Будем жить! (СИ) - Сердюк Алексей. Страница 49

Ефрейтор, кажется, мысленно пожелал мне споткнуться и свернуть шею, но вслух прохрипел:

- Я и… ещё несколько… остаёмся и принимаем бой… отвлекаем на себя…

Ну вот, очередной «грудью напролом»…

- Взвод! Стой! Вольно! – курсанты на удивление выдохлись (впрочем, их и Золин неплохо загонял, до меня), и гнать их этим жалким подобием бега смысла уже не было – всё равно еле бредут. Но то, что после команды «вольно!» этот детский сад большей частью попадает там же, где стоит – я не рассчитывал. Отвык, что ли – наши-то также себя вели, правда, уже отучились, на Глеба укушенного глядючи и некоторые пояснения слушаючи. А эти – как туристы-экскурсанты в парке, блин, и даже на инструкторов ноль внимания… И, хотя мы как раз добежали (если это можно так назвать) до скального останца, но, судя по лицам «махновцев», заставить их опустить задницы на солнышком прогретые и удобные даже на вид камни может только прямой приказ – и то далеко не факт! Вон, Золин аж с носилок спрыгнул, не давая возможности его уложить на ровную площадку! А из «раз-разов» стоять осталось человек пять… нет, семь. Н-да-с, чем же эти малолетки меня слушали три дня, а если всё же ушами – куда всё услышанное девалось? Ладно, вторая часть марлезонского балета:

- Отвратительно. Кто может рассказать мне о совершенных курсантом Хараевым ошибках? – в ответ тишина, прерываемая звуками хриплого дыхания. Эге, корпоративная солидарность?! Ну, хоть это в порядке, «один за всех» и все такое… хотя, если это страх перед «самым сильным» – взводу хана! Такое подразделение требует срочного переформирования! Жаль, что сейчас не до этого, да и не наше дело…

- Хорошо, попробуем иначе. Курсант Хараев!

- Я, товарищ сержант! – во-о-от, уже лучше. Всего-то получасовая пробежка – а как мотивирует!

- Доложите ваше мнение.

- Я… не могу знать, товарищ сержант! – молодцевато вытянулся «учебный ефрейтор». Та-а-ак, значится…

- Что, все остальные тоже – «не могу знать»? И это первый учебный… отвратительно. Ефрейтор Акула… черт, Акулов!

- Я, таварщ-сержант. – Акуле тянуться не требуется, нет у нас таких привычек – вот он и не напрягается. Зато в голосе отчетливое уважение.

- Расскажите «немогузнайкам», в чем их ошибки. Общие, не только одного Хараева, хотя он и спровоцировал большую их часть.

- Есть, товарищ сержант. – «отмахнул» Акула и повернулся к сидящим курсантам. – Первое – не было назначено боевое охранение, из-за чего нам, инструкторам, пришлось продолжать наблюдение за местностью и за себя, и за вашу толпу – из вас этим не занимался никто. Второе – направление движения выбиралось произвольно, вследствие чего вы просто убегали от противника, при этом оставляя за собой широкую колею в траве; и это при том, что только я видел по пути три каменистых участка, на которых при минимальных усилиях можно было вообще не оставить следов, чем, как минимум, усложнить задачу преследователям. Третье – раненого командира несли на протяжении всего движения одни и те же бойцы – хорошо хоть, прямо там не бросили – и, конечно, быстро выбились из сил; если бы вы на бегу менялись, то смогли бы выдержать куда дольше. Двигались бегом постоянно, хотя такое понятие как «волчий шаг» вам известно не хуже, чем остальным, опять же быстро ослабли и растратили силы. Про ваши умения использовать подручные материалы и вовсе молчу – спальник, из которого сделаны носилки, продержится ещё час-два, а потом придется делать новые… А о том, что сейчас вы все сидите, и вовсе нельзя сказать ничего приличного…

- А чего такого в том, что мы сидим?! У нас привал, и команда «вольно» была! – возмущенный женский голос прервал Акула на половине фразы, заставив слушателей перевести внимание с Валерки на изящно откинувшуюся на камень за спиной курсантку. Эффектная девица, ничего не скажешь, одна из признанных альфа-самок всего ЦУП-а, Беран Елена, стройная и довольно спортивная «почти-блондинка». Одна из не так уж и выдохшихся после пробежки, девушка, тем не менее, воспользовалась случаем и устроилась с максимальным комфортом – откинувшись на кстати торчащий из грунта гладкий камень и сидя на таком же, вполне удобном, да ещё и локтем опёршись на сброшенный рюкзак. Акула хотел ответить, но лейтенант похлопал его по плечу и шагнул вперед:

- Команда «вольно» была, вы правы, курсант Беран… Две декады назад я отдал точно такую же команду, и бойцы взвода из четвертого учебного батальона точно так же попадали задницами там же, где и стояли. Через десять минут после выполнения команды – именно так, как сейчас выполнили её вы – один из бойцов был смертельно ранен, укус «ледянки», знаете такую змейку? Насколько я помню, сержант Злой вам показывал фотографии и рассказывал о ней, в числе прочих… Оказать помощь курсанту было нечем, доставить на Базу вовремя – тоже. В течении ближайших двух-трех часов его ждала неизбежная смерть, в качестве утешения разве что – безболезненная.

Я, заметив какое-то движение возле девицы, решил рассмотреть поближе и, стараясь делать это незаметно (или хотя-бы не слишком отвлекая внимание от лейта) двинулся к груде камней. Золин продолжал, мельком глянув в мою сторону:

- Укушен он оказался именно потому, что, как и вы, даже не подумал проверить то место, куда плюхнулся жопой! Посмотрите на ваших инструкторов – они ведь бежали вместе с вами, с таким же грузом и по той же местности. Хоть один из них уселся на землю или камень? И, гарантирую, никогда больше не сядет вот так вот, как это сделали вы – потому что не хотят сдохнуть по глупости и лени. Еще вопросы будут?

Вопросы у курсантов, похоже, были, но задать их прямо сейчас оказалось… проблематично – я добрался до привлёкшего внимание шевеления. Кстати, всего в полуметре от ещё более демонстративно выгнувшей спину «Елены прекрасной» (вот же неймётся девке – и мой скальп тоже хочет повесить на гвоздик в виде трофея)! Ещё на теоретических она была одной из самых настойчивых – есть такая порода баб, очень хотят верховодить, чтоб им в рот заглядывали все мужики поголовно. А любой, кто не проявляет должного восхищения, только провоцирует на повторные попытки и вообще – бесит, козёл! Патамушта-все-мужики-казлы! Причём не в постель затащить/забраться стараются, этого как раз строго дозированно и исключительно по необходимости (или за соответствующее вознаграждение – не обязательно тупо деньги – хотя если их называют как оно того стоит, обижаются насмерть!) – их больше волнует процесс «обхаживания», точнее – процесс обламывания претендентов! Это же, наверное, так приятно, рассказывать/хвастать подружкам: «Он такой с цветами, на колене, а я ему – да пошёл ты! И все вокруг смотрят…». Естественно, крайне редко в таких «беседах» уточняется, что для того, чтобы увидеть/показать-окружающим «его на колене» предварительно прикладывается масса усилий с применением томных взглядов, правильных наклонов «вырезом вперёд», принятием старательных поз со случайно сползшими с плеча/бедра блузками/юбками, ну и тому подобное…

- Това-а-арищ сержант, вы решили всё же обратить на меня внимание?! Ну наконец-то, а то мне начинало казаться, что я вам не нравлюсь… Моё сердце было почти разбито! – почти пропела эта стерва, гарантированно приковав взгляды публики к себе.

- Знаете, курсант Беран, вы, конечно, очень красивы и эффектны, и умеете это продемонстрировать. – я уже стоял совсем рядом и потому мог не опасаться, что не успею. – Но, к моему глубочайшему сожалению, вы очень плохой боец. Может быть, вам стоит сменить… место приложения ваших усилий? Может быть, вы выберете другую профессию? Очень жаль будет вас потерять… слишком рано.

Деваха покраснела, засверкала глазами и прошипела:

- Вы хотите сказать, това-а-арищь сержа-а-а-ант, что женский удел – кухня, церковь, дети? Мужской шовинизм?! Женщинам в армии не ме-е-есто?! – ну надо ж, и здесь феминизьма завелась! Вроде как мозги в таком мире должны даже у баб нормально работать, а вот – ни-иэ-эт! Докажем этим сволочным мужукам, что тоже можем как они – только… это вот подайте и там вон поддержите, и ещё ту тяжелую штуку как-нибудь без меня, я-жа-женщина! Что значит – не хотите?! Хамы и подлецы, адназначна!