Дайрен. Твоё потерянное счастье (СИ) - Иванова Ника. Страница 10

Так вот, этот самый Серебряный дракон, появляясь то там, то сям, постоянно находит эти амулеты и уничтожает. Может, у него личная война с контрабандистами? В общем, его боятся злодеи и боготворят законники, а другие разумные просто восхищаются и желают узнать, как можно больше. Только так никто и не узнал, кто он и откуда. Сидящая перед Лали иллюзия была весьма похожа на картинки, которые печатали в газетах, когда писали о Серебряном драконе. У магистра Рея специфическое чувство юмора. Лали едва не потерял сознание от неожиданности, узрев такое злющее чудо у себя в комнате, не говоря уже о том, что посторонним вход в комнаты студентов запрещены, но некоторых преподавателей это, видимо, не касается.

− Понятно, − сокрушённо произнёс Лали, касаясь тонким пальчиком клетки, − дорогие подарки вредному магистру не по вкусу. Может, стоит поискать что-нибудь редкое?

Утром, за час до официальной побудки на разминку, Лали готов был убить магистра Рея. Этот… эта зеленоглазая сволочь испортила птичку! Принц едва инфаркт не получил, когда она заорала гномий гимн вместо милой любовной песенки. И, что самое гадкое, отключить её он не смог, как ни пытался. Когда он запустил в клетку подушкой, она окуталась мерцающим силовым коконом и продолжала орать как ни в чём ни бывало. В итоге принцу пришлось прослушать все пять куплетов. Лали даже попытался выставить клетку за дверь, но… Похоже, магистр Рей привязал артефакт к самой комнате и теперь убрать её никак не получится. Впрочем, поменяться комнатами тоже не вариант. Они привязаны к каждому студенту до самого конца обучения. Лали вздохнул и смирился с тем, что вставать ему теперь придётся на целый час раньше. А ещё ему пришлось отпаивать друзей-оборотней травяным чаем в столовой, потому как на них напал дикий приступ хохота, когда Лали в сердцах выругался на магистра, преподнёсшему ему такую пакость.

Принц Лалиандрель сдаваться не привык и потому через два дня на пороге дома декана факультета Жизни появилась кадка с редчайшим растением, произрастающим только в садах Иллиитири, столицы дроу. Крупный фиолетовый цветок с золотистыми прожилками имел тонкий ненавязчивый аромат. Дайрен только хмыкнул, поражаясь щедрости и изобретательности принца. Подарок можно было отослать обратно в тот же момент, но такой энтузиазм нельзя было оставить без ответа. По крайней мере Дайрен не мог поступить просто, не в его это было характере. Так что поломать голову над достойным ответом пришлось, но результат молодого магистра полностью устроил, и он сильно надеялся, что настырному принцу тоже понравится.

Когда на следующее утро Ренгар и Тенгар объявились в столовой, то увидели странную картину. Бледный и не выспавшийся Лали сидел за их столиком в гордом одиночестве, так как в радиусе нескольких метров не было никого. Студенты, о чем-то тихо переговаривающиеся, почему-то предпочли потесниться, оставив вокруг Лали пустые столики. Парни переглянулись между собой, пожали плечами и двинулись к загрустившему другу, который зачем-то притащил в столовую деревянную кадку с роскошным цветком, чьи соцветия качались над головой Лали и распространяли по залу приятный аромат. Стоило оборотням приблизиться, как вокруг наступила просто-таки звенящая тишина.

− Доброе утро, Лалиандрель, − поприветствовал принца Ренгар, присаживаясь на своё место.

− А?.. Э… − Лали с удивлением уставился на вдруг оживший цветок, взъерошившийся листьями, как сторожевой пёс шерстью, потом наклонившийся, словно принюхиваясь и… вновь принявший флегматичный вид обычного растения.

− Это же эфазалия? — Тенгар с опаской посмотрел на Лали.

− Была, − ожил, наконец-то, принц. — До вчерашнего вечера, пока я не подарил её магистру Рею, а он не вернул мне её обратно.

− Они же вроде бы меньше размером? С чего эту так э… вытянуло?

− Крови попробовала, зараза, − шмыгнул носом Лали.

− Чьей? — в один голос рявкнули оборотни.

− Не моей, − вздохнул принц, но по недоумевающим лицам друзей понял, что лучше объяснить наглядно. Он обернулся назад и, заметив симпатичного паренька за соседним столиком, поманил его к себе.

− Ни за что, − пискнул тот, яростно мотая головой.

− Томми, я прошу тебя. С меня золотой.

− Три!

− Согласен, − кивнул, соглашаясь Лали, и полез в карман. Три блестящие жёлтые монетки легли на краешек стола. Паренёк тяжко вздохнул, встал из-за стола и нерешительно, мелкими осторожными шажками приблизился к обещанным монетам. Жестом фокусника смахнул их в карман и только тогда переместился к принцу, с опаской наклонился, словно собираясь его поцеловать.

А от того, что случилось дальше, у оборотней зашевелились волосы на голове. Милейший цветочек в мгновение ока превратился в… монстра! Листья скрутились в острые колючки, а роскошные фиолетовые цветы ощерились острыми зубами. И вся эта хищная прелесть метнулась к студенту, воспылавшему нежностью к Лали. Тот, видимо, имевший уже горький опыт общения со взбесившимся растением сиганул так, что ему позавидовал бы горный козёл. Стоило ему завершить своё поистине героическое бегство, как эфазалия вновь стала обычным, разве что слишком большим, растением.

— Это что? — очумелыми глазами уставился Ренгар на… цветочек, мирно покачивающийся в кадке.

− Страж моего целомудрия, судя по всему, − буркнул недовольно Лали.

− Он только на твоих любовников нападает?

− Да! Вот только вас почему-то не тронул, − озадаченно посмотрел принц на вдруг смутившихся друзей.

− Может, мы ему понравились, − пожал плечами Тенгар. — Ты не пытался от него избавиться?

− Целую ночь только этим и занимался, − зевнул Лали. — Извести не получилось, на нём тоже защита стоит. Вытащил в сад, так эта зараза в окно сама залезла, и даже кадку не потеряла. Теперь вот за мной таскается.

− Сама?!

− Нет! Я её ношу за собой! Делать мне больше нечего, − съехидничал принц, складывая руки на груди и откидываясь на спинку стула. — Вот скажите, умники, как он умудрился такое сотворить с мирным растением? Откуда такие познания? Я в жизни о подобном не слышал!

− Магистр Рей много путешествовал, говорят. Мало ли где мог научиться, − промолвил Тенгар, поглощая вкусную кашу. — В мире много чудес, мой друг.

− Два из них теперь обретаются рядом со мной. Миниатюрная птичка-артефакт, орущая каждое утро гимн гномов, и хищная эфазалия, единственная в мире, − хмыкнул Лали.

Избавиться от диковинного стража принцу Лалиандрелю удалось, расставшись с весьма солидной суммой денег. И то не совсем так, как ему хотелось. Преподаватель магической защиты согласился помочь принцу за вознаграждение, поставив защиту на все окна и входную дверь, тем самым заставив эфазалию дожидаться хозяина в апартаментах. По Академии передвигаться стало проще, а вот в личной жизни наступил кризис, так как никто приходить погреть постель не хотел, а самому шастать по чужим спальням Лали было не по чину. И способа решить эту проблему он пока не придумал, разве что уговорить магистра Рея приструнить вредное растение. Пришло время практики на полигоне, и Лали приготовился поразить декана факультета своими талантами. Зря он зубрил сложные плетения, что ли? Сюрприз будет!

Студенты выстроились в шеренгу, приготовившись повторять за своим строгим преподавателем плетения щитов Жизни, самых простых, но и самых необходимых. Маги их профиля должны уметь создавать такие, чтобы в случае опасности прикрыть и пациента, и, естественно, себя. Неподалёку лежала внушительная куча мелких деревяшек, вероятно, предназначенная для того, чтобы имитировать опасность, угрожающую начинающим магам. Только Дайрен начал объяснять, как и куда правильно направлять силу, чтобы создать щит, как краем глаза заметил странные движения принца Лалиандреля. Закусив от усердия губку, тот что-то шептал и шевелил пальцами. Дайрен нахмурился и присмотрелся, переходя на магическое зрение. Тотчас же он выругался, но сделать уже ничего не успел. Бестолковый самонадеянный мальчишка уже влил силу и отпустил плетение, понёсшееся в сторону кучи сваленных веток и мелких деревяшек. Через мгновение она вся взлетела вверх и закружилась, затем разделилась на три равные части, из которых начали складываться несуразные фигуры, чем-то напоминающие человеческие.