Та ещё штучка (СИ) - Риз Екатерина. Страница 13

Я подъехала к нужным воротам, припарковалась на засыпанном щебёнкой месте, сигналить не стала, чтобы не беспокоить соседей. Как я уже сказала, в деревне посторонних звуков не любили. Но стоило мне выйти из машины, как за воротами уже послышался звук хлопнувшей в доме входной двери, затем топот, железная калитка чуть скрипнула, когда её распахнули, и я увидела счастливого Гришку.

- Мама!

Улыбка озарила моё лицо, я ничего не могла с собой поделать. Я раскинула руки, и сын кинулся ко мне обниматься. Ему было почти десять лет, но он был сильным, рослым мальчиком. В свои годы практически доставал мне макушкой до плеча. Я прижала его к себе, уткнулась носом в его густые, русые волосы.

- Привет, мой хороший. – Я обхватила ладонями щеки сына и принялась его целовать. А Гришка, ещё минуту назад прижимавшийся ко мне, словно маленький, тут же принялся выворачиваться из моих рук и недовольно заворчал:

- Мам, ну ты чего, увидят же! Я же не маленький!

- А какой ты? – удивилась я. Но спорить не стала, отпустила, только по волосам его потрепала.

- Взрослый я уже, - фыркнул он, приглаживая растрепавшиеся волосы.

- Доставай из машины пакеты, взрослый, - посмеялась я. И тут же спросила: - Как дела?

- Хорошо. А ты мне наушники привезла?

- Привезла. В школе тоже хорошо? Ты собрался? Позавтракал?

- Да. Бабуля кашу рисовую сварила. – Гришка изобразил рвотный рефлекс, а я укоряюще на него взглянула. Даже проговорила с прямым намёком на его недостойное поведение:

- Гриша.

- Ну что? Я не люблю рисовую, ты же знаешь. Я манную люблю. И блины.

- Все должно быть сбалансированно.

- Ты в школу меня отвезешь?

- Отвезу, - согласилась я. – А то снова опоздаешь.

- С тобой Василий Борисович поговорить хотел, - обрадовал меня любимый сынуля.

Василий Борисович – его классный руководитель и преподаватель истории и географии в их школе. Беседы я с ним имела частые и порой долгие. Хотелось бы пореже.

- Что ты натворил? – стараясь быть строгой, поинтересовалась я.

Гришка обернулся на меня через плечо, вытаращил на меня невинные голубые глаза.

- Ничего. Клянусь.

Я промолчала. Конечно, верить в то, что мой сын всю прошлую неделю вёл себя в школе, словно ангел, не стоило, и я не поверила. Но промолчала я по-другому поводу. В такие моменты, которые случались всё чаще и чаще, я ловила себя на воспоминаниях об его отце. Грише, конечно, было невдомёк, но с возрастом он становился всё больше на него похож. С маленьким эта схожесть не так бросалась в глаза, но чем взрослее Гриша становился, тем явственнее это проявлялось. И я всё чаще замирала, будто пронзённая стрелой воспоминаний. От его фраз, интонаций, взглядов. Даже внешне Гриша становился всё явственнее похож на моего первого мужа.

- Хорошо, - пробормотала я негромко, мысленно подтолкнув себя хоть к какому-то действию. – Разберёмся.

На кухне меня встретила Таисия Павловна. Мы с ней столько лет были знакомы, столько всего прошли вместе, что я уже не понимала до конца, кем же мы с ней друг другу приходимся. По факту родства? Никем. Тая приходилась двоюродной тёткой моему первому мужу. Женщиной она была приятной, нрав имела спокойный и добродушный, своей семьей так и не обзавелась. То есть, когда-то, очень давно, у неё был муж, она сама мне рассказывала ещё во времена моего первого замужества и нашего с ней знакомства. Муж был, а вот детей у них не было, и, в конце концов, муж от Таи ушёл, ради другой, что могла родить и родила ему сына. Тая любимого отпустила, а вот другую любовь встретить не смогла. То ли так любила того, первого, своего единственного, то ли не захотела больше разочаровываться, поставила на себе крест из-за невозможности стать матерью. С какого-то момента, это было ещё до моего знакомства с первым мужем, Тая переселилась в его дом, ухаживала за племянником, готовила и убирала, ждала того из долгих отлучек и командировок. А потом появилась я, и мы с ней в первый момент совершенно не знали, как себя вести друг с другом, две малознакомые женщины на одной кухне, так сказать. Но всё же смогли найти общий язык, даже подружиться, а потом… А потом случилось то, что случилось, и мы остались с ней вдвоём, и надеяться больше не на кого было. Прошло много лет, и вот мы родные люди. Больше, чем родные, уже много лет я называю Таю мамой. Сначала это было отговоркой для соседей, чтобы не было нужды объяснять кому-то наши родственные связи, а потом это слово по отношению к этой женщине обрело для меня тот самый главный смысл. Столько, сколько сделала Тая для меня и для моего сына, не делал для меня никто, даже собственная мать. Поэтому говоря Тае «мама», я нисколько не кривила душой.

- Мам, привет.

Она обернулась, улыбнулась, увидев меня. Поцеловала меня в щёку, когда я подошла.

- Ты рано. Думала, попозже приедешь.

- Отвезу Гришку в школу. Кофе пахнет…

- Сейчас налью.

- Мам, что он опять натворил? – вздохнула я, откладывая сумочку и присаживаясь у окна. – Василий Борисович снова меня к себе призывает.

- Призывает. – Тая поставила передо мной чашку с кофе и тарелку с кашей. Отказываться было бесполезно, Тая всё равно меня накормит. – Он был бы не против, если бы ты каждую неделю к нему на разговор приходила.

Я фыркнула.

- Брось. Я, конечно, понимаю, что он мужчина одинокий и, вроде как, интеллигентный, но мы с ним явно разного поля ягоды.

- Он-то об этом не догадывается.

- Ну, ты хоть ему намекни.

Она усмехнулась, потом выглянула в окно.

- Завтракай. А я Гришку найду. Уже умчался куда-то, зачем ему школа?

Тая из кухни вышла, а я осталась на кухне в одиночестве, не считая бело-рыжего кота, что спал на подоконнике. Я протянула руку и погладила его. Тоже за окно посмотрела, на грядки с зеленью и цветы на клумбе.

Это был мой дом. Мой дом, мои родные люди в нём, которых я с таким упорством и трепетом прятала ото всех. Никто не знает и вряд ли когда узнает, каких усилий мне стоило, наконец, обосноваться на одном месте, на много лет, чтобы иметь возможность жить здесь спокойно, не оглядываясь в страхе, вырастить ребёнка. Сколько пришлось сменить мест жительства до того, как купить этот дом, в надежде, что не придётся больше переезжать. Скольким людям мне пришлось соврать ради того, чтобы Тая с Гришей могли без опаски ходить по улицам. Что мне пришлось сделать, чтобы они ни в чём не нуждались.

Пять лет назад я купила этот дом в полуразрушенном состоянии, перевезла сюда свою семью вскоре после брака с Сергеем. Он лишь пару раз встречался с Таей и тогда ещё совсем маленьким Гришей. И был уверен, что это мои родственники. Моя тётя, двоюродная сестра моей погибшей некогда мамы, и её внук, сын Таиной неблагополучной дочери, которой и в природе-то никогда не существовало. Но моему мужу была рассказана именно такая версия происходящих событий. Я специально познакомила их, чтобы иметь чёткое оправдание своих бесконечных отъездов. Серега и его родители, изначально похвалив меня за помощь родственникам, очень быстро начали проявлять недовольство моей бесконечной жертвенностью. Ставили условия, озвучивали свои претензии, которые я попросту отбрасывала в сторону, как не имеющие для меня значения. Но вслух никогда не перечила, и усердно выполняла свои функции жены. Потому что была виновата перед Сергеем. Он позвал меня замуж, признавался в любви на тот момент, а я, если честно, попросту воспользовалась представившейся мне возможностью, потому что у меня и выбора-то особо не было. Мне необходимо было выйти замуж, сменить фамилию, чтобы окончательно затеряться в городе, в который я за пару лет до этого переехала. Ни о какой любви я на тот момент и думать не могла, я лишь пыталась устроить свою жизнь и жизнь своего сына, а тут подвернулся теперь уже бывший муж. И я его обманула, я отняла у него несколько лет жизни, прекрасно понимая, что наш с ним брак, скорее всего, недолговечен. Нельзя прожить много лет на любви и эмоциях только одного человека, так не бывает. Но я всё равно пошла на обман. Обманула, вышла замуж, а потом, воспользовавшись тем, что муж больше не изъявлял желания ездить со мной к родственникам, к какому-то чужому ребёнку, я быстренько перевезла Таю и Гришу на другое место жительства, в Балясино, даже область сменила, посчитав это самым лучшим решением. Серега до сих пор уверен, что я каждые выходные уезжаю в другом направлении. Правду знать ему не нужно. Ни к чему.