Доктор и кибер-панк (СИ) - Ибрагим Нариман Ерболулы "RedDetonator". Страница 13

+300 000 единиц опыта

Получен новый уровень!

Прыгаю вниз, сжимая верёвку в левой руке. Верёвка дымит, но замедляет падение. Опускаюсь на землю и сразу же мчусь к реке.

Здесь, как понимаю, когда-то была городская набережная, но сейчас лишь руины: из-под снега виднеется мощёная камнем площадь, а вдалеке виден остов небольшого здания с помутневшей вывеской «Донской вечер». Видимо, какая-то кафешка.

В Мольске тоже были кафешки на набережной. У меня с ними связано несколько ярких воспоминаний, преимущественно приятных. Но хрен вам, а не мои сокровенные воспоминания.

Услышал за спиной гул поворачивающихся орудийных установок и рыбкой нырнул в Дон, пробив тонкий прибрежный лёд.

Сразу же как коснулся дна зашагал вниз по течению. Сколько можно пройти под водой за двадцать с лишним минут?

Даже в водной тьме я видел прекрасно! Вы бы знали, как прекрасно морское дно при превосходной видимости! Я разглядел остов какого-то легкового автомобиля, успевший зарасти водорослями, разглядел множество рыбок, живущих тут своей рыбьей жизнью, а также наткнулся на высокорангового мертвяка.

Нет, он был дохлым. Лишиться половины туловища вместе с головой — веский повод чтобы подохнуть окончательно даже для мертвяка. Ранга он около восьмого, плоть уже давно разложилась, а вот костяные наросты в целости, как и сама уцелевшая часть скелета. Пнув костяк, понаблюдал, как медленно оседают на дно разлетевшиеся костяные наросты...

Очень быстро двигаюсь вперёд, поглядываю на лёд над головой, в общем, шаг за шагом приближаюсь к своей великой цели.

Как только стало критически не хватать кислорода, двинулся к берегу, вскрыл ножом лёд и аккуратно выглянул на поверхность. Крутанувшись на триста шестьдесят градусов понял, что никого нет и можно давать дёру.

Я сломал лёд и вышел на берег, и сначала ощутил охуительный холод, а потом желание вернуться обратно в воду. Ветерок мощный, можно и простудиться...

Самый лучший способ выжить на холоде — двигаться. Я побежал на максимальной доступной скорости.

Оглянулся назад: вдалеке сзади был мост, если не изменяет память, известный как Западный. Это значит, что я неплохо так продвинулся под водой.

Вбежал в небольшую лесополосу. Знаете, я в случае опасности всегда предпочитаю валить в лес, как все наши предки. Готы пытаются захватить — уходим в лес. Гунны мимо проходят — в лес, ребята. Поляки какие-то — в лес, в лес. Фашисты пришли — в лес, товарищи. И каждый раз возвращаются с горячим приветом. Готы ушли — вернули себе свои исконно-посконные земли, вырезав оставшихся готов. Гунны обратно возвращались, изрядно перегруженные римскими золотом и серебром — языческий Босх заповедовал делиться. О чём свидетельствуют косвенные признаки в виде взаимопроникновения культур. А как только обросли жирком на экспроприированном у экспроприаторов злате и серебре — пора в Европу, за добавкой. Так и появились чехи, поляки, словаки, словене, сербы, хорваты, боснийцы, македонцы, болгары и иже с ними. Фашисты тоже хлебнули лиха, примерно в сорок третьем году поняв, что зря они это затеяли вообще...

В общем, теперь я предков прекрасно понимаю. Чем дальше в лес — тем толще партизаны.

А ещё в лесу плохо работают разведывательные дроны, а также не очень уютно себя чувствуют высокоранговые мертвяки, которые в силу своих размеров лишаются части мобильности среди вековых стволов.

Впрочем, лесополоса закончилась быстро.

Я выбежал на какую-то дорогу, ныне заметённую снегом, преодолел где-то около двух с половиной километров и вновь оказался перед Доном, только уже не у основного русла, а у рукава.

Лёд нынче штука ненадёжная, поэтому я повернул налево и побежал к уцелевшему мосту.

Пересёк реку, остановился на взгорке и огляделся. С бонусными единицами характеристик это делать было куда приятнее: впереди на многие километры простирались некогда сельско-хозяйственные угодья. Вижу пять ферм, разрушенных, захиревших и никому не нужных. Идеальное место, чтобы отогреться и обсушиться.

До точки встречи отсюда не так далеко, но лучше приготовиться, так как путь нам предстоит неблизкий.

Вошёл в первый попавшийся фермерский дом, наткнулся на висящий посреди гостиной обглоданный костяк, но не придал ему особого значения и направился в спальню.

Сорвал покрытое толстым слоем пыли синее покрывало, разложил свои вещички и принялся переодеваться.

Сменил термобельё, вытряхнул воду из поддоспешника, потряс броню, чтобы сбить с неё лёд, а затем оделся снова.

Времени терять нельзя.

Я примерно представляю, где находится Азов, который, я это говорю, чтобы восстановить историческую справедливость, попранную этими косплеерами, как раз-таки находится на месте древнего Танаиса. Ростов-на-Дону — явление исторически недавнее, считай, вторая половина восемнадцатого века, а Азов — это город из глубин древности. Нет, номинально он стал русским в тысяча шестьсот девяносто шестом году, но историю имеет древнюю, начиная с третьего века до нашей эры, с того самого приснопамятного Танаиса. Отношения к древнему Танаису Азов имеет мало, но уж всяко больше, чем основанный по екатерининскому указу Ростов-на-Дону.

Откуда я это знаю? Прочитал на сайте местного интернета в период безделья. И зная всё это, эти дегенераты продолжают играть в свою кровавую игру. А, хрен с ними теперь.

Бегу дальше. Бегать я люблю, бегать я умею. И снег меня хрен остановит. И мертвяки тоже пусть выкусят. И ушлёпки-косплееры тоже пусть соснут...

За час с лишним, в режиме жёсткого, умопомрачительного спринта на пределе сил, миновав Азов, добрался до посёлка Берегового. Примерно за час тридцать.

Вбежал в это поселение и начал искать дом с синей крышей. Есть такой!

Добежал до него и присел на лавку во дворе.

— Доктор, привет! — вышла из дома Натти и улыбнулась мне. — Нам пора.

— Привет, родная моя! — заулыбался я, сняв шлем. — Скучала?

— Не до скуки было, — покачала головой Натти. — У нас попутчики.

— Это кто ещё? — удивился я.

— Это Юстина, а это Пётр, — представила мне вышедших из дома людей Натти.

Юстина? Серьёзно? А чё тогда не Феодора или Октавия? Скепсис на моём лице было видно невооружённым глазом, впрочем, я его и не скрывал.

— Она украинка, у них такие имена в ходу, — объяснила Натти, по моему лицу понявшая неозвученный вопрос.

Я всмотрелся в представленных мне индивидов.

Возрастом Юстина ближе к двадцати, среднего роста, где-то метр семьдесят, русоволосая, с располагающим к доверию лицом, карими глазами, прямым носом, большими губами, высоким лбом и редкими бровями. Не дурнушка, но и не красавица, впрочем, некий шарм в ней есть, если верить моему первому взгляду. Уровень сотый.

Пётр же... Под два метра, мускулистый, с абсолютно лысой головой, голубоглазый, с массивной квадратной челюстью, скошенным лбом, носом с горбинкой, а также тонкой полоской губ. Знаете, таких называют брутальными, я бы тоже его так назвал, не будь он семидесятого уровня. Даже я, сугубо мирный врач, за это время перевалил за сотку, а тут прямо-таки необъяснимый артефакт...

— Он только недавно поумнел, — снова объяснилась Натти. — «Интеллект» был две единицы. Я выкупила его у строительной артели месяц назад.

— Как же он тогда сумел... — начал было я.

— Это было очень тяжело... — прервала меня Натти. — Зато он сейчас обладает способностью «Незнание — сила» четвёртого ранга. То, что убьёт тебя или меня, его просто ранит. То, что ранит тебя или меня, останется им незамеченным. Очень полезный человек для нашего сообщества.

— Погоди... — остановил я её. — Ты что, рекламируешь мне его? Тут даже обсуждать нечего — идём все вместе! Ещё, блядь, не хватало кастинг тут устраивать!

— Блядь, — глубокомысленно изрёк Пётр. — Это что за слово? Я его слышал раньше...

— И не раз ещё услышишь, Петя! — усмехнулся я. — Потом как-нибудь расскажу! Сколько у него «Интеллекта»?