берет трубку:

— Доброе утро, Марк Антонович, — голос спокоен и хладнокровен, как всегда. Конечно же она была готова к тому, что в любую минуту от меня последует звонок.