Утомленная фея — 4 - Ходов Андрей. Страница 2

Что же касается местной политической жизни, то некоторые рассуждения отца на эту тему ее весьма насторожили. Проснувшийся утром Геннадий застал Симу в гостиной за компьютером. Вокруг ворохом валялась местная периодика.

— Чем это ты занята с утра пораньше? — поинтересовался он. Мы ведь на экскурсию в город собирались, достопримечательности осматривать и все такое. А завтра вечером у нас паром на Германию.

— Знаешь, похоже, что придется немного задержаться.

— А что случилось?

— Что случилось? Есть тут один козел, который ни черта не понимает в обстановке, а, тем не менее, пытается командовать.

— Да? И кто же тут такой рогатый?

— Да губернатор местный, которого Верховный сюда назначил. Где он отыскал такого идиота? В «дружбу народов» ему поиграть захотелось, совсем крыша поехала! — Сима нагнулась и подняла с пола одну из газет. — Вот, полюбуйся, какую пургу он гнал намедни с трибуны на Томпеа: «историческая дружба двух народов…», «в связи с добровольным присоединением…», «добиваться пропорционального национального представительства в органах власти…», «реальное двуязычие…»…. Как тебе это нравится?

Геннадий взял протянутую ему газету и быстро проглядел отпечатанный на первой полосе материал. — Ну, и что тут такого страшного? В конце концов, Эстония, в самом деле, сама присоединилась, не пришлось устраивать переворота как Казахстане или Узбекистане.

Сима посмотрела на него с сожалением, как на несмышленого ребенка. — Милый, мы ведь совсем недавно говорили о том, что надо в первую очередь отстаивать российские интересы. Ну и на кой ляд нам сдалась «дружба» с эстонцами? Ты можешь мне это объяснить?

— Хм, сейчас, когда у России есть такие серьезные противники как Китай и Халифат, каждый дополнительный союзник….

— Ерунда, — прервала его Сима, — никакие нам эстонцы не союзники и никогда ими не были. Ничего мы от них не получим, только потеряем. Они нас терпеть не могут, а если и терпят, то только потому, что надеются что-то с нас получить под залог своей относительной лояльности. В этом деле они мастера высшего пилотажа. У них же отработанная система обработки «оккупантов». Приедет сюда очередной лопух из Столицы и сразу попадает на своеобразный конвейер. Встретят в лучшем виде, расскажут какой он умный и дальновидный, окружат симпатичными людьми. И все со вкусом и ненавязчиво. Тот растает и подмахнет все что нужно. И не только русские на это ловятся. Тут в Эстонии практически все построено «оккупантами»: датчанами, шведами, немцами, русскими. В годы последней независимости они умудрились и Европу обуть. Сколько тут денег европейских лохов-инвесторов сгорело без толку…. Хороший пример: тут в Эстонии штук пять европейских фирм сцепились за хилый местный рынок розничной торговли. Пять! Хотя тут и двум-то делать нечего! Объем торговых площадей в Таллине вырос раз в шесть-восемь. Так и пихали свои торговые центры в каждый микрорайон. Они и сейчас рядышком стоят, рекламой сверкают. В почтовых ящиках каждый день была гора макулатуры. В провинции — похожая картина.

Кому они все это собирались продавать? Покупателей-то не прибавилось. И самое главное, как надо было запудрить мозги руководству этих фирм, чтобы они решились на эту авантюру? Мастера, я же говорю. При Союзе хоть в производство вкладывали, а тут деньги просто на ветер выбрасывались. Чуть ли не половина населения подвизалась в планово-убыточных филиалах различных западных компаний, продавая друг другу всякую ерунду, которую все равно никто не покупал. Глупо, разумеется, считать чужие деньги, тем более, западные. Но это был организованный местной элитой лохотрон… чистейшей воды. А когда Европа с Америкой получили свое, все эти потемкинские деревни в одночасье рассыпались. Огляделась эстонская элита по сторонам, видит, что дело швах. Все реальное производство, которое было создано при проклятых коммунистах, давно угроблено. В том числе и сельское хозяйство. Что делать? Чем жить? Ясно, Россия рядом, опыт «дружбы» с ней есть….

Сима помолчала. — Вот и этот губернаторский осел попался в ловушку россказней о маленьком, но гордом народе. А местная маргинальная интеллигенция, которую почему-то называют русской, основательно этому помогла. А уж больших русофобов, чем они — найти трудно. И вот результат: чистка элиты не проведена, а маленький и гордый народ снова начинает сосать из России соки. Нам это надо?

— Похоже, что ты эстонцев недолюбливаешь?

— Вовсе и нет, лично мне они даже нравятся. В каждом народе есть и хорошее и плохое. Каждый имеет право на существование, но не за счет других, разумеется. Просто не надо было сюда влезать. Ну, вынесли они нам ключи от своей страны на блюдечке с голубой каемочкой. И что? Правильнее было просто послать их подальше…. Ничего нам тут не надо, даже их портов, которые мы сами же и построили. С появлением антигравов морские порты теряют всякий смысл. А раз уж приняли по дури, то нечего миндальничать, надо свои порядки установить, а не играть по их правилам.

— Хм, а в реале как это будет выглядеть? Что значит «не миндальничать»?

— А то и значит! Для начала местную элиту хорошенько почистить. А то у них тут семейные династии образовались в этом деле. Взять, к примеру, семейство перманентных революционеров Лауристин. Йоханнес Лауристин и его жена Ольга были пламенными коммунистами, советскую власть в Эстонии устанавливали, высокие посты занимали. Оба, кстати, далеко не из крестьян. А их дочка Марью этот коммунизм ниспровергала. Именно она придумала слоган «будем голодные, но свободные». Сын Ольги, только от другого пламенного революционера — Яак Аллик, тоже отличился на этом поприще. Десять лет в эстонской редакции «Радио Свобода» в Мюнхене отработал, а уже во времена второй независимости министром иностранных дел был. И разве только в этой конкретной семье дело, много тут таких. Пора заканчивать с порочной практикой «семейного подряда» в эстонской политике! Нельзя доверять таким людям. Вот Йоханнеса Лауристина, как утверждала потом его супруга, расстреляли у трапа судна во время эвакуации Таллина. Причина — сознательное невыполнение приказа Сталина об уничтожении эстонской промышленности при отступлении.

— Да уж. Но как ты собираешься их чистить? Я думаю, что все они успели эмигрировать. Не дураки же?

— Не все успели, но многие. Тут ты прав. Кто в Швецию подался, кто в Финляндии обретается. Но это не проблема. Сейчас эти страны в зоне нашего влияния. Надо просто жестко потребовать их выдачи на правеж. Ну и расстрелять потом образцово-показательным способом. И тутошней «русской» элитой надо серьезно заняться. Как я погляжу, она тоже сумела вывернуться под шумок. Изображают из себя пострадавших от эстонского национализма. Знаем мы этих пострадавших! Продажные уроды все, шакалье семя! Вот разберусь немного и такую кляузу Верховному настрочу — всем чертям тошно станет. Пусть меры принимает!

— Ну, ты разбушевалась, мадам, прямо не унять, — усмехнулся Геннадий. — Остынь! Сама виновата. Где ты раньше-то была? Верховный говорил, что ты вроде куратора по нашим делам.

Сима задумалась. — Знаешь, а ты прав. Что это я, в самом деле? Явное упущение. С другой стороны я ведь не всеведущий господь, а от этой Эстонии практически ничего не зависит. Захолустье, оно и есть захолустье. Просто руки не доходили. Но раз уж я здесь…. Ладно…. — Сима собрала с пола и со стола разбросанные газеты и сложила их в аккуратную стопку. Выключила компьютер. — Пойдем по городу прогуляемся. Обещала же я тебе местные достопримечательности показать….

Погода не слишком благоприятствовала экскурсии. Снег перемежался с моросящим дождем, под ногами хлюпало. Перво-наперво Сима повезла Геннадия на набережную, к памятнику экипажу броненосца «Русалка». Ей этот памятник всегда нравился, умели делать такие вещи в былые времена. Не сравнить с безликими монументами более позднего времени. Довольно долго они ходили вокруг и читали полный список офицеров и нижних чинов погибших вместе с кораблем. Потом пешком пошли через парк Кадриорг к одноименному дворцу, построенному еще Петром I для своей супруги. Там теперь помещалась резиденция Губернатора, который занял место низложенного президента. Пронаблюдав церемонию смены караула у ворот, экскурсанты пошли на трамвай и поехали в центр города. Побродив немного по узким улочкам старого города и посетив ратушную площадь, решили подняться на Вышгород. Там Сима обратила внимание, что купол кафедрального Александро-Невского собора закрыт строительными лесами, на лесах копошились рабочие.