Моя воля (СИ) - Нэльте Нидейла. Страница 77

Сафира поднялась, глядя в уставшие глаза. Складка на лбу сделалась словно болезненной, тревожной. Так хотелось сказать что-то… но пустые слова ничего не дадут, а бравые подбадривания хороши перед боем, а не во время сложных разговоров. Которые Сафира никогда не умела вести.

— Я люблю его, — тихо произнесла, поддаваясь неожиданному порыву.

— Знаю, — на миг лицо словно просветлело, после мужчина развернулся и пошёл к двери. Сафира открыла, выпуская, и долго смотрела на прямую спину, удалявшуюся по лучевому коридору. В голову слетались обрывки снов, ливен-ра вдруг снова потеплел, будто что-то где-то прорвалось.

А потом окатило воспоминаниями. Предводительница закричала почти как от физической боли.

— Что?! — вылетела из спальни Арайя. Дархан вмиг оказался рядом, окинул взглядом коридор — но лифт уже уехал, на этаже было пусто.

— Лунар… в плену… — пробормотала Сафира. — Значит, Адам Хэл знал… и знает, кто!

Сержант поддержал девушку за талию, завёл обратно в номер — предводительница почти не видела окружающего, перед глазами вставали совсем иные картины, вдруг все разом слетевшись, ужасая своей реальностью и неотвратимостью.

Дана, маленькими грязными ручками вцепившаяся в ломоть хлеба.

Лужа молока на полу.

Мараг, несущий бесчувственное тело Лиссанны.

Тяжёлые, несвоевременные упреки Китильи.

Чёрная птица.

Плоскость-ловушка.

“Просыпайся, говорю! И забудь…”

Болото. Абсолютная невозможность сопротивляться.

— Ты что-то видела? — с тревогой спросила Арайя, закрывая дверь. Сафира схватилась за браслет, кивнула.

— Их кто-то перехватил, в машине. Лунар, Китилья, девочка… местная. И Лиссанна. Остальные остались в срубе… далеко оттуда. Такая же плоскость, такая же птица.

— У них боевой танколёт высокого класса, ваш жених — один из лучших специалистов, да и Китилья Лиес тоже, — попытался успокоить охранник. — Связь между своими должна быть налажена.

— Вы не знаете! — закричала Сафира. — Фитарель… как-то влияет, что противостоять дривам невозможно! Я вообще не понимаю… если это проект… то для чего понадобились фитарели?!

— В проекте всё было ориентировано на защиту, мэм.

— Ты уверена, что там дривы? — переспросила Арайя.

— Уверена! Я чувствовала то же самое — отключение и полное беспамятство!

— Но подожди… при чём тут фитарель… Он говорил, что-то с силой, но я не думала… Говорил, после возвращения в наш мир всё вернётся… — в глазах Арайи промелькнуло осознание. — У него тоже фитарель? Где она?!

— У меня, — пробормотала Сафира, отвернувшись. Закусила губу. Кажется, сболтнула лишнего. Талим ведь учил никогда не расслабляться в разговорах с чужими людьми! С чего она решила, будто они не чужие?

— Так ты… — во взгляде Арайи не осталось обычной улыбчивости, — приказывала ему?

— Думаешь, повелела сплести такой вот ливен-ра? — сердито переспросила Сафира.

— Взаимодействия через фитарели нам практически не знакомы, но мы знаем, что они очень сильны.

— Считай как хочешь, — предводительница ощутила, ещё немного — и из глаз хлынут горькие слёзы. Арайя ведь сама зародила надежду, говорила, что ливен-ра делался с любовью! А теперь все страхи и сомнения снова вернулись. Вдруг правда во всём виновата куча намешанных храновых связей?! Повернулась к Дархану: — Я знаю, что он в опасности! Я видела! Мы должны что-то сделать!

— Я не могу пойти к начальству с предложением “что-то сделать”, — отозвался тот. — Нужно хоть немного больше данных.

— У меня нет больше данных!

— Сигнал тревоги не присылали, хотя возможность имеется.

Сафира окинула обоих взглядом, развернулась и бросилась в спальню. Закрыла, заперла дверь. Арайя стучала, что-то говорила, но предводительнице не хотелось слушать, и структура языка уплывала, смысл терялся за бьющимися в висках эмоциями — тревогой, болью, поднимающейся откуда-то изнутри нестерпимой тоской.

В последний момент вспомнив слова Данса, предводительница надела подаренную рубашку, легла в кровать. Сосредоточилась на силе.

Ощущать кобальтовую оказалось необычно, но, к удивлению Сафиры, никакого отторжения не возникло. Просто одна из энергий, точно так же когда-то пришла и рубиновая. Разбираться в её свойствах было некогда, предводительница сосредоточилась лишь на одном желании. Заснуть, и непременно перенестись туда, в болотистую местность “фантомного” мира. Кажется, она знала, что это за место. Только бы новая защита номера пропустила.

Чего-то не хватало. Девушка покрутилась, осмыслила. Сосредоточилась, вспоминая ощущение меча в руке — рукоять послушно ткнулась в ладонь, проявляясь.

— Сафира! Открой! Давай поговорим!

“Уже наговорилась!” — сердито откликнулась про себя предводительница, намеренно расфокусировав восприятие. Нужно было заснуть, но сон не шёл, и тогда она воспользовалась силой. Как при усыплении пациентов — сосредоточилась, настроилась. Рубиновая волосина скользнула в плечи.

“Арифас!” — вспомнила и мысленно позвала Сафира. На мгновение перед глазами вспыхнул тёмный силуэт. Последней мелькнула мысль об одежде.

Лёгкая едва ощутимая преграда задержала на мгновение, откликнувшись тонким звоночком. Главное, что дала пройти, а остальное предводительницу сейчас мало интересовало.

Реальность расплывалась, словно пыталась сбежать, оставив девушку один на один с неподдающимся логике сновидением. Что там говорил Данс? Оставаться в сознании. Сафира сконцентрировалась. Она не знала, куда ей нужно, знала лишь, к кому.

Странно, но переход между мирами совсем не ощущался — словно все они принадлежали одному пространству, как комнаты в доме. Дурацкие сравнения крутились в голове, не давая отключиться.

Мрачная “церковь” не вызвала сомнений — та самая. Предводительница смотрела на неё словно с памятной горы, где в одном тёплом источнике много дней назад услышала о главной связи. И в то же время видела строение близко. Оно казалось скрытым мрачными тёмными туманами, опутанным чёрными нитями, одна часть и вовсе будто исчезала из реальности. Там что-то происходило, Сафира чувствовала это, но объяснить не смогла бы.

Внутрь не хотелось. Впрочем, и необходимости не ощущалось. Предводительница попыталась сообразить, что дальше, когда лёгкий порыв ветра настиг её, вместе с привычным, почти забытым ощущением контакта, по которому она невероятно соскучилась.

Миг — и девушка оказалась верхом на Карате. Седло отсутствовало, но она и не нуждалась в нём. Прижалась к длинной шее, зажмурилась, выдыхая. В следующее мгновение, открыв глаза, обнаружила, что уже находится не возле “церкви”. На земле среди деревьев маячил знакомый сруб, будто прикрытый какой-то зеркальной тканью.

Сафира нахмурилась, после решила извлечь пользу. Направила Карата вниз, почти физически ощутив прорыв ткани. Судя по выбежавшим людям, появление не осталось незамеченным.

— Вызовите помощь, Ари с Китильей в опасности, — проговорила она, вкладывая в слова не только структуру языка, но и звучание. Когда не задумывалась об этом, говорить получалось само собой, а сейчас вдруг стало страшно. Впрочем, похоже, её всё-таки услышали.

Сопровождавшие Лунара переглянулись, снова бросили взгляд на предводительницу верхом на драк-коне. Правда, она не знала, видят ли они Карата, и задумываться об этом не хотелось. Как и о ночнушке. Зато в руке сверкнул меч — девушка подняла его, показывая заодно ливен-ра.

— Он… ммм… — она едва не сказала “послал за помощью”, однако в последний момент решила, что в это тем более не поверят. Лунар из тех, кто выпутывается сам. — Не хотел, чтобы я сюда летела, только… я не уверена, что вдвоём они справятся с дривами. Вам верхом скакать туда не один день, но я знаю, что имеется способ связаться с институтом.

Воины заговорили, попытались расспросить. Однако сердце нехорошо кольнуло. Предводительница сочла, что сделала достаточно, привычно пришпорила драк-коня. Мозг с трудом удерживал восприятие окружающего, Сафира снова и снова настойчиво представляла, куда ей нужно. Не промахнуться бы опять. Впрочем, возможно, это просто сработало подсознание, желание всё-таки дать знать, послать на помощь.