Игра с нулевой суммой (СИ) - Брэйн Даниэль. Страница 28

– Орнели мой друг, – пояснил он, глядя куда-то в сторону. – Она просто ищет отца.

– Который умер, да? – тут же поймал волну Алёха. – Как-то странно, что, она об отце вообще не должна беспокоиться?

Орнели дёрнула плечами. Могло показаться – от холода, но нет, Алёха теперь понимал: что-то тут нечисто.

– Она… – опять принялся за своё Бенька, но Алёха его бесцеремоннейшим образом перебил:

– То-то ты сам мне сказал, что она из-за графа расстроится, а из-за отца, значит, нет?

Алёху несло, и по напрягшимся Беньке и Орнели он видел, что очень напрасно. Поодиночке он бы ещё мог с ними справиться, но учитывая, что эта мерзавка владеет Великой Силой… или чем? Бесперспективно. И главное, в лесу его никто никогда не найдёт. Хотя если вспомнить, кто тут водится – может, и к лучшему.

– Откуда ты это знал?

– Когда я тебе сказал?

Алёха переводил взгляд с одного на другую. Раздумывал, кому отвечать, и прикидывал, с чьей стороны опасности больше. Но давать задний ход все равно было поздно, и он вздохнул.

– Когда ты мне рассказывал про Онариша.

И вот тут Алёха был удивлён. Но не то чтобы очень – сил у него уже ни на что не осталось. Потому что Орнели только снова махнула рукой и на упоминание имени Онариша почти не среагировала – не так, как Амарек. Просто поморщилась и сказала:

– Я скорблю по графу. Мы с детства были друзьями, но я и так знала, что с ним что-то случилось.

– А чего удивилась тогда? – буркнул Алёха. – Когда я тебе про это сказал?

– Потому что я знаю… чувствую, но точно не знаю. Могу ошибиться. Все могут ошибиться, кроме Всевидящей Матери, – Орнели при этих словах быстро сложила руки в молитвенном жесте. – Иногда… в общем, неважно, – она еще раз поморщилась. Алёхе в темноте было плохо видно её лицо, но ему казалось, на нем написана досада – знать бы ещё, почему. – И про отца только знаю, что жив. Но где он… не вижу.

– А если получше посмотришь? – наивно спросил Бенька, подёргав её за рукав. – Как хорошо, что ты нас нашла…

Орнели засмеялась и вдруг, наклонившись, прижала его к груди.

– Не могу, Бенард. Я вижу боль… страх… – она улыбнулась, но снова с каким-то странным выражением. – Наверное, это знак Всевидящей Матери. Мой отец ничего не боится.

– Хватит уже, – попросил утомлённый Алёха. – У меня от ваших загадок совсем крыша едет… и без того скорбная, – поддел он. – Бенька, то есть – тьфу, Бенард, а ты откуда знал, что барон жив? Ну, ты сказал же?..

Орнели нахмурилась, а Бенька отстранился, посмотрел мрачно на Алёху, словно говоря – предатель, потом просительно заглянул в глаза Орнели.

– Проклянёшь?

– Нет, что ты, – осторожно сказала она, но тоже слегка отодвинулась.

Бенька очень неохотно полез за шиворот, вынул свой медальон – тот самый, который рассматривал в доме Амарека. Алёха сунулся вперёд, все равно ему ничего не было видно, а Орнели отшатнулась:

– Убери!

Бенька прижал руку с медальоном к груди, но прятать не стал, только зыркнул на Алёху. Алёха же, который вообще перестал понимать, что происходит, на коленях подполз к ним поближе. Орнели, все ещё сидевшая с видом оскорблённой невинности, недовольно проговорила:

– Тьма и нечисть в твоей руке. Колдовская нечисть, да помилуют нас Всевидящие. Где ты это взял?

– Твой отец мне сам дал, – набычился Бенька.

Алёха прекратил делать попытки въехать и просто сидел и слушал.

– Как он мог тебе это дать? – возмутилась Орнели. – Он ведь мне обещал!

– Потому что… потому что я сам попросил у него, вот! – совсем как ребёнок – да он и был ребёнком, даром что иногда казалось, что нет – завопил Бенька. – Я боялся, мне было страшно!

– Нельзя такое в твои руки давать! Прогневаешь…

– Зато я знаю, что он живой!

– Я все равно бы тебя нашла!

– А-а-а! – подал голос Алёха. Потому что ему показалось, что если до того он был не слишком скорбен умом, то послушает это ещё – и точно спятит. – Да что там у вас такое?

Бенька, почувствовав, что Алёха ему скорее поддержка, чем противник, с готовностью открыл медальон и показал, что там. Да ничего особенного. Наверное, подумал Алёха. Подумаешь, какой-то камешек жёлтым неярко светится.

– Камень Сердца, – Бенька облизал губы. – Барон дал. Пока Камень жив, и барон жив. Или наоборот? – он задумался. – Так что когда ты сказал, что он умер, я уже знал – ты ошибаешься.

Алёха перевёл дух.

– Хорошая же штука, – оценил он. – Удобная. И что в ней такого, зачем так орать?

Орнели посмотрела на них обоих – и на Алёху, и на Беньку – как на преступников.

– Отец мне обещал, – повторила она с нажимом. – Что он больше не будет.

– Не будет – что?..

Бенька выпрямился. Задрал голову, поднял руку – правую, в левой был зажат медальон. Ну и жесты у него были, только фронтом командовать. Интересно, он с рождения такой или выучили?

– Барон верил Онаришу, – отчеканил он и посмотрел при этом на Орнели. – Да, я знаю, что тебе это не нравится.

– Как мне может нравится связь моего отца с колдуном, – парировала та. – Он навлечёт на себя гнев Всевидящих.

– Они нам ничем не помогли! – взъярился Бенька. – Твои Всевидящие!

– А Онариш помог?

– Хватит уже орать! – завопил Алёха. Как ни странно, его послушались. – Пока сюда не сбежались все окрестные твари. Между прочим, мы вчера чуть не стали ужином, у меня до сих пор все тело болит. А теперь давайте сначала. Бенард, значит, ты уже тогда, когда мне про Орнели рассказывал, знал, что барон Ставиш жив?

– Я сразу на Камень посмотрел, как возможность выдалась, – признался Бенька. Орнели брезгливо наморщила нос. – Барон мой друг. Он… он, может, последний, кто у меня вообще остался…

Как ни была зла на него Орнели, но она погладила его по голове, а Алёха подумал, что – вот оно, местное равноправие. Ему, значит, даже трогать Беньку нельзя, только штаны надевать и горшок выносить, а ей можно. Не то чтобы его это задевало, но было как-то неправильно. Потому что он, Алёха, тут – второй сорт. А то, может, и третий.

– А ты тогда откуда про барона знала? – спросил Алёха у Орнели. – Как Бенарда нашла? Как его из ямы вынула? Ты что, эта, Видящая Сестра?

– Да, – кивнула Орнели, и у Алёхи отвисла челюсть. А можно было догадаться, упрекнул он себя, Бенька довольно подробно все рассказал, но с другой стороны – он не эксперт по местным заморочкам. И не был никогда и быть не собирается и, если честно, ему это все абсолютно не нравится.

И Орнели ему не нравится тоже.

– Ты же замуж за графа собралась, – ляпнул он, не подумав. Не подумав – потому что Орнели опять скривилась, а Бенька засмеялся.

– Это всё…

– Так отец мой решил, – вмешался Бенька. Как-то очень быстро вмешался. – Все из-за барона. Орнели всегда хотела уйти в обитель. Но барон был против.

– А после замужества в обитель нельзя, – кивнула Орнели, – только в послушницы, не в Сестры. А у меня дар, сама королева…

– Да, – опять перебил Бенька, – у тебя дар. Лечить, и предсказывать, и провидеть. И предметы поднимать.

Как-то подозрительно он насупился. Завидовал? Алёха решил не гадать.

– А ты можешь найти Онариша? – спросил он Орнели. – Только не начинай, пожалуйста, снова вопить. Ну, допустим, он гадость. Но твой отец ему верил.

– Мой отец ему верит, – поправила Орнели.

– Да тем более. Надо его найти.

Что Бенька, что Орнели не горели желанием следовать Алёхиным рекомендациям, но хорошо, хоть не стали бить. То есть Бенька и так Алёху не бил, чего не скажешь об Орнели… Но Бенька очень, очень нехорошо к ней приклеился. Может она на него как-то влиять? Да вполне.

– Найди лошадей, – отвернувшись, сказал Бенька. – Потому что надо ехать.

– Куда? – тут же спросил Алёха, но понял, что дальше отговорки уже не сработают. Он слуга? Вот и должен служить.

Легко сказать, сделать намного сложнее. Подняться Алёха поднялся, даже ноги вполне его слушались, а вот как найти и привести лошадей – он решил не задумываться. Погуляет – найдёт. Или нет. Как получится.