Храм Фортуны - Ходжер Эндрю. Страница 41

— Говори, — бросил Сеян, снова возвращаясь к наблюдению за кораблем Сатурнина.

— К нам подошел какой-то человек, — начал нумидиец. — Говорит, что он шкипер торгового судна, что только сейчас вошел в порт и имеет сведения государственной важности.

Озадаченный Сеян повернул голову.

— А почему он обращается с этим ко мне? Или вы, негодяи, уже успели разболтать?

— Что ты, господин, — испуганно произнес Гетул, жестом, выражающим полную искренность, прижимая обе руки к груди. — Мы знаем свое место. Нет, он сам сказал, что хочет видеть человека со шрамом, который нами командует. Наверное, этот парень и раньше встречал тебя.

— Ты говоришь — он шкипер и прибыл на своем корабле? — переспросил Сеян, которого вдруг осенила одна идея. — Ладно, где он?

— Там, у базилики. Эвдем сторожит его.

— Хорошо. Оставайся здесь, следи за тем кораблем. Если вдруг что-то произойдет непредвиденное — немедленно сообщи мне. Я сейчас пришлю тебе кого-нибудь в помощь. А мы будем в «Трезубце». Знаешь эту забегаловку возле маяка?

— Да, господин, — кивнул нумидиец. — Будь спокоен, я все выполню.

Сеян быстро двинулся сквозь толпу и мгновенно исчез в гуще людей. Именно тогда Корникс сообщил Сабину, что человек со шрамом пропал, и это очень озадачило трибуна.

Действительно, возле базилики, где сидели менялы и ростовщики, стоял Эвдем, подозрительно поглядывая на какого-то щуплого мужичка с всклокоченной бородой и в грязном хитоне неопределенного цвета. Сеян приблизился к ним и пристально посмотрел в глаза незнакомцу.

— Кто ты такой? — резко спросил он. — Откуда меня знаешь? И что тут делаешь?

— Я, почтенный господин, — залепетал тот, — я Никомед из Халкедона, шкипер униремы «Золотая стрела», которая принадлежит купцу Квинту Ванитию из Неаполя. Мы вошли в порт час назад. А тебя я не знаю, только...

— Зачем ты хотел меня видеть? — перебил его Сеян, хмурясь.

Он очень следил за тем, чтобы во всех операциях сохранять инкогнито, что Ливия всячески поощряла, и ему было неприятно, что какой-то замухрышка-грек вдруг с ходу признал в нем человека, причастного к государственным делам. Или кто-то его предал? Но кто? Ладно, это видно будет.

— Говори, — поторопил он Никомеда, который опасливо оглядывался по сторонам, не зная, с чего начать.

— Давай уйдем куда-нибудь, господин, — взмолился вдруг шкипер. — Там я тебе все расскажу. Поверь, дело действительно важное. А то неровен час, появится тут один солдафон, так нам обоим может не поздоровиться.

Сеян презрительно улыбнулся — хотел бы он видеть, как какой-то солдафон справится с ним и его профессиональными бойцами. Но грек был прав — действительно следовало пойти в более тихое место.

— Идем, — бросил Сеян, поворачиваясь. — Но помни, если ты будешь морочить мне голову, чтобы выкачать из меня деньги, то очень быстро пожалеешь об этом. Эвдем, следуй за нами. Да, и пошли кого-нибудь к Гетулу на причал.

Они втроем протолкались сквозь толпу, вышли на менее многолюдную площадь и свернули к маяку, рядом с которым стояло здание таверны «Трезубец». Сеяну уже доводилось бывать здесь, он знал, что хозяин — старый одноглазый моряк — человек надежный, и можно будет спокойно поговорить.

По требованию Сеяна, их с Никомедом провели в отдельную комнату на втором этаже; Эвдем остался внизу, чтобы нести караул и встречать остальных, которые были разосланы собирать информацию. «Трезубец» и был определен Сеяном как место общего сбора.

— Ну, — сказал он строго, когда они с Никомедом уселись за стол из неструганных досок и потный слуга с заячьей губой поставил перед ними кувшин вина и две кружки. — Рассказывай, Никомед из Халкедона. И молись своим греческим богам, чтобы ты не напрасно оторвал меня от дел.

— Не беспокойся, господин. — Уйдя с пристани, подальше от Сабина, шкипер заметно приободрился и повеселел.

Он был уверен, что его сведения заинтересуют этого человека, если тот действительно служит Ливии. А раз так, можно будет не только отомстить заносчивому трибуну, но и заработать пару монет. Ну, Гермес, разбойник, помоги своему верному почитателю, и щедрая жертва тебе обеспечена.

— Началось все с того, господин, — театральным шепотом заговорил Никомед, глотнув предварительно из кружки, — что в Генуе ко мне на корабль сели двое...

Поначалу грек волновался, глотал слова, запинался, но постепенно его речь становилась все более гладкой. Немало способствовало этому и то внимание, с которым ею слушал Сеян.

Наконец, рассказ был окончен. Никомед умолк, схватил кружку и выпил ее до дна, а потом по-собачьи взглянул в глаза своему собеседнику.

— Ну, что скажешь, господин? — спросил он важно.

Сеян некоторое время молча смотрел в стол, а потом поднял голову.

— Да-а, интересно, — протянул он с сомнением. — Если, конечно, это правда, а не бред сумасшедшего или предателя.

— Ну, как можно! — обиделся Никомед. — Я хочу верой и правдой служить моей императрице и готов как пес грызть изменников.

— Вот это хорошо, — одобрил Сеян. — Так ты говоришь, там был сам цезарь?

— Ну, лица его я не видел, но, судя по их разговору...

— Понятно, — перебил Сеян. — Значит, завещание должен отвезти сенатор Фабий Максим?

— Да, господин, именно так его и называли.

— А тот трибун?

— Он получил приказ доставить в Рим какое-то письмо. Кому именно — я не услышал. Но оно очень важное.

— Да уж, — буркнул Сеян. — Важнее некуда. Скажи мне, достойный Никомед, понимаешь ли ты, что все, рассказанное тобой сейчас, является строжайшей государственной тайной?

— Да что я, дурак? — воскликнул шкипер. — Конечно, понимаю.

— Это хорошо. Запомни, никто не должен об этом узнать без моего на то разрешения. Ясно?

— Клянусь, господин, буду молчать как сфинкс, — пообещал Никомед.

— Как сфинкс... — задумчиво повторил Сеян. — А теперь объясни мне еще одно — почему ты пришел с этим ко мне? Да, ты догадался, что я служу императрице, но ведь твоим повелителем является цезарь Август, именно ему ты обязан повиноваться. А ты вот собрался помешать осуществлению его планов. Так почему?

— На то у меня есть свои причины, — со злостью сказал грек. — Политика меня не касается, тут личные счеты.

— Что ж, поверю, что причины действительно личные, — улыбнулся Сеян. — И не последняя из них, наверное, надежда разбогатеть при случае, да?

— Как тебе будет угодно, господин, — скромно ответил шкипер. — Полагаюсь на твою щедрость.

— И правильно делаешь, приятель, — сказал Сеян. — Не буду скрывать — твои сведения очень ценные. И ты получишь хорошую награду, если будешь верно служить нам.

«Будешь служить? — с недоумением подумал грек. — Значит, он хочет от меня еще чего-то? О, боги, когда же вы оставите меня в покое, интересно узнать?»

Ему совсем не улыбалось быть замешанным в политические игры. Шкипер надеялся, что получит свою награду прямо сейчас, наличными, а потом сможет спокойно плыть в свой Неаполь, утешаясь мыслью, что грозный человек со шрамом, с помощью его информации, сумеет устроить Сабину веселую жизнь.

— Я готов служить, господин, — ответил он кисло, — но...

— Боги тебя мне послали, Никомед из Халкедона, — мечтательно произнес Сеян. — А меня — тебе, — добавил он, заметив, что на лице грека появилось чересчур самодовольное выражение. — И мы с тобой сможем помочь друг другу. Обещаю, жалеть тебе ни о чем не придется. Ты получишь столько денег, сколько тебе и присниться не могло. Но сначала надо будет сделать еще кое-что.

Никомед вздохнул.

— Слушай внимательно, — продолжал Сеян. — Сейчас в порту я наблюдал за одним кораблем. Он называется «Сфинкс» и скоро отплывает в Карфаген. Тебе не нужно знать подробности, так безопаснее для нас обоих. Запомни только — на этом судне поплывут две женщины — старуха и молодая девчонка. Тебе предстоит догнать их корабль в море, в каком-нибудь тихом месте, захватить его и похитить обеих женщин. И доставить туда, куда я скажу.