На рубеже (СИ) - Иминова Ольга. Страница 2

В то же время Николь не хотелось выглядеть среди своих однокурсников заучкой, и поэтому вместе со всеми она ходила на дискотеки и вечеринки, ездила на пикники и многое другое. И в таком ритме она жила уже второй семестр.

— И как у тебя это получается? — удивлялась Стеф.

У неё было только одно увлечение, которое поглощало её полностью: палеонтология во всех её проявлениях. Для неё не составляло труда сидеть в библиотеке и запоем читать научные труды, свежие монографии и публицистику.

Она владела техникой скорочтения и знала несколько языков. Это помогало ей ориентироваться в событиях, происходящих в разных государствах, а потом составлять собственное мнение и отстаивать его в сообществе юных палеонтологов. Разностороннюю увлечённость Николь она не одобряла, считая, что та распыляется по пустякам.

Но выяснить, что же для неё главное, Николь к своим приближающимся восемнадцати годам так и не смогла и решила оставить пока всё, как есть.

Голос в трубке вернул её к реальности.

— Ники, — мама всегда её так называла, — ты ещё не решила, как будешь отмечать своё восемнадцатилетие?

— Мама, до моего дня рождения ещё целых два месяца. Конечно, я ещё не думала. А что, у тебя есть предложения?

— Мы с папой подумали: может тебе отпраздновать его дома, в кругу семьи?

Николь уже приготовилась возразить, но мама её опередила:

— Нет-нет. Праздник с друзьями в университете ни в коем случае не отменяется. Но его ведь можно перенести на другой день, попозже.

Николь ничего не ответила, но задумалась. С детства она только и слышала: «Вот когда тебе исполнится восемнадцать лет…», «скоро тебе исполнится восемнадцать лет». И что все так носятся с её восемнадцатилетием? Что в нём такого? Миллионы подростков проходят этот период — и ничего. А здесь прямо событие века: восемнадцатилетие. Скорей бы оно уже наступило.

— Ну что ты молчишь? Или ты против?

— Я думаю, — произнесла она, решив не обижать маму отказом.

Николь не была в восторге от её предложения. Она уже начала отвыкать от дома и ей больше хотелось проводить время с друзьями в университете. Неожиданно появилось подозрение, что та что-то задумала и семейный круг будет не таким узким.

— Вот и хорошо. Только не тяни с решением. Мне ведь тоже нужно подготовиться. Если захочешь, соберём твоих одноклассников, они ведь все ещё в городе. (Николь окончила школу на год раньше своих сверстников). Можешь и Стефани пригласить. В общем, подумай. Пока.

«Так и есть, мама что-то задумала, — решила Николь, когда в трубке раздались короткие гудки. — Может, пока не поздно, отказаться? Скорее всего, будет вечеринка, и не скромная. Ладно, я подумаю об этом завтра», — решила она и, повернувшись на бок, закрыла глаза.

Николь представляла себе этот день по другому: они всей семьей сидят на террасе в плетёных креслах, папа готовит барбекю и при этом веселит их смешными историями или поёт звучным голосом неаполитанские песни, песни своей родины. Мечтая об этом, она постепенно провалилась в сон.

Несколько дней она не вспоминала о разговоре с мамой, но как-то вечером, уже лёжа в постели, принялась размышлять над её предложением.

«А может быть уехать на пару-тройку дней домой, тем более что празднование выпадает на выходные и у меня будет достаточно времени, чтобы побыть дома и занятия не пропустить? Правда, есть одна проблема: нужно поговорить со Стеф и уговорить её поехать со мной. А это будет нелегко». Николь вспомнилось, как та обмолвилась, что не любит жить в чужих домах и общаться с незнакомыми людьми.

Разговор о поездке состоялся на следующий день во время завтрака.

— Стеф, как ты смотришь на то, чтобы съездить ненадолго к моим предкам? — Николь старалась придать своему голосу весёлость. — Мама предложила, чтобы я свой день рождения (на этих словах она сделала ударение) отметила дома, а потом уже и в универе.

Стеф перестала жевать и пристально посмотрела на неё. На её лице, как всегда, не проявилось никаких эмоций.

— Брось, мои родители не кусаются, — поспешила успокоить её Николь. — И было бы неплохо, чтобы среди всей этой суеты был кто-то, кто поддержал меня. Будет вечеринка с моими школьными друзьями, наверно и кто-то из соседей придёт.

— Я согласна, — произнесла Стеф, выслушав её монолог.

— Ого, — удивлённо произнесла Николь. Она была не готова к такой лёгкой капитуляции.

Всё складывалось отлично, о чём она тут же сообщила маме, что её очень обрадовало. С волнением в голосе она начала предлагать Николь различные варианты сценариев празднования. Николь тогда отмахнулась, сказав, что её устроит любой, лишь бы было весело. На этом разговоры о проведении дня рождения были закончены.

Глава 2

— Ты чего не ешь? — отвлекла её от воспоминаний Стеф.

— Что-то мне не хочется, — Николь встала из-за стола. — Пойду одеваться.

— Давай быстрей, — отпивая кофе, произнесла Стеф. — Я уже готова.

Чтобы не пугать прохожих цветом своих глаз, Николь надела солнцезащитные очки. Подхватив сумку, она направилась к выходу и наткнулась на внимательный, чуть прищуренный взгляд подруги, которая, смутившись, тут же его отвела.

«Наверняка опять хотела отговаривать меня от шопинга», — подумала Николь и поспешила её успокоить:

— Со мной всё в порядке. Я не собираюсь лежать в постели из-за каких-то изменений в глазах. Заодно попрактикуюсь в вождении автомобиля, а то права уже больше месяца лежат, а мы с тобой два раза всего и выезжали.

Машину, «маленького жука», как Николь его называла, ей подарили родители, когда она, немного освоившись в универе, записалась на водительские курсы и получила права. Но в студгородке всё было в шаговой доступности, и у Николь не было особой необходимости выезжать куда-то. А сейчас упустить такую возможность ей не хотелось.

Находившись по магазинам, они вернулись в студгородок и, оставив машину на стоянке, решили перекусить в студенческом кафе. Николь не то чтобы проголодалась, ей просто нужно было немного передохнуть. Это её удивило, ведь раньше такого никогда не было. Говорить об этом подруге она не стала, чтобы та опять не начала беспокоиться о её самочувствии.

В кафе Николь заказала свою любимую форель на гриле с овощами и холодный чай с лимоном, а Стеф — бекон с коричневым рисом и минеральную воду.

Положив в рот кусок белого рыбьего мяса и начав жевать, Николь почувствовала неприятный привкус и тут же его выплюнула. Рыба была несвежая.

Она не стала устраивать скандал. Подозвав официантку, тихонько объяснила ей ситуацию и попросила заменить блюдо на такое же, как у подруги. Официантка беспрекословно забрала тарелку и быстро удалилась. Стеф молча наблюдала за происходящим.

Когда принесли бекон, Николь с опаской его оглядела и, отрезав кусок, поднесла к носу. Пахло нормально. Она положила мясо в рот, но как только начала жевать, повторилось то же, что и с рыбой. Вкус был противный. Желудок скрутило, и она выплюнула мясо в тарелку.

«Запах у мяса был хороший, — сквозь тошноту пыталась думать Николь. — И Стеф съела почти половину своего бекона. Видимо, дело не в еде. Значит, что-то со мной». Она отодвинула тарелку и откинулась на спинку стула. В голове шумело, во рту появился привкус металла, а в глазах — ползущие куда-то красноватые нити.

— Ты в порядке? — обеспокоенный голос подруги звучал глухо и откуда-то издалека.

— Не знаю, — почти простонала Николь и тяжело выдохнула. — Что-то мне нехорошо. Меня мутит от еды. Наверное, я всё-таки заболела. Давай пойдем домой.

Стеф обвела взглядом помещение, ища официантку, чтобы попросить счёт. Наконец девушка появилась в зале, и она помахала ей рукой, подзывая к столику. Та тут же подошла, неся на подносе стакан с томатным соком.

При виде томатного сока во рту у Николь всё пересохло, чувство ссаднения стало невыносимым. Она попыталась провести языком по нёбу, чтобы смочить его слюной, но не смогла: слюна была тягучая, как патока. Она попыталась сглотнуть, но сделалось только хуже: как будто по нёбу провели наждачной бумагой. Николь поперхнулась и закашлялась. Скулы свело так, что заныли зубы.