Амброзия (СИ) - Билык Диана. Страница 3

Холодный ночной ветер хлестал по спине. Он доносил с севера терпкий запах торфяников и свежесть морской воды из си-комплекса. Капли пота собирались на крыльях носа и падали девушке на живот.

Кирилл захрипел, когда от его ритмичных движений, она закричала и, выгнувшись, задергалась в конвульсиях.

Больше терпеть не мог. Подтащил девушку к себе и, свесив ее стройные ноги с кровати, стал рядом на колени. Не дожидаясь разрешения, вошел и замер. Еще чувствовалась легкая пульсация и мелкая дрожь, за которой волной накатывало наслаждение.

Девушка распахнула ресницы и впилась в него темным взглядом. Приоткрыла рот, юркий язычок скользнул по губе, и провела ладонями по груди Кирилла. Он запрокинул голову, справляясь с накатом жара. Лава выплескивалась наружу, и его внутренний вулкан был на пределе.

Отстранился и снова втолкнулся. Словил протяжный стон. Еще ворвался, затем еще и еще, наращивая темп. Девушка впивалась пальцами в пояс и при каждом движении подтягивала к себе. Дыхание плавилось, прикосновения обжигали, а кожу терзали царапины. Пусть. Все исправимо.

Сейчас. Он. Просто. Желает. Ее.

Отпустил себя.

Обхватил ладонями тугие ягодицы и вталкивался в ее лоно так неистово и быстро, что дошел до оргазма почти сразу. Это нельзя назвать криком – это был рев раненого зверя. Он прокатился по комнате и замер на улице, прервав уханье совы.

Все. Исправимо.

Кроме смерти.

Глава 3. Несправедливый шанс

Ранее

Ангелина Кейса закончила биологический университет и по распределению попала в местную эко-оранжерею, где должна была изучать виды культурных растений и вовремя отслеживать их болезни и вредителей. Однажды в одной из теплиц новые сорта гибискуса покрылись желтыми пятнами. Болезнь за несколько дней поразила четверть видов: некоторые покрылись некрозами, что означало гибель цветов неизбежна. Обычное, казалось, заболевание – ржавчина, но оно грозило исчезновением всех поколений.

Работники удалили заболевшие растения, повесили ловушки от трипсов, распространяющих болезнь, проветрили теплицы, промыли листья необходимыми растворами, но на утро появились новые «пациенты».

Опускались руки: погибло больше тридцати процентов растений. Для Ангелины это был настоящий крах будущего. После такого ее обязательно уволят: не уследила ведь – значит, не компетентна.

Ей некуда было идти: ни семьи, ни опыта, ни поддержки. Пока работает, положена комната в общежитие, а если уволят… об этом даже думать страшно.

Через день из оранжереи вынесли погибшие скелеты гибискусов. Нежные лепестки ссыпались с соцветий и устилали пластиковый пол теплицы.

Кэйса в изнеможении прислонилась к дверям, понимая, что на этом все и закончится. Насколько ей известно, грибковое заболевание «ржавчина» практически неизлечимо. Нужно было найти источник заражения, но они с тетей Валей, помощницей по теплице, уже все пересмотрели, и впустую.

Тучная женщина с нахлобученной на голову кепкой ввалилась в проход. Выглядела она бодро и моложаво.

– На пенсию пойду с легким сердцем. А вот тебя, деточка, жаль. Из-за такой чепухи да всю жизнь будешь скитаться по дешевым тепличкам и школьным садам, – женщина покачала головой и уставилась на уцелевший куст гибискуса. Он как раз выпустил бутоны для цветения: ярко алые лепестки с бледно-розовыми прожилками. Но ему не суждено украсить собой какой-нибудь си-комплекс. Завтра ржавчина поднимется выше и зацепит нежные бутоны – они скрутятся, обесцветятся и, через время, отпадут, так и оставшись бурыми болванками.

Ангелина склонила голову и смахнула с плеч неприятный холодок. Надежды не осталось. Поправив выбившийся из хвоста локон черных волос, она заложила его за ухо и чуть не вскрикнула от неожиданной мысли:

– Теть Валь, а вы пол проверяли?

Помощница выглянула в длинный проход и принялась подковыривать край хлипкого покрытия.

Там спрессовались листья гибискуса, или то, что от них осталось. Подгнившие пласты растений щедро были усыпаны черными точками насекомых, тех самых, что убивали теплицу. Как они туда попали, трудно было представить.

Болезнь удалось остановить и спасти оставшиеся виды, но отдел кадров не стал объяснять причину, и Кэйсе все равно дали расчет.

Охранник выволок ее к проходной. Силой поднес запястье к цифровому считывателю и, когда система опознала Ангелину, ввел блокирующий пароль. Теперь даже если она захочет войти на территорию, сработает сигнализация, и ее быстро поймают.

Растерянная Ангелина ступила на дорогу. Взглянула на утреннее зеленоватое солнце и, не сдерживая слез, побрела вдоль бетонных плит. Над головой возвышались стройные, как солдаты, теплицы. Некоторые доходили до двухсот этажей.

Найти более спокойную работу она не сможет, да и жилье теперь заберут. Все складывалось очень печально. Связываться с Клавдией Максимовной не хотелось: за время жизни в интернате Лина доставила ей столько неприятностей, что воспитательница просто не поднимет трубку.

За спиной взвизгнули колеса. Рядом остановился темный автомобиль оснащенный аэродинамическими крыльями для хорошей подъемной тяги. Он сверкнул на солнце лакированным корпусом. Пассажирская дверь открылась. Такие авто могут ездить по ультра-скоростным трассам и считаются очень дорогими. Для простых смертных – элбайки и элроллеры или старые электрокары. Но Лине и на такие не хватало средств. А без работы скоро ее выпрут за Барьер и будут правы.

Сквозь вздыбившуюся пыль, Ангелина рассмотрела мужчину средних лет с легкой сединой и двухдневной щетиной. Темная облегающая одежда кричала о его надменности и самоуверенности, так же как и взгляд серых глаз: пронзительный, точно копье.

Незнакомец одним жестом пригласил в салон, но Лина отпрянула. Обернувшись в поисках пути отхода, незаметно стерла непрошенные слезы.

Дорога напоминала серую змею. Клубки перекати-поле рискованно катились поперек и, задерживаясь у края, спрыгивали в пропасть погибшей дамбы. Ветер закручивал пыль в миниатюрные смерчи. Пустынная местность – никого, даже прохожих здесь редко встретишь. Только скучные ряды эко-теплиц, как стопки фишек на покерном столе. А вдалеке уже растягивалась серебристая стена Барьера, что оберегала жителей Вертиграда от хищников.

Северный район – один из глухих и малолюдных секторов. Сюда не доходил даже монорельсовый поезд. Лине приходилось каждый раз на работу доезжать на такси-басе. Пару раз опоздала и шла пешком около часа.

– Мне нужны лучшие специалисты для экспедиции, – заговорил незнакомец, чуть наклонив голову. – Вы, я знаю – хороший биолог, – мужчина растягивал речь и особо акцентировал «хороший». Его голос скрипел, как несмазанная дверь. – Плачу щедро, Ангелина Кэйса.

Знает ее имя, знает, кто она. Может, и правда, предлагает работу? Но слишком как-то все неправдоподобно и быстро. Да и работать с мужчиной Лина не сможет.

Неуверенно мотнув головой, Кэйса спросила:

– Что вам нужно?

– Слышали о таком месте, как Астрова равнина?

Ангелина застыла. Таких совпадений не бывает!

Кивнула.

Мужчина откашлялся в кулак и продолжил:

– Мне нужен хороший специалист по растениям. Поход на семь дней. Может, чуть больше. Заключим договор – все, как положено. А еще обещаю вернуть вам место в теплице, – мужчина ухмыльнулся и показал на проходную. – А еще лучше, откроете свою.

Знал бы он, что Ангелина не сможет отказаться, даже если скажут пойти бесплатно. Будто счастливая карта выпала на стол. Кэйса улыбнулась, но счастье тут же рассыпалась о накатившее едкое предчувствие. Не обернется ли игра с сильной рукой бэд-битом[3]?

– Так что? Вы согласны?

Глава 4. Некоторая боль не имеет срока давности

На очередной притененной поляне Герман объявил привал.

Его охранник – коренастый круглоголовый боров – Наум щупал пышную бороду и узкими глазками простреливал чащу, высматривая возможные опасности, и сладко потягивал сигарету. Он предпочитал старомодные из табака, вредные для здоровья. Доступные электронные с такими разнообразными вкусами, что даже самый-самый гурман мог выбрать, для него были леденцами.