Укуси меня (СИ) - Хард Леона. Страница 38

***

Тем вечером я весь день прячусь от бабушки и сижу напротив зеркала. Трогаю свои припухшие губы. Жестоко смятые и зацелованные губы, которые налились кровью и пульсируют под пальцами.

Боже, Мора, это же Шакс. Вредный, глупый… ну, ладно не глупый, наоборот очень сообразительный. Но он мерзкий и постоянно обзывает тебя крыской и седой. Считает за пустое место. А ты ему себя предложила? Какой стыд. Очнись, дура, очнись. Где твоя хваленная холодная логика? Ты выше всех этих глупых девчонок, влюбленных в Ситхе. Ты их выше. Молю себя и легонько стучусь лбом о зеркало и пытаюсь очнуться от дурмана. Просто никогда прежде не ощущала подобных эмоций, а все новое, как известно, будоражит, заводит, дурманит мысли.

О чем я думаю, если завтра он уезжает к себе домой и больше ноги его не будет в нашем бедном городе?

На следующий день я опять какая-то странная. В ожидании звонка сижу за партой сама не своя.

- За десять секунд промок, как тварь, - сосед садится рядом. Я даже не оборачиваюсь на Шакса, лишь покрепче держусь за ручку и пытаюсь успокоиться, уговаривая себя, что ничего не произошло. А что произошло? Я просто его поцеловала. У нас уже все одноклассницы целовались. Я тоже девушка и любопытная девушка. Поправляю мокрые после дождя волосы на левой стороне лица так, чтобы получше скрыться от внимания соседа.

- Ты меня игноришь, крыска? - специально обзывает крыской, после этого я обычно начинаю в ответ обзываться и ругаться. Но не сегодня.

Нет. Я не игнорю, но что мне тебе сказать? Доброе утро, милый Шакс, сегодня я не сомкнула глаз, потому что все время думала о нашем поцелуе и очень не против его повторить еще раз двадцать, а то и сотню.

- Крыска, я к тебе обращаюсь! - грубо тянет за прядь волос и поворачивает мое лицо. Наверное, очень красное и смущенное лицо. Теперь я понимаю, что такое значит «хочу провалиться под землю». Точнее под пол. В преисподнюю. В ад. У дьявола и то менее жарко находиться, чем сейчас опасно близко рядом с ногой и телом Шакса. От смущения сейчас сгорю до угольков. А этот гад ползучий довольно хмыкает. При виде моего лица насмешливо поднимает уголок губ, на что возникает порыв дать ему оплеуху.

- Я знал, что ты течешь по мне, как и все девчонки.

Надо отдать мне должное, поскольку я оказалась покрепче, чем остальные девчонки, но, к несчастью, под напором обаяния Ситхе по прошествии двух лет моя крепость все же рухнула… Вчера рухнула, похоронив меня под обломками кирпичей.

От стыда и глупости хочется сделать что-то или сбежать. А он опять меня оскорбляет и унижает.

- Не надейся. Мне просто было любопытно, - шепчу как можно тише, чтобы никто не услышал. После громкого заявления приходится держать лицо. Беру тетради с ручками, поднимаюсь с гордой спиной и впервые за два года ретируюсь на одно из не занятых мест - на третий ряд рядом с одноклассником. Лучше с этим толстым чистокровным с вечно капающей на кофту слюной, чем с Ситхе.

Гроза 

POV Мора

Урок проходит крайне напряженно, я все время подсматриваю за плечом Шакса. Должна радоваться, ведь больше не увижу говнюка. Платочком помашу. После уроков, ожидая Зару от директора, выхожу в рекреацию и наблюдаю за грозным небом за окном, но что-то тревожно на душе. Не дождавшись прихода подруги, устало возвращаюсь в кабинет. Не зря терзало тревожное ощущение.

Слышу девчачий смех, а возле моей партой наблюдаю столпотворение учеников.

- Я его поцеловала, - громко произносит одноклассница, а в руках что-то держит. От тревожной догадки (что именно) сердце заходится с лихорадочным стуком. Поверить не могу. Сначала замираю возле двери, но потом буквально бегу к своему месту. В моем рюкзаке всегда лежит ежедневник, в котором кратко описываю события дня, благодаря этому помню каждый день в подробностях. И вполне возможно, что в нем я часто упомянала Шакса.

- Вы смотрите… Она раз двадцать написала имя «Шакс», - и ведь Сучка знает о моем появлении, но продолжает цитировать строчки. Мое терпение лопается, как натянутая нить, и я взрываюсь, не опасаясь гнева чистокровных.

- Не смей читать! Разве это твое?! - пытаюсь пробраться сквозь столпотворение перевертышей и добраться до ежедневника. Как только доберусь до нее, непременно укушу ее, руку отгрызу. Эта тварь залезла в мой рюкзак! Копалась в моих личных вещах.

Но чистокровные стоят передо мной и мешают дотянуться до Сучки. А она надсадно хохочет и показывает подружкам мои личные записи:

- Шакс, разве не мило? У вас лЯбовь?- язвит Сучка, а меня аж трясет от ярости, кулаки сжимаются. Отталкиваю стоящих передо мной парней и вцепляюсь язве в ее ухоженные волосы, дергаю их на себя, на что она визжит, а ее подруги толкают меня в плечо, отчего я ударяюсь бедром о парту. Адреналин и ненависть горят во мне, глаза горят бешенство и тело пульсирует от эмоций. Несмотря на боль и унижения готова всем волосы повыдергивать. Четверо девчонок готовы точно также меня отпинать до смерти, но Шакс охлаждает наш порыв:

- Очень мило. Еще одна на мою голову… - поворачиваюсь и вижу, как он с яростью вперемешку внимательно смотрит. Парализует меня. Воздух искрит и взрывается. Видимо, поставила его в неловкое положение и он злится. Хочет что-то сказать мне, но со стороны приоткрытого окна доносится сигнал автомобиля.

Вот наверное тогда, мои эмоции к нему закончились. Наглухо отрубило. Все что раньше было от разочарования подохло. Сгнило в его безразличных, бездушных словах.

- Это за мной, - как будто ничего не происходит Шакс берет пакет с тетрадями и забрасывает его себе на плечо. При его подъеме перевертыши расступаются, даже четверо Сучек отходят от меня, давая ему дорогу для передвижения. Возле меня он останавливается и смотрит сверху-вниз. Как и всегда снисходительно. Берет меня за лицо и вертит его из стороны в сторону:

- Вы серьезно подумали, что между нами может быть что-то? Мора неужели и ты подумала? - от его прямого взгляда и ухмылки хочу сжечься на месте. Сгореть и остаться пеплом под ногами. Так стыдно никогда не было. Никогда и ни о чем не сожалела, как в ту минуту о том, что вчера поцеловала его. Сожалею о поцелуе, о его губах и о его лживом желании: «Мора, хочу укусить тебя». Ложь. Все грязная, мерзкая ложь и обман. А он - истинный ублюдок.

Ему кажется мало моих унижений, игнорирует то, как я сжимаю пальцы в кулаки, словно готова ногтями разодрать ему глаза и потому продолжает словесно убивать:

- Похоже я страдаю кратковременной потерей памяти и иногда забываю, что влюблен в тебя. Ладно, блохастая, дерзай. Найди себе какого-нибудь более или менее приличного перевертыша, а я поехал из этой дыры.

За все время ниразу не подняла взгляд. Только на последних словах, когда убрал пальцы от моего лица, то я посмотрела и увидела пустоту. Привычную, холодную пустоту. После этого он идет на выход. Ровным, отточенным шагом. Дверь закрывается за Шаксом, отделяя меня от него и возвращая на место, где находится скопление перевертышей.

И он просто ушел, хотя знал, что сейчас меня настигнет кара за то, что посмела огрызнуться на перевертышей, за то, что вцепилась Сучке в волосы. За то, что устала терпеть и показала вновь характер.

Я считала, что между нами небольшое перемирие, ведь мы - соседи, но, видимо, наивно полагать, что между нами своеобразный мир и он хотя бы не уйдет так просто, когда я в ловушке однокласников. Надеялась, что блохастая в моем лице хотя бы достойна помощи? Зря. Очевидно, что за то, что вцепилась в волосы одноклассницы, меня покарают. Даже, когда дверь закрывается, надежда еще горит, есть вера в его возвращение. Так и представляю, как он скажет:

- Не трогайте блохастую. Хер с ней, пусть живет. Я сегодня счастлив и милостив.

Это было бы свойственно Шаксу.

Но он ничего не делает. Достаточно было одного его весомого слова, чтобы спасти меня, но выходит - он дал добро на издевательства. Смотрю на надвигающихся чистокровных, в чьих глазах читаю бешенный азарт поглумиться над блохастой и чувствую лед в крови. Все внутри замерзло.