Поступь бога - Ходжилл Пэт. Страница 57

Писака не был за пределами Клубка с тех пор, как отводил Джейм во Дворец Гильдии, чтобы внести ее в списки. По большому счету он жил вполне комфортно, припасы еженедельно подвозили к одному из входов в Клубок, и там было все, что нужно. За исключением редких случаев (вроде того, когда в ночь Бала Мертвых Богов у Уродца разболелось горло и понадобилось лекарство), Писака не покидал Клубок. И теперь, ковыляя вместе с ним по улицам, Джейм раздумывала, существует ли еще та таверна, к которой они сейчас направляются. Но вскоре девушка убедилась, что опасалась зря. Впереди замаячила вывеска «Скрещенных звезд», гостиницы, стоящей здесь добрых два века.

Внезапное появление Писаки вызвало переполох. Он же быстренько обосновался за одним из главных столов, раскланиваясь с друзьями, которых не видел десятки лет.

Джейм примостилась поблизости, чуть позади учителя. Как «Луна» обслуживала учеников, «Звезды» были местом сбора мастеров и высших чинов Гильдии. В зале не было других подмастерьев, большинство людей за столами были отъявленными приверженцами Свят-Халвы, который со своей стороны сделал все, чтобы не допустить продвижения Джейм. Неплохой получится праздничек.

Она уже придумывала предлог, чтобы ускользнуть отсюда, когда начались неприятности.

Кто-то поздравил Писаку с успехом Свят-Халвы, он ответил в своей обычной язвительной манере, и один из помощников Сирдана со стуком опустил свою кружку.

– Все это чушь! – взвизгнул он. – Что же это за брат такой, который не помог старику, когда тот так в этом нуждался? Что это у него за секреты? «Величайший вор Тай-Тестигона», – ха! Если ты когда и умел что-то, то давным-давно уже все позабыл!

– Ты хочешь сказать, – опасный голос у Писаки, опасный, – что я не заслуживаю своей репутации?

– Чер-р-ртовски верно! Назови хоть одну вещь, которую ты украл за последнее время, «величайший вор».

Старик нахмурился:

– Это ты назови любую вещь, слышишь, любую, – и я украду ее. Сейчас же. Сегодня.

– Господин мой, нет! – прошипела Джейм в спину Писаке.

– Прекрасно! Второе Око Абарраден. Если осмелишься.

– Заметано! – возликовал Писака.

– О мой бог, – выдохнула Джейм, пряча лицо в ладонях.

Спор, все больше накаляясь, продолжался всю дорогу к Округу Храмов.

– Гляди. – Джейм схватила старика за руку и остановила его в тени ворот. – Даже если тот человек в «Звездах» настолько пьян, как кажется, посмотри, во что ты позволил ему себя втянуть: нет времени разведать территорию, подготовить пути к бегству, и нас слышало столько народу, что для полного триумфа не хватает только шагающих впереди герольдов. Думаешь, стражники глухие? Одно лишнее слово – и тебя, многоуважаемый, тотчас же схватят.

– Я знаю, что делаю, – раздраженно ответил Писака. – Мне не впервой – ты еще помнишь? Кроме того, никто не выдаст меня. Такое просто-напросто невозможно.

– Но кто-то же в «Луне» донес на меня, когда я стащила Павлиньи Перчатки. Ладно, раз так – я иду с тобой.

– Xe! Ты просто хочешь вынюхать мои тайны!

– Если я еще раз услышу подобное, то просто полезу на ближайшую стенку. Неужели не ясно, что я просто не хочу, чтобы ты свернул свою тощую шею? Преданность – мое единственное достоинство; и перестань отворачиваться.

– А ты с норовом, парень, – вгляделся он в нее. – Ну идем, идем. Полагаю, ты заслужил это право.

Храм Абарраден был одним из самых солидных в той части Округа, которая еще принадлежала Старому Пантеону. Он возвышался над маленькой, выжженной солнцем площадью, от которой разбегалось восемь улиц, две из которых смыкались под углом у внешней стены, образуя границу между старыми и новыми богами. Многие храмы были сожжены дотла в прошлом году, во время последней вспышки храмовой войны, начавшейся еще с противостояния Гелиота и Сан-Сара два с половиной тысячелетия назад; некоторые еще действовали, здорово потрепанные в борьбе.

Храм Абарраден был могущественным, он перестраивался семь раз, становясь все величественнее и прихотливее. А теперь пыль заглушала шаги Джейм, идущей вслед за Писакой по тропинкам. После безвременной кончины Горго она узнавала все больше и больше о богах Тай-Тестигона, представляя их сообществом с собственными правами, зависящим от веры их создателей и личных черт каждого, иногда способных и к независимым действиям. И Джейм чувствовала, что и они узнают ее и обходят стороной. Частично поэтому она и пошла за своим мастером, рассчитывая спугнуть Абарраден или хотя бы отклонить гнев ее служителей. Богиня спала, ее глубокое дыхание проносилось по пустым залам. Она, как Танишент, никогда больше не проснется.

Вор и ученица достигли молельни без происшествий, встретив только пару монахов-уборщиков и легко ускользнув от них. Самые дальние внутренние покои являли собой истинное убранство храма. Высокую, тускло освещенную комнату на треть заполняло гигантское изваяние Абарраден, когда-то полностью зрячей, а теперь одноглазой. Как и многие божества Старого Пантеона, богиня сочетала в себе черты человека и животного, в данном случае – коровы. У ее копыт лежало широкое кольцо черной воды – обычный барьер против демонов. От заговоренного моста, который должен быть перекинут через лужу, остались только дырки от болтов. Созвездие мерцающих дисков покачивалось на поверхности воды. Джейм потянулась, чтобы разглядеть их поближе, но Писака быстро отдернул ее назад. Он вынул из мешка обгрызенный кусок колбасы и подбросил его над водой. Дюжина тонких щупальцев взметнулась и схватила кусок на лету. Глаза моргнули разок и замерли в ожидании. Караульные приходят и уходят, а хранители остаются.

– Это настолько просто, – прошептал старик, – что мне почти стыдно. Но вызов есть вызов. Иди присмотри за дверью.

Джейм отошла. Когда она оглянулась, Писака был над бассейном, щупальца тщетно тянулись к его ногам, он прошел уже половину несуществующего моста.

Она все еще смотрела на него, разинув рот, когда донесся какой-то звук. Люди, много людей в храме. Секунду она слушала их тяжелую поступь, гудение голосов, спорящих о том, кому идти первым, потом прошипела через всю комнату:

– Учитель, стража!

– Как не вовремя, чтоб их, – не сдержался Писака. Он стоял на одной из грудей Абарраден, держа в руках белый камень, вынутый из глазницы. Старик указал на дверь в дальнем углу. – Вверх по лестнице и на крышу, быстро, но сперва потуши свет.

Джейм делала то, что было приказано, слыша, как голоса становятся все ближе и громче. Она задержалась у последнего светильника, ожидая, пока старик доберется до лестницы, потом бросилась через темную комнату, лишь только в нее ворвался первый стражник. Остальные, судя по звукам, сгрудились за ним, потом по одному стали протискиваться в помещение, громко бранясь. В итоге кто-то все-таки свалился в бассейн.

Несмотря на хорошее ночное зрение, Джейм видела в этом непроглядном мраке так же мало, как и все остальные, но у нее было преимущество – она знала планировку комнаты. Девушка почти достигла ступеней, когда, к ее изумлению и ужасу, крепкая пара рук внезапно сомкнулась вокруг нее. Набрав полную грудь воздуху, она во всю мочь издала боевой клич – убийственная штука в закрытом пространстве. Руки немедленно разжались. Рванувшись к двери, Джейм врезалась лбом в косяк, встряхнулась, пришла в себя и полезла наверх. Внизу закипела бурная деятельность, стражники тоже нащупали лестницу. Девушка выскочила на крышу, толкнув люк в потолке, захлопнула его, задвинула затвор и рухнула сверху.

– Что тебя задержало? – поинтересовался Писака, подняв украденный камень в лунном свете, держа его так нежно, словно руки видели больше, чем ослабевшие глаза.

– Такая куча хлопот, – хихикнул он, – из-за куска стекла.

– Что?!

– Пятьдесят лет прошло, а ничего не изменилось. Тогда я проверил оба глаза и взял подлинный. Представь себе, это не было такой уж шикарной работой, понятия не имею, почему люди подняли такую шумиху. Дураки они все. Или почти все. Ну, правда, с тех пор никто не выходил оттуда с этой побрякушкой («Да кто же в состоянии пройти по отсутствующему мосту?» – подумала Джейм.), вот эти недоумки и убедили себя, что это невозможно. В этом городе верят в странное. В чем ты, наверное, и сам убедился.