Возмездие - Хоффман Джиллиан. Страница 52

* Имеется в виду предъявление обвинения до заявления подсудимого о своей невиновности или о том, что он не оспаривает обвинение. На таком слушании обвиняемый после предъявления прокуратурой официального обвинения объявляет себя виновным или невиновным, адвокат защиты требует или не требует суда присяжных, а также определяется дата начала судебного процесса.

Похоже, у них также имелось и орудие убийства. На скальпеле, найденном спецагентом Джимми Фултоном, также присутствовали следы крови, а наркотик галоперидол, обнаруженный в крови жертвы, совпадал с выписанным и найденным в доме Бантлинга лекарством. Это все составляло идеальное дело, если бы только не Чавес и не его признание в понедельник, которое вызывало беспокойство. Тем не менее Си-Джей ожидала, что большое жюри вынесет обвинительный акт и обвинение будет в убийстве первой степени. На этой стадии ведения дела, перед решением большого жюри, представлять дело может только прокуратура штата, но не защита. Судья не председательствует, и допустимы показания с чужих слов и доказательства, основанные на слухах. И поэтому, как говорил преподаватель уголовного права, у которого Си-Джей обучалась в Университете Святого Иоанна, прокуратура штата вполне может обвинить бутерброд с ветчиной, если захочет.

Си-Джей ничего не рассказала Доминику о том, как Бантлинга остановили. Никого нельзя было затаскивать в эту черную дыру, хотя вопрос о том, кто позвонил с анонимным сообщением, все еще беспокоил ее. После тщательных размышлений Си-Джей наконец решила, что это, возможно, совпадение. В районе Собе немало черных «Ягуаров XJ8», и, вероятно, Чавес остановил не тот автомобиль, который имел в виду звонивший. Не исключено, что Бантлинг кому-то здорово насолил или какой-то идиот на него просто обиделся и решил сделать ему гадость. Если Си-Джей продолжит интересоваться этим, то откроет дверь в комнату, в которую никого не хотела пускать.

Примерно через три часа, когда они закончили и Доминик встал, собираясь уйти, за окном все еще шел дождь и дул сильный ветер. Си-Джей достала из письменного стола зонтик.

— Возьми, ведь ты едва обсох. А я попрошу службу безопасности проводить меня до машины под их зонтом.

— Службу безопасности? Ха! Пять часов когда было? А сегодня еще и пятница. Как мне кажется, служба безопасности уже давно ушла домой. Спасибо, нет. Я крепкий парень. Дождь меня не пугает.

— Как хочешь. Смотри не простудись. Ты нужен в среду, чтобы предстать перед большим жюри. И, о-о, я чуть не забыла! Только сегодня мне вручили уведомление о дополнительном слушании по делу. Представь, Бантлинг хочет выйти под залог. Слушание назначено на час дня в следующую пятницу, двадцать девятого. Ты сможешь подойти?

Дополнительное слушание, фактически второе слушание по делу, проходит несколько иначе, когда судья знакомится с протоколом задержания и находит обоснование для ареста. Даже если ко времени второго слушания будет вынесено обвинительное заключение большим жюри, Си-Джей все равно придется доказывать, что «улики очевидны и есть веские основания считать, что Бантлинг совершил убийство первой степени», а это означает по крайней мере приглашение для дачи показаний ее главного детектива. Опять же допускается дача показаний с чужих слов, но в отличие от дачи показаний перед большим жюри во время второго слушания все свидетели подвергаются перекрестному допросу. Адвокаты защиты часто используют второе слушание для выяснения, насколько хорошо подготовлено дело прокуратурой и как ведут себя свидетели при перекрестном допросе, прекрасно зная, что судья никогда не согласится на залог. Си-Джей подозревала, что Лурдес Рубио преследует именно эти цели.

— И на том слушании прокуратуру будешь представлять ты?

— Да. Ярс работает только с большим жюри. После этого все делаю я.

— Ну тогда как я могу отказаться? Конечно, мы должны все сделать официально, поэтому лучше пошли мне повестку.

Она опять почувствовала, что краснеет.

— Очень смешно. Спасибо за... м-м-м... понимание, что это... наша дружба... не должна мешать рабочим отношениям.

— Я не говорил, что понимаю. Но я сказал, что принимаю. Большая разница.

Они прошли мимо пустой секретарской к двери с кодовым замком у лифта.

Доминик повернулся к ней:

— Мы с Мэнни встречаемся в «Алиби», чтобы пропустить по стаканчику и обсудить кое-какие вопросы по нашему делу. Приходи и ты, если хочешь. За пивом мы можем демонстрировать чисто рабочие отношения.

— Спасибо, нет. Мне нужно закончить кучу дел.

— Ну ладно. Хороших выходных, госпожа государственный обвинитель. Увидимся в среду, после большого жюри.

— Постарайся не промокнуть, — сказала Си-Джей, как раз когда закрывались двери лифта и погруженный во тьму коридор опять опустел.

Глава 42

Большому жюри потребовалось меньше часа, чтобы обвинить Уильяма Руперта Бантлинга в убийстве Анны Прадо первой степени. А потребовалось им столько времени лишь потому, что они заказали обед во время обсуждения, — за обед штат платит только в том случае, если они справятся с едой да того, как закончат с делом.

Через несколько минут после составления обвинительного акта слетелись тучи журналистов, чтобы проглотить новость, и они сразу же вынесли информацию на мраморные ступени здания суда округа Дейд.

Си-Джей не ожидала, что решение будет принято так быстро. Они с прокурором штата, Джерри Тиглером, проводили незапланированное совещание, когда к ним ворвалась одна из секретарш с этой новостью и включила телевизор. Си-Джей, Тиглер, а также федеральный прокурор, осуществляющий надзор за южными штатами США, и старший спецагент ФБР в Майами уставились на экран, где шел прямой репортаж. Возбужденный и раскрасневшийся Мартин Ярс, старший помощник прокурора округа Майами-Дейд, болезненно заикался даже на самых простых словах, стоя на ступенях здания суда и пытаясь удовлетворить неуемные аппетиты дюжины или около того представителей телекомпаний, которые неожиданно остановили его для интервью, когда он шел к машине. Выглядело все плохо. И звучало еще ужаснее.

Совещание у прокурора штата было созвано по просьбе Федерального бюро расследований и прокурора, осуществляющего надзор за южными штатами. Похоже, федералы сами хотели заполучить Купидона. Взгляды находившихся в кабинете были прикованы к Ярсу, который именно сегодня начал заикаться. К счастью, через несколько трудных минут седьмой канал сжалился и включил рекламу. Том де ла Флорс, представитель генерального прокурора США в южных штатах, нарушил неловкое молчание:

— Видишь, Джерри. Это как раз то, о чем я говорил. У нас есть средства и опыт в сдерживании этого цирка, который устроили репортеры. — Он покачал головой и стал говорить на несколько тонов ниже, скорее даже шепотом, который тем не менее могли слышать все. Флорс смотрел прямо на Тиглера, который ерзал на стуле с высокой спинкой, обтянутой искусственной кожей. Он явно чувствовал себя неуютно. — Мы можем гозорить честно, Джерри? Это политическое дело, и все это знают. Одна ошибка, что-то напутано — и все может взорваться. Прямо перед носом. Как раз в год выборов. Мне известно, как может быть трудно поддерживать общественное мнение, чтобы избиратели в день выборов выкрикивали твое имя. Я когда-то работал судьей штата и знаю, как это срабатывает. А опросы общественного мнения не лгут, Джерри. Людям не нравилось, как вы расследовали это дело, с самого начала. Полтора года до ареста подозреваемого, и предъявлено обвинение всего по одному убийству. Знаешь, что говорят родственники других жертв каждому репортеру, который только соглашается их выслушать? Они хотят крови. И они все смотрят телевизор, Джерри, и все слышат.

Словно получив подсказку, подключился Марк Гракер, старший спецагент ФБР в Майами:

— ФБР готово начать полное расследование. Конечно, нам потребуются все доказательства, собранные к этому дню по делу Купидона вашим спецподразделением. Их следует передать в лабораторию ФБР для нового исследования.