Вожак (СИ) - Летова Мария. Страница 21

— Хорошо… — лепечет она за моей спиной.

— Пришли мне карту земель. Всё что в нашей собственности.

— В городе или за городом?

— Всех.

— Поняла. Что-нибудь ещё, Марат Икрамович?

— Ты мне скажи, — глядя на спящий город, говорю я.

— У меня пока всё.

— Тогда иди.

Слышу, как она шелестит бумагами и своей одеждой. Слышу, как осторожно закрылась дверь. Бросив взгляд на часы, упираюсь локтями в колени, наблюдая за сонным трафиком внизу.

Это здание строил мой брат. В нём тридцать два этажа. Мой брат любил строить. Больше, чем управлять людьми.

Раньше и я не знал, чего хочу. Меня быстро просветили.

Уже семь утра.

Тру ладонями лицо, откидываясь на спинку кресла.

Хрипло смеюсь, потому что не помню, когда ещё в моей жизни так медленно тянулось время.

Я не спал этой ночью. Ни одной долбаной минуты.

Дверь за моей спиной распахивается, ударяясь о стену.

Не реагирую, продолжая смотреть в окно. В отражении вижу Зару. Злую и очень красивую. На ней платье, которое больше сгодится для ужина, а волосы в волнистом беспорядке, будто она только что из постели.

Вопреки эффектному появлению, она все же закрывает за собой дверь.

Умница. Правила никто не отменял.

В следующем акте мне на стол падает большой желтый конверт.

Разворачиваю кресло и наблюдаю за ней, сложив на животе руки. Она ставит на стол свою сумку и упирается в него кулаками. Холодно требует, кивая на конверт:

— Что это, Джафаров?

— Мне обязательно отвечать? — спрашиваю, откидывая голову назад и прикрывая глаза.

Она громко дышит. Я её не тороплю. В том конверте документы о разводе. Если, конечно, она не пришла сюда из-за коммунальных платежей.

— Ты всех людей используешь? Всех до одного? — стараясь обуздать эмоции, бросает она.

— Я не считал. — Отвечаю, не открывая глаз.

Чувствую аромат её духов. Зара всегда пахнет так. Изыскано. Как дорогое вино. В этом вине не хватает пузырьков. Даже если трясёшь его, никакого взрыва. Поэтому я спокоен.

— Мой брат… — переходя на деловой тон, начинает она.

— Твой брат должен мне денег. И дядя тоже. — Сразу прерываю её.

Их семейка на редкость инфантильная.

— Боже! — нервно смеётся она. — Какая же я дура!

Иногда, но в основном нет.

— Хочешь назад свою мышку? — вдруг меняет тему моя собеседница.

Усмехнувшись и понизив голос.

Напрягаюсь.

— Расскажешь ей, как трахал меня?!

— Там есть что-то интересное? — спрашиваю в свою очередь, сохраняя спокойствие.

— Ты — чудовище! — ударяя кулаком по столу, выкрикивает она.

Открываю глаза и смотрю на неё. На любимую дочь своего отца. Красавицу, ни дня в своей жизни не работавшую. Думающую, что нет работы сложнее, чем в семь утра выглядеть, как сорванное с ветки яблоко.

Моя челюсть напрягается, как и мой собственный кулак.

— Ты не видела чудовищ, Зара. — говорю, глядя в её чёрные глаза. — А если увидишь, ни с кем не спутаешь. Я хочу, чтобы ты ушла. Ты получишь всё, что пожелаешь. Но, если пойдёшь против меня, пожалеешь.

— Марат… — шепчет она, роняя голову на грудь и прячась за волосами. Потом вскидывает её и продолжает шептать, глядя мне в глаза. — Нам не обязательно разводиться…я тебя люблю! Ты знаешь! Всегда знал! Я не мешаю тебе…я рядом…

— Зара. Мы уже разведены. — чеканю в ответ. — На этом всё.

Её грудь начинает вибрировать, а глаза блестят.

Это всё лишнее.

Я не хочу это обсуждать. Не хочу тратить на это время.

— Я дам тебе всё, что пожелаешь. — повторяю ещё раз.

— Ты не можешь дать мне того, что я хочу! — кричит она. — Потому что не хочешь!

— Хорошо. — говорю, потирая переносицу. — Я дам тебе защиту и деньги. Много денег.

Она запрокидывает голову и смеётся.

Хватает со стола свою сумку и уходит, бросив:

— Гори в аду!

Глубоко вздыхаю, посмотрев на часы.

В бешенстве ударяю кулаком по столу.

Это пожелание уже изрядно меня заебало!

Мне, итак, гореть в аду. Если он существует. Я собственной рукой спустил курок. Четыре раз. Четыре человека. Я не жалею. Кровь за кровь. После я не чувствовал ничего. Пустоту. Можно убивать сколько угодно, это не вернёт близких.

В этом соль и дыра, которую не заткнуть ничем и никогда!

Зара хотела меня с пятнадцати лет.

Фиктивный брак она восприняла бы, как оскорбление.

Я трахал её.

До нашей свадьбы.

А после не было необходимости. Ни одна женщина не пойдёт жаловаться отцу на то, что муж её не трахает.

Тем более, такая женщина, как Зара.

Быть с ней было не сложно. Чистая механика.

Я бы женился на ней ещё пять лет назад. Так планировалось.

Но, вышло иначе.

Я поехал смотреть невесту по настоянию отца. К уважаемому человеку, которому отец был должен со времён Ноя и потопа. Поехал, потому что он попросил. Поехал из-под палки. Поехал, не зная, что найду в том доме.

Миру.

Я пришёл за ней через три дня.

Три дня!

Наивная, пугливая, доверчивая. Чудовищно провинциальная. Худая и нескладная. Белокурая и голубоглазая. Непослушная.

Моя.

Отец Зары был вторым человеком в республике.

Неприкосновенный, как и вся его семья. Каждый её член. Каждый ребёнок, каждая женщина и каждый мужчина. Всесильный по праву силы. Годами и кровью заработавший место и авторитет.

Я не хотел ждать годами. И я не стал ждать.

Когда узнал, что старик одной ногой в могиле, действовал быстро. Всё было готово.

Прежде всего для…Миры.

Если бы я знал будущее…всё равно пришёл бы за ней.

Теперь второй человек в республике я.

Перед смертью старик вложил в мои руки все ниточки.

Вложил не сыновьям, не племянникам, а мне.

Эти ниточки я проверял на прочность целый год.

В обмен он просил позаботиться о дочери. Я позабочусь. Мне не нужно проблем с мертвецами. Я держу обещания.

Четыре года и двести пятьдесят один день я пытался добраться до людей, запятнавших себя кровью моей семьи. Моего брата. Красавицы Дианы и её сына. Мне было девятнадцать. Они были сильнее. У них были ниточки, а у меня не было. Они хотели забрать всё, что моё. Всё, что моё и моей семьи. Это не перешагнуть. Ты можешь прятаться, но тебя всё равно найдут.

Теперь мне преподнесли их на блюде.

Преподнесли те, кто потворствовал им. Кто закрыл глаза тогда, когда мою семью оставили обезглавленной. Тогда они думали, что Марат Джафаров щенок, которого можно пнуть и убрать с дороги. Теперь они боятся меня. И правильно делают. Я ничего не забуду. Никому. Щенок был сыном тигра.

Теперь Я всесильный. Неприкосновенный. Как и вся моя семья. Тридцать четыре человека. Все они теперь в безопасности. Но, не от собственной глупости. Мой племянник Рахим нуждается в кратком напутствии. Ему семнадцать, и он думает, будто мир у его ног.

На стук в дверь никак не реагирую.

Она открыта настежь.

— Что тут было. — Слышу голос Аида и поднимаю глаза.

В его руках бутылка бурбона и два бокала.

Бросаю взгляд на часы.

Семь тридцать.

Закрываю их и выдыхаю, снова проводя по лицу руками.

— Поздравляю… — Скалится мой брат, закрывая дверь.

Блять.

— Почему так долго? — спрашиваю его с наездом.

— Так вроде природа распорядилась. — Нагло ржёт он, опуская бутылку и бокалы на деревянную поверхность стола.

Долбаных восемь часов!

Ставлю локти на стол и опускаю в них лицо. Чтобы спрятать улыбку.

Восемь часов!

У меня родился сын. Плюс минус пять минут.

Я назову его Хаким. Значит мудрый. Клянусь, мудрость ему пригодится.

Напряжение отступает.

Беру наполненный стакан и делаю большой голоток.

Обжигает.

— Я хочу, чтобы Зара сегодня улетела. — говорю Аиду, отправляя ему стакан за добавкой. — Сам посади её в самолёт.

Он кивает, улыбаясь.

Я тоже улыбаюсь.

Блять.

Как от этого избавиться?

Глотаю очередную порцию виски, но тупая улыбка ещё шире.