Возмездие - Хоффман Джиллиан. Страница 32

— Нет. Не пойдет. Я все равно поднимусь, поэтому давай впускай меня.

Глава 27

Прошло минуты три, прежде чем Си-Джей услышала звонок в дверь, за которым последовал стук костяшками пальцев. Она посмотрела в глазок и увидела Доминика, прислонившегося к дверному косяку. Фальконетти смотрел себе под ноги. Он все еще был одет в форменную рубашку с закатанными рукавами и форменные брюки, правда, ослабил узел галстука и расстегнул ворот. Золотой жетон, свидетельствующий о принадлежности к полицейскому управлению Флориды, висел на шее на золотой цепочке, пистолет находился в кобуре на боку. Си-Джей отключила сигнализацию и отперла дверь, затем приоткрыла ее.

Доминик улыбнулся ей, и женщина увидела, что он измотан. В руке он держал тонкую пачку белых листов бумаги, скрепленных в углу степлером. Он помахал ими перед ней.

— Спасибо, Дом, за то, что занес их мне. — Си-Джей взяла бумаги у него из рук. — Тебе не следовало этого делать. Я бы сама за ними заехала.

Она не приглашала его войти.

— Ты сама сказала, что они нужны тебе сегодня, поэтому я и привез их. Сейчас только девять.

— Я очень ценю это. А кстати, как ты вообще узнал, где я живу?

От мысли, что ее можно легко найти, ей стало очень неуютно. Си-Джей скрывала свой адрес и никому его не сообщала. Он не был включен ни в какие справочники, поскольку она работала государственным обвинителем.

— Я же полицейский, ты не забыла? Нам платят за то, чтобы мы знали такие вещи. Но если честно, я позвонил тебе на работу, и Марисол продиктовала мне твой адрес, а потом я зашел в Интернет и включил поиск на карте.

Си-Джей мысленно отметила, что завтра с утра следует превратить жизнь Марисол в ад.

Повисла неловкая пауза. Наконец Доминик заговорил:

— Может, ты позволишь мне войти? Я хотел рассказать тебе о том, как прошел обыск. Если только ты не очень занята. — Он посмотрел поверх ее головы, осторожно обводя взглядом квартиру.

Она ответила быстро, вероятно, даже слишком быстро:

— Здесь никого нет. — Потом взяла себя в руки и заговорила медленно: — Понимаешь, я просто очень устала, у меня болит голова и...

Си-Джей посмотрела на Доминика и увидела, что он ее очень внимательно рассматривает и явно делал определенные выводы. Она опять приложила максимум усилий, чтобы улыбнуться.

— О да, конечно. Прости. Пожалуйста, проходи.

Си-Джей открыла дверь полностью, и Доминик зашел в квартиру. Они мгновение стояли друг против друга, затем Си-Джей отвернулась и отправилась на кухню.

— Хочешь стаканчик вина или ты все еще на службе?

Он последовал за ней.

— Если не ошибаюсь, ты говорила, что у тебя болит голова.

— Болит, — ответила Си-Джей, заглядывая в холодильник. — А вино очень хорошо помогает от головной боли. Забываешь, что она у тебя болела.

Доминик рассмеялся:

— В таком случае я определенно выпью, спасибо.

Он огляделся. Квартира была оформлена со вкусом, в ярких красках. Кухня — яркого солнечного цвета, со стойкой с узором в виде экзотических фруктоз, которая шла по всем стенам. Гостиная была оформлена в сочных красных тонах, на стенах висели яркие небольшие картины. Это удивило его. Си-Джей всегда казалась такой серьезной. Доминик почему-то ожидал увидеть интерьер, оформленный в белом и сером тонах, может, что-то кремовое, и голые стены.

— Мне нравится твоя квартира. В ней поднимается настроение.

— Спасибо. Люблю, когда вокруг много ярких цветов. Это меня успокаивает.

— Место отличное. Какой вид!

Огромные стеклянные раздвижные двери вели из гостиной на небольшой балкон. Доминик услышал, как внизу воды Берегового канала бьются о причал, и увидел огни Помпано-Бич на другой стороне.

— Да, мне тоже нравится. Я живу здесь уже около пяти лет. Однако это небольшая квартира. Всего две спальни. Но поскольку здесь только я, Люси и Тибби, наверное, нам больше и не надо.

— Люси? Тибби?

— Вот Тибби, он как раз оставляет на твоих черных брюках свою белую шерсть.

Словно услышав сигнал, Тибби жалобно замяукал у ног Доминика. Тот погладил кота по голове — Тибби опять замяукал, словно никогда раньше не знал любви.

— ...а вот и Люси. Мой ребенок.

Люси уже почувствовала запах из открытого холодильника и тоже зашла в кухню. Она увидела протянутую руку Си-Джей и подошла к хозяйке, чтобы та потрепала ее по голове и почесала за ушами.

— Она теперь плохо слышит, но это не так страшно. Правильно, девочка?

Си-Джей опустила лицо к морде собаки, и та ее лизнула. Ее короткий обрубленный хвост завилял.

— И здесь тихо и спокойно. Совсем другая жизнь. Нет такой суматохи, как в Майами.

— Мне нравится, когда тихо. Как и в любом другом городе, в Майами много психов. Я вижу их каждый день, поскольку работаю с ними. Но я не хочу еще и жить с ними. Конечно, Форт-Лодердейл не идеален, но определенно здесь более спокойно и старомодно. И я не работаю в этом городе. Как ты знаешь, не следует пачкать там, где ешь...

— Предпочитаешь анонимность?

— Определенно. Стоит того, чтобы по тридцать пять минут ездить на работу.

— Я слишком долго прожил в Майами. Город уже у меня крови, как мне кажется. Я не могу находиться дальше чем в двадцати минутах от хорошего кубинского ресторанчика, который открыт даже в полночь.

— До границы, разделяющей округа Бровард и Дейд, всего пятнадцать минут езды. И у нас здесь есть и хороший кофе, и рис. Только все дороже.

— Да, это так. Может, стоит перевестись в филиал полицейского управления Флориды в Броварде. И вскоре окажется, что я сижу за рулем микроавтобуса без опознавательных знаков и гоняюсь за детьми, которые прогуливают уроки.

— Вот теперь я знаю, что ты преувеличиваешь. Это не совсем какой-нибудь унылый городишка в штате Айова. Жаль, что нет. На этой стороне границы между округами тоже много всего случается. И все больше и больше каждый год.

— Я просто шутил. В округе Бровард свои проблемы, и их становится все больше, как, впрочем и преступников. Им требуется территория, чтобы жить вне мест, где им судом запрещено появляться. — Доминик замолчал, задумался, провел рукой по бородке. — Наверное, мне просто нравится Майами. Я привык к нему. И еще я очень люблю комфорт.

— Понятно, — тихо произнесла она.

Какое-то время они оба ничего не говорили и просто потягивали вино. Си-Джей выглядела усталой. Ее волосы были скреплены заколкой на затылке, но отдельные пряди выпали, обрамляя слегка загорелое лицо. Она сняла очки, а Доминик крайне редко видел ее без них. Даже без косметики она была симпатичной. Очень симпатичной. Она обладала естественной красотой, о которой мечтают многие женщины. Смешно, но она, как кажется, постоянно пыталась ее скрыть. Система правосудия всегда была миром мужчин, в особенности к югу от линии Мейсона — Диксона [11], и даже в таком городе-метрополии, как Майами. Он все еще наполнен судьями-мужчинами, страдающими мужским шовинизмом. За тринадцать лет работы в полицейском управлении Флориды в этом городе Доминик видел, как многие женщины прилагают неимоверные усилия, чтобы их уважали в суде, серьезно воспринимали коллеги и судьи. А Си-Джем всегда воспринимали серьезно. Всегда. Вероятно, она — самый уважаемый юрист в прокуратуре, даже более, чем этот ее рехнувшийся босс, Тиглер. Доминик увидел ее серый пиджак на спинке стула в кухне и обратил внимание, что она еще не переодевалась после работы.

— Мне казалось, ты сегодня рано ушла из прокуратуры.

— Да. А что?

— Ты все еще в той одежде, в которой была на работе.

— Да, я немного поработала. У меня еще не нашлось времени переодеться. — Она сменила тему: — Как прошел обыск? Что-нибудь обнаружили?

Она посмотрела вниз и увидела, как Доминик одновременно гладит под столом Тибби и Люси.

— Да. Мы много чего нашли. Я удивлен, что Мэнни тебе не позвонил и не сообщил.