Осень бедствий (СИ) - Гончарова Галина Дмитриевна. Страница 22
И Аделина... гарпия!
Ладно! С тех пор уже достаточно времени прошло, и он повзрослел, и девушки...
Разберется.
А вообще, это лучший метод наследования престола - жениться на наследнице. И кстати, она может и не нести порченную кровь своей мамаши. Может родить и сына.
А если нет...
Ну так что ж?
У Мишеля-то проблем с этим не будет. Кого бы не родила дражайшая супруга, все равно это будет сын. Есть способы позаботиться...
И молодой человек хищно улыбнулся.
Власть - вот что манит людей. Преступления?
Да помилуйте, о чем вы? Какие преступления?
Всего лишь здравый смысл.
Он рожден великим князем, он молод, умен, хорош собой, он был бы куда как лучшим правителем, чем Петер - и его не подпускают к трону?
Это обидно!
А сейчас появляется возможность исправить ситуацию. Надо, определенно надо ей воспользоваться!
Не зная о матримониальных планах родственников, Яна топала по лесу - дело насквозь знакомое. Даже расплакаться хотелось. Почти как дома!
И комары такие же!
С - собаки летучие!
Впрочем, Яна сильно не переживала. Комары ее кусали, но недолго. Минуты три-четыре. Потом просто садились, летали, жужжали, но не нападали. Почему так?
Яна не задумывалась. Отец вообще шутил, что на ведьму и комар не сядет.
Ноги привычно ступали по прелой листве и хвое - так, чтобы не производить лишнего шума, тело держало равновесие, руки уверенно отводили ветки от лица...
Лес...
Что бы ни случалось в жизни Яны - у нее был Лес.
Громадный, восхитительный, разнообразный, ласково касающийся ветвями лица, шепчущий ей сказки, приглашающий погулять и поиграть.
Дарующий подарки в виде ягодных и грибных полян. И просто полянок с пушистой и мягкой травой, на которых так чудесно дремать теплым летним днем. Уютных елочек, под которыми так хорошо пережидать ненастье. Поваленных деревьев, на которых можно посидеть и отдохнуть...
В воображении девушки, Лес был населен самыми разными созданиями. Иногда сказочными, вроде лесовиков и русалок, иногда вполне реальными - кабанами, волками, лосями... с кем-то она сталкивалась, с кем-то нет...
Лес...
Каждый раз новый, каждый раз удивительный, каждый раз - родной, вошедший в плоть и кровь Яны.
Ее чудо.
Ее судьба и счастье.
Жить в городе?!
Да она удавиться была готова!
Если б не Гошка, ноги бы их в городе не было! Заочно доучилась бы! Но мелкому требовалось лечение.
Москва?
А вот, не всегда!
Иногда самые лучшие хирурги живут в провинции. Вот не нравится человеку Москва - и не едет он туда. И живет, и жизни спасает, и из Москвы к нему едут. И клиники оборудуют - под человека, потому как реально - золотые руки.
Такого Яна и нашла.
За Гошку она была спокойна, были б деньги... человек-то работает, но те же лекарства, те же аппараты, да просто - один день пребывания в клинике дорого стоит. Есть им бесплатные места, но на них еще надо постараться попасть. Всегда находятся друзья, знакомые, соседи...
И ругаться-то язык не поворачивается - тоже ведь, дети больные!
Это Яна понимала.
Не салон красоты - такие же сердечники.
Как-то там ее малыш?
Ладно!
Здесь и сейчас ее малыш в Звенигороде. И Яне надо туда попасть. Но...
Ну не может она просто так оставить эту безмозглину! Нини ведь совершенно неприспособленная. Вообще никакая.
Ребенок бестолковый, Гошка и то, лучше к жизни приспособлен, чем она. Ни машину водить, ни строем ходить - вообще ничего сестрица не может. Умения?
Никаких.
На пистолет смотрит, словно тот кусается - вот как с такими навыками выживать в революцию? Да никак!
Но ведь и не бросишь дуреху!
Вывод?
Устроить ее в безопасном месте, и вернуться чуть позднее. А где такое место у нас? В деревне?
Ага, наивные чукотские девушки. Яна только фыркала, читая, как кто-нибудь прятался в деревне от врага. Ага....
Деревня - это свой, обособленный мир, в котором все друг друга знают. Мир, со своей моралью, нравственностью, уставом, особенностями... да появись там чужак, через неделю о нем вся деревня знать будет - через месяц весь район, а там и до врага дойдет. И помогать чужаку сразу никто не будет - с чего бы?
Мало ли какую наволочь принесет?
Внешне-то все будет выглядеть благолепно и пристойно, с чужаком будут здороваться, его будут угощать, может, и помогут в чем, но стать своим...
Нет, по-настоящему своим ему не стать и через десять лет. Что-то останется, какие-то потаенные струны, и будут говорить...
Ладно. Это Яна отвлеклась, а вывод-то прост. Деревня не подойдет.
В поместье к кому?
Ой, что-то Яна сильно сомневалась. Поместье же что?
Пра-авильно. Убежище гнусных аристократов, или как их тут называют, торов. Их надо гнать, пинать и обязательно - раскулачивать. А дамочек помоложе еще и к делу приставлять. К хорошему, им понравится... по мнению победившего пролетариата.
Ну, понравилось или нет - история умалчивает, но оставлять беспомощную девчонку на милость неясно кого?
Ну, нет! Тогда проще ее сразу добить, чтобы не мучилась.
Город?
Как вариант.
Поселить где-нибудь, где потише, наказать не высовываться...
Жаль, что все близкие погибли... прямо ты хоть лови кого по дороге, или... Ох, вот еще проблема!
Ладно, разберемся. Для начала надо девчонку вылечить и доставить в цивилизацию. Снабдить документами и деньгами. Хотя бы...
Эх, жизнь-жестянка!
Рассуждения ничуть не мешали Яне добираться до села - и вот оно, раскинулось, как на ладони. Яна прищуренными глазами обозревала дома.
Ей нужен дом бедный.
В богатый и зажиточный среди ночи постучись - так без ноги уйдешь. Ибо собака. Еще и брех на все село поднимется...
Нет, домик ей нужен бедный. Без собаки, коровы, ей нужно прийти и расспросить хозяина, а дальше видно будет.
Вот этот, похоже, подойдет...
Яна хмыкнула и направилась к покосившейся избушке на краю села. Там, в окошке, горел тусклый огонек. Не спят?
Вот и ладно...
Прасковья Ивановна смотрела на лучину.
Руки сам собой вытягивали шерстяную нить, пряли кудель, горела лучина, а мысли были темные, печальные...
Солдатка ни вдова, ни мужняя жена, оно и верно. Не судьба, а слезы горькие. Ни денег, ни счастья, ни мужика в доме...
Шесть лет прошло, как забрали Ванечку в солдаты.
Шесть долгих лет.
Только три раза на побывку и приезжал, вот, на печи Вася да Ванечка спят...
По губам женщины скользнула горькая улыбка.
Говорят же, солдаткиным ребятам вся деревня - отец. Если бы...
Нет у них отца. Мать одна, а много ли она сделает? В том году прибрала лихоманка свекра со свекровкой, а матушки у нее и до того не было. Отец после ее смерти еще раз женился, так мачеха падчерицу невзлюбила. И то - где ж вы другое видели?
Может, оно и бывает, что чужих детей, как своих принимают, но редко. Очень редко...
Братья-сестры помогали, да чем тут поможешь? И лихоманка село проредила, и свои семьи у всех, да и небогаты они...
Чтобы на земле разбогатеть, надо пахать, не разгибаясь. Земля потом поливается, тогда на ней все и растет. Да и вырастет...
Мало за землей ходить, мало скотину кормить, ты еще поди, продай все, да налоги заплати, да выкупные, да...
Надрываются крестьяне, а только долг на долг растет и растет... и конца-края ему не видно. А чем детей кормить?
Прасковья и так никакой работой не брезговала, и за скотиной ходила, и стирку брала, и в поле пахала-сеяла... да только много ли наработаешь, когда даже лошади нет? У соседа брать приходится, а тот еще и намекает...
Чуяло Прасковьино сердце, придется ей и на последнее унижение пойти.
Ради детей...
А узнает кто?
Ворота дегтем вымажут! По селу не пройдешь...
А дети у нее на руках от голода пухнуть станут? И так уж какими муками их растит....