История лисы-метаморфа (СИ) - Катрин Селина. Страница 13

– Неужели я не увижу больше, как Никки катается на спине этой рыжей бестии, или как они играют в салочки? По утрам я больше не смогу потрогать пушистый золотой мех и насладиться её еле слышным сопением? Идиот! Конечно же, она захотела вернуться в свой дом! Глупо было надеяться, что лиса предпочтёт жизнь в особняке дикому лесу. А разве мог я её посадить на поводок? Да она не простила бы мне этого!

Внезапно он увидел мелькнувшую рыжую шкуру, вихрем летящую к его сыну. Первая его мысль была, что кто-то напал на Доминика, но долю секунды спустя он узнал Рыжика. Оливер повернул голову в сторону помоста и понял, что Доминик вот-вот упадёт в воду. Он рванулся с места к Доминику и одновременно закричал:

– Доминик, нет! Стой!

Но куда человеку сравниться в скорости с хищником. Разумеется, лиса уже была около Доминика. На какое-то мгновение Оливер расслабился, думая, что всё обошлось, как вдруг он увидел змею, бросившуюся из воды прямо на Никки. Его сердце пропустило удар в тот момент. Испуг, что он может потерять сына, поселился в каждой клеточке его тела. Но лиса оказалась проворнее и прозорливее Оливера, она ни на секунду не замедлила своего темпа и успела почти вовремя. Оливер увидел, как Рыжик вгрызлась в чешую змеи, бросившись наперерез к Доминику и все трое свалились с помоста.

Адреналин выплеснулся в кровь, дыхание участилось, все движения стали порывистыми. Граф на ходу скинул с себя рубашку и сапоги, и нырнул в пучину воды, несколько секунд назад сомкнувшейся над головой его ребёнка. Под водой было плохо видно, вода оказалась очень мутной. Но Доминик плавал практически на поверхности. Оливер схватил ребёнка и выплыл с ним наружу. Как только их головы показались над водой, Доминик закашлялся, судорожно втягивая в себя воздух и выплёвывая грязную воду. Фрея и Фрида уже стояли на краю помоста, протягивая руки и помогая вытащить ребёнка из воды.

Оливер ещё раз глотнул свежего воздуха и ушёл под воду, но под водой он не видел ничего кроме мутной взвеси. Несколько раз он нырял и пытался найти свою лису, но не видел её. Отчаявшись, он выполз на помост. Горничные уже разожгли костёр и высушивали вещи мальчика на нём, обернув его пледом.

***

Огромная двухметровая змея, несмотря на воздух в лёгких лисы, камнем утягивала Чирру всё глубже под воду. Лиса вытащила свои когти и впилась ими в туловище чудовища. Она смыкала челюсти всё сильнее и сильнее, прекрасно понимая, что сейчас идёт бой не на жизнь, а на смерть. Змея извивалась и не хотела умирать. Чирра чувствовала металлический вкус крови на своих зубах и понимала, что ранила гадину, но если отпустит, та вцепится в неё. Шли долгие секунды, они погружались всё глубже и глубже. Стук сердца раздавался в ушах, воздух заканчивался в лёгких. Змея и лисица опустились практически на дно пруда и, происходи всё на земле, а не под водой, Чирра точно бы победила. Но под водой всё было иначе. Воздуха уже почти совсем нет в лёгких, а змея извивается и хлестает своим хвостом, пытается дотянуться до шеи Чирры. Ещё полминуты и у лисы просто не останется воздуха, а если отпустит змею челюстью, чтобы выплыть наверх, то та на неё набросится. Положение безвыходное. И тут Чирра увидела камень на дне пруда буквально в полуметре от себя. Решение пришло молниеносно, думать было некогда. Она собрала внутренние силы и превратилась в человека. В этот момент змея растерялась на миг, но успела вцепиться девушке в левую руку. Зато правой рукой Чирра дотянулась до камня и размозжила им голову змее.

Удар сердца, гребок, и судорожный вздох над водой. Борьба под водой отнесла Чирру и змею на приличное расстояние от кареты. «Что ж, и хорошо, граф не увидит меня девушкой» – подумала девушка, выбираясь из воды. Из левой руки шла кровь, она потихоньку начинала неметь. Чирра села на травку у берега воды. «Сейчас отдохну и дойду до графа», – решила она, закрывая глаза. В голове шумело, горло саднило от кашля, так много воды она наглоталась. Лёгкие болели, сердце не хотело униматься. «Всё, теперь всё позади», – успокаивала она саму себя. Уже сквозь дрёму она услышала как её кличат:

– Рыжик, ты где? Рыжик?

Чирра собрала последние силы, перевоплотилась в лису и на этом потеряла сознание.

***

Очень долго никто не всплывал над поверхностью воды. Оливер не находил себе места. Одно дело, когда он думал, что лиса их бросила ради жизни в лесу, другое, когда на его глазах она пожертвовала жизнью, чтобы спасти Доминика.

– Как я только мог в тебе сомневаться? – выдохнул граф, вглядываясь в гладь воды.

– Граф, простите, но уже прошло несколько часов, – начала Фрея, немного смущаясь.

– И очевидно, раз никто не выплыл, то, скорее всего, она мертва – закончила Фрида.

Оливер мотнул головой. Он не хотел в это верить. Кто угодно, но не эта лиса. Эта лиса нужна ему.

– Может, стоит проверить вдоль берега? – неловко начала Фрея. Она не осмелилась сказать вслух «трупы обычно прибивает к берегу», но граф всё понял и так.

Он встал, отряхнул мокрые штаны и велел горничным собираться, а сам решил пройтись вдоль берега. «А мало ли?» мелькнула мысль в голове. В какой-то момент он даже покричал и позвал лисицу. Просто потому что ему хотелось верить, что она жива. Он уже не верил, что вновь увидит эту хитрую мордочку и не увидит, как она забавно вылизывает тарелку после блинчиков с шоколадом, как вдруг между травой мелькнуло грязно-бурое пятно. Приблизившись, он увидел тело лисы, залитое кровью.

Глава 9. Возвращение с того света

Оливер с легкостью поднял тело лисы и буквально побежал с ним к карете, разворачивая бурную деятельность. Ещё в карете он разорвал свою рубашку и перевязал лапу лисе так туго, как только мог. Рана показал ему небольшой, но отчего-то крови было очень много. По приезду домой граф тут же послал за Джеком Джонсоном, ребёнка оставил в детской комнате, а сам сел на кровать подле лисы:

– Прости меня, я в тебе сомневался, а ты вернулась и спасла Доминика, – сказал он, перебирая её шерсть и не отводя руку от мокрого носа. Ему надо было обязательно щупать её нос, чтобы быть уверенным, что она ещё жива.

Джек Джонсон с порога спальни оценил всю ситуацию.

– Как выглядела змея? – бросил он, гремя своими баночками.

– Чёрная змея, какие-то красные точки на хвосте, – с готовностью описал Оливер то, что запомнил.

– Большая? – уточнил Джек.

– Да, большая, метра два точно. Я видел, как лиса пастью перехватила змею в полете и потом они ушли под воду.

– Водоплавающая? – Джек побледнел. Он понял, о какой змее шла речь. Эти змеи с возрастом становятся крупнее, а их яд более концентрированный. Странно, что лиса вообще жива до сих пор.

– Да, – подтвердил Оливер.

– Плохи её дела, – развел руками Джек, – это краснохвостый выползень, взрослая особь, судя по Вашему описанию, граф. После его укусов мало кто выживает. Я могу лишь обезболить рану и привести в чувство лису. Но этот яд… – он покачал головой, давая понять, что обо всём думает. – Вам повезло, что змея укусила всего лишь лису, а не Вашего сына.

Оливер раздражённо махнул рукой и ушёл в другую комнату.

Джек Джонсон был профессионалом своего дела. Он обработал рану, сделал укол, замедляющий действие яда, затем вышел из спальни, прикрыв дверь. После укола Чирра очнулась, и услышала, как лекарь в соседней комнате сказал Оливеру:

– Я сделал всё, что мог. Она жива сейчас чудом и в том числе благодаря действию экстракта ромашки. Она замедляет всасывание в кровь ядов.

– Да-да, спасибо, – рассеяно ответил граф. – Не думал, что одна обработка Вашей жижей так повлияет.

– Простите, граф, но старые рубцы полностью ушли. Вы уверены, что мазали только один раз?

– Да, абсолютно. А что, сейчас это так важно?

– Нет, совершенно неважно, – ровно ответил лекарь, – я, кажется, забыл одну из баночек в комнате, сейчас вернусь.

Джек Джонсон вернулся в комнату и ещё раз осмотрел лапы лисы. Было очевидно, что их регулярно и обильно смазывали экстрактом ромашки. Также он покрутил в руках склянку, в которой оставалось целебной жижи уже совсем на донышке. Он ещё обратил внимание, что ни одного следа от когтей на склянке нет, да и не в состоянии животное открыть такую склянку самостоятельно. На это нужны человеческие руки. Потом он снова окинул взглядом лису, наклонился к ней и тихо прошептал: