Питбуль (ЛП) - МакXарди Саймон. Страница 5

Его длинные черные волосы свисают вокруг лица, как надранная задница. Он подходит ближе в своих ботинках "Док Мартин", и я вижу его пирсинг на лице. Он просовывает свой тонкий, похожий на червя член сквозь проволоку и машет им мне.

- Это даже не закуска, - рычу я и бросаюсь на забор.

В самый последний момент он вытаскивает своего маленького червяка, и я хватаю воздух.

- Черт, а это было близко.

Девушка раскачивается на перекладине ворот и истерически хохочет. Ободренный, он снова просовывает свой член. Я делаю вид, что нюхаю свое дерьмо.

- Иди и возьми большую, сочную, горячую колбасу, парень, - говорит он, покачивая членом.

Я разворачиваюсь и бросаюсь на него. Он пытается отстраниться, но я хватаю его за головку и дергаю. Он издает леденящий кровь крик, и девушка подбегает к нему. Я дергаю его член так сильно, что его яйца тоже торчат сквозь проволоку. Я знаю, как нежна и сочна человеческая плоть, и я хочу получить её. Я рискую и отпускаю его член. Мои челюсти щелкают на его барахле и хватают весь пакет, включая яйца, прежде чем он успевает среагировать.

- О, Боже, Лючия, он откусил мне яйца, - воет он.

Он прижимает ноги к забору, чтобы оторваться от земли, и толкает себя. Я зарываюсь лапами в пыль и тяну изо всех сил. Девушка тоже присоединяется к спасательной операции, обнимает своего парня за талию и тянет.

Мы все падаем назад. Мальчик лежит на земле, растянувшись над Лючией. Фонтан крови хлещет из его паха. Мой приз дергается во рту.

- Он оторвал мой член и яйца, - кричит он.

Его подружка вылезает из-под него и заглядывает ему между ног.

- Господи, как много крови, - говорит она и снимает футболку.

На ней нет лифчика, и ее дерзкие сиськи торчат и покачиваются, когда она сминает свой топ и засовывает комок между его ног.

Мальчик с трудом поднимается и смотрит на меня. Он тяжело дышит, лицо его бледно.

- Я хочу вернуть свой член. Возможно, они смогут пришить его.

Я смотрю на него в ответ, и глотаю его яйца и член одним глотком. Они соленые и не очень хороши для моего холестерина, но, сука, чертовски вкусные.

- Он просто проглотил их, черт возьми, - кричит мальчик и подтягивается, прижимая окровавленную подушечку к паху.

Он стоит на нетвердых ногах и дребезжит калиткой, словно хочет, чтобы я снова вырвал его гениталии.

- Пойдем, Трой, мы должны отвезти тебя в больницу, - говорит девушка, обнимая его и почти таща обратно к дороге.

Я не позволю хорошей еде уйти. Кто знает, когда меня снова накормят, и, кроме того, по ту сторону забора есть человеческая "киска", и я хочу ее. Я подбегаю и всем весом наваливаюсь на ржавый забор. Вся секция рушится, и я бегу за подростками. Запах мальчишеской крови бьет мне в ноздри, а вкус его дряни на языке доводит меня до исступления. Мои губы растягиваются, когда я рычу, и слюна вылетает изо рта. Они видят меня, сходят с ума и убегают. Но мальчик слишком слаб, он спотыкается и падает на землю. Девушка пытается помочь ему подняться, но когда она оглядывается через плечо и видит, что я несусь к ней, она кричит и делает рывок.

Я толкаю плечом парня в спину, когда он пытается подняться, и он падает лицом в твердую грязь. Мои зубы впиваются в середину его спины, и я слышу лязг, когда они ударяются о его позвонки. Стиснув челюсти вокруг кости, я встаю ему на спину и дергаю и трясу его позвоночник, пока большой кусок не откололся и не оставил зияющую кровавую дыру. Это должно остановить его. Теперь я могу сосредоточиться на этой сучке.

Лючия выбежала на дорогу и разговаривает с кем-то в машине, указывая на свалку. Я ни за что не позволю этой сучке уйти после того, как она дразнила меня, и, кроме того, я сейчас так возбужден, что мог бы трахнуть кошку. Я опускаю голову и набираю скорость. Хулиганы великолепны на коротких дистанциях, только не просите нас пробежать марафон.

Она забирается в машину, и та рванулась вперед. Я выскакиваю на дорогу, прыгаю и врезаюсь в лобовое стекло, как цементный блок, брошенный с эстакады. Мои лапы врезаются в грудь мужчины, отталкивая его назад на сиденье, в то время, как мои зубы впиваются в его лицо. Я проделываю огромные борозды в его щеках и разрываю нос и губы. Клочья кровоточащей плоти свисают с его костей и зубов. Он кричит, и я кусаю его обнаженный язык и вырываю его с корнем. Я проглатываю резиновый орган одним глотком и глотаю мясистую мякоть, покрывающую его лицо.

Лючия возится с пассажирской дверцей и окном, но они не открываются. У них должны быть замки, защищающие от детей. Она пинает окно ботинками "Док Мартин", и то разбивается вдребезги. Она пытается выбраться, и я не могу терять времени. Я вырываю водителю яремную вену, и фонтан крови бьет вверх до самой крыши машины. Лючия наполовину высунулась из окна, но, похоже, застряла. Ее круглая попка в воздухе, а белые трусики задрались в ее щелку.

М-м-м, собачья поза - моя любимая, но сначала я хочу попробовать эту человеческую "киску". Я цепляюсь за ленту ее трусиков, срываю их и задыхаюсь. Ее шмонька совершенно лысая, как один из тех Cфинксов, которых я всегда хотел съесть. Я просовываю свой восьмидюймовый язык внутрь нее до самого корня, кружу его и слизываю медовые выделения с ее зефирно-розовых стенок. Она извивается и пытается вытолкнуть себя из окна, но мои передние лапы цепляются за ее ноги, и их когти царапают ее мягкие бедра.

Как только ее "киска" обслюнявлена, я наваливаюсь на нее. Мой вес толкает ее вниз к окну, и ее руки бесполезно размахивают. Я тру свой твердый член вверх и вниз по ее шелковой плоти, затем толкаюсь в нее.

- О, Боже, ты такая тугая, сука, - вою я.

Я сильно колочу ее "киску", в то время, как рву ее волосы и кожу головы. Она мечется, пытаясь освободиться, но я знаю, что у неё не получиться. Я связал ее узлом. Мой бульбус гландис раздулся до размеров кулака, чтобы ни одна пизда не сбежала от меня, пока я не закончу. Разве Мать-Природа не велика? Я резко дергаю, и ее скальп слезает с черепа. Я выплевываю его и грызу ее череп, чтобы добраться до сочного мяса внутри, пока я катаюсь на ее заднице. Фары автомобиля освещают сцену.

- Помогите! - кричит Лючия, размахивая руками.

Водитель на мгновение колеблется, затем мчится прочь в темноту. Он не хочет, чтобы сегодня вечером случилась какая-то чертовщина. Череп Лючии с хрустом раскалывается и обнажает серовато-розовое содержимое. Я зарываюсь носом внутрь и жую ее мозг.

Тело Лючии сотрясается в конвульсиях, и ее бедра раздвигаются, чтобы дать мне адскую поездку. Нет никаких опасений, что эта сука забеременеет. С глубоким рычанием я закачиваю свое семя в ее влагалище. Как только внутренняя часть ее черепа вылизана дочиста, я вырываюсь и бреду обратно к ублюдку-готу, который издевался надо мной. Я сломал ему спину, но он сумел дотащиться почти до дороги. Он выглядит дерьмово, еще более восковым и липким. Я стою над ним, рыча. Из моей огромной пасти капает кровь с головы его подружки. У меня уже есть его член внутри меня, и теперь я хочу все остальное.

- Вот дерьмо, - хнычет он.

Далекие сирены воют и улюлюкают. Мне придется действовать быстро. Я отрываю куски теплого, окровавленного мяса от его ног и бедер, и проглатываю их, в то время, как парень продолжает ползти на животе. Он не издает ни звука. Может быть, со сломанным позвоночником он ничего не чувствует. Я вонзаюсь ему в поясницу и вырываю почку. Потом вытаскиваю его кишки и хлюпаю по трубкам жидким дерьмом и кровью.

На проезжей части вспыхивают автомобильные фары, и мощный поисковый луч проносится над свалкой. Еще несколько полицейских машин с визгом подъезжают к обочине. Хлопают двери, тяжелые ноги стучат по грязи. Луч падает на мою жертву, все еще крадущуюся к дороге, его нижняя половина практически съедена. Я слышу, как среди криков кто-то извергает содержимое своих желудков. Луч нависает надо мной.

- Это чертова собака, - рявкает полицейский, нащупывая пистолет.