Злоба (ЛП) - Гвинн Джон. Страница 49

‘Ты оставил непроверенного воина, а вернулся вождем, это ясно.’

Верадис фыркнул. - Это Натаир-наш предводитель. Мы последуем за ним куда угодно. Он великий человек.’

‘Да, я уверен, что это правда, но это не меняет того, что я вижу. И слова Натаира, только сейчас . . .’

‘Да.’

- Ты приносишь почести нам, Верадис, на Рипу. Я горжусь тобой.’

Верадис снова фыркнул. ‘А как же мой отец? Он не казался таким гордым.’

- Оглянись вокруг, твой отец-повелитель всего, что ты видишь. У него много забот.’

‘Да, конечно, но он все еще мой отец. Верадис покачал головой. ‘Я не ожидал бы так многого, тогда не был бы так разочарован.’

‘Ты знаешь, как ты напоминаешь ему свою мать, - сказал Альбен. ‘Из всех твоих братьев ты больше всего похож на нее.’

‘И я убил ее, - прошептала Верадис. ‘Вот почему он не может смотреть на меня.’

- Альбен фыркнул. - Ламар любил твою мать. Свирепо. Когда ты любишь так сильно, напоминания могут быть болезненными. Это не значит, что он не любит тебя.’

Верадис фыркнул.

- Я помню, когда ты был ребенком, ростом не выше моего колена. Ты всегда был тихим, задумчивым.’

‘Ты путаешь меня с Эктором.’

Альбен отпил из своей чашки. ‘Нет. Думаю, что нет. Помнишь, как ты следовал за Крелисом во время одной из его тайных вылазок в лес? Он даже не знал, что ты здесь, пока не сунул ногу в лисью нору и не сломал лодыжку.’

- Кое-что, но не слишком ясно, по правде говоря.’

‘Да, в этом нет ничего удивительного. Ты не мог прожить больше пяти зим. Как бы то ни было, ты остался в лесу на всю ночь, отказавшись оставить его в темноте на случай, если духи великанов придут и заберут его. С первыми лучами солнца вы вернулись в крепость. Твой отец был вне себя от беспокойства. Он схватил тебя, держал так, словно никогда не отпустит. Когда Крелис сказал ему, что ты решил остаться на ночь в лесу, думая, что защищаешь его, его глаза загорелись гордостью. Я видел такой же взгляд, когда нам принесли весть о том, что ты станешь первым мечом Натаира.’

‘Значит, он знает?’

‘Да. Некоторое время.’

Верадис вздохнул и провел рукой по лицу. - Я не знаю человека, о котором ты говоришь, Альбен. Я часто видел, как он смотрит на Крелиса так, как ты описываешь. Но только не меня.- Он пожал плечами. - Но ты же стареешь. Может быть, твой разум покидает тебя.’

Быстро, как змея, старик ударил его по затылку, и они оба рассмеялись.

‘Иногда труднее всего увидеть то, что находится прямо перед нами, - тихо сказал Альбен.

- Некоторые вещи не изменились. Все еще загадки.’

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЯТАЯ

ЭВНИС

Эвнис заплакал, когда последний камень был положен на пирамиду Фейн.

На какое-то время книга помогла; земная сила на какое-то время восстановила часть сил Фейн. Ее улыбка согрела его, сдержала ненависть. Но только на некоторое время. Потом ее силы иссякли, и она превратилась лишь в оболочку того, чем была раньше.

А теперь она исчезла.

Его сын Вонн стоял рядом с ним, высокий, сдерживая свое горе. Ищет ли он у меня утешения, руководства? Прямо сейчас, мне плевать. У меня и так слишком много горя.

Кольцо его воинов стояло вокруг него, высоко подняв копья, и все из его холда пели последний плач. Но даже здесь его мысли снова и снова возвращались к книге: малейший намек, которым он овладел до сих пор, был как наркотик, призывающий, поглощающий. С усилием он вернул свою волю к пирамиде перед собой. Чтобы Упасть В Обморок. Его ненависть ярко вспыхнула, и теперь к этому списку можно было добавить еще одну.

Король Бренин.

Месть, прошептал голос в его голове.

"Я уничтожу его", - пообещал он Голосу.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ШЕСТАЯ

КОРБАН

Корбан прикрыл глаза рукой, прикрывая их от солнца, и снова посмотрел на реку Тарин, где, как он знал, его отец стоял перед собравшимися охотниками Дан-Каррега.

Корбан находился примерно в полулиге от того места, где собиралась охота, другие мальчики расположились рядом с ним длинной, вытянутой линией, лицом к лесу. Все они вступили на Рябиновое поле, но были еще не в том возрасте, чтобы пройти испытание воином.

Их задачей было смыть или выбить дичь на пути тех, кто пришел поохотиться. Дрейфуя на ветру, он услышал одинокий звук горна, а затем отдаленный рев. Его сердце подпрыгнуло – охота началась. Рывком он прыгнул вперед, увидев, как цепочка загонщиков рванулась к лесу. Они добрались до первых деревьев и начали стучать друг о друга деревянными прутьями. Шум был оглушительный. В отдалении Корбан услышал ответное Эхо, загонщиков по другую сторону от охотников, затем он оказался среди деревьев, мальчики по обе стороны от него мелькали и исчезали из виду.

Иди медленно, продолжай бить. Это было легче сказать, чем сделать, но тем не менее, медленно, шаг за шагом, он пробирался все глубже в Баглун, стараясь изо всех сил бить. Через короткое время линия загонщиков была разделена деревьями и подлеском.

Некоторое время спустя в животе у него заурчало. Как долго он ходил и бил теперь? Одна вещь, которую он узнал о лесе, заключалась в том, что время проходит очень быстро, как только вы оказываетесь внутри него. Он огляделся в поисках места, где можно было бы присесть и поесть. Он услышал стук палок где-то справа от себя.

- Фаррелл, - позвал он мальчика, который был ближе всех, когда он вошел в Баглан, не желая есть в одиночку.

- Да, - последовал ответ, ближе, чем он ожидал.

‘Сюда.- Он двинулся в направлении голоса. Вскоре они нашли друг друга.

- Голоден?- спросил Корбан.

- Умираю с голоду, - сказал Фаррелл, сын Анварта, которого многие называли трусом. Фаррелл был высок, мускулист и широкоплеч, копна колючих каштановых волос обрамляла красивое, хотя и угрюмое лицо. Корбан видел его на Рябиновом поле с тренировочным мечом, похожим на молот.

Он сидел на плоском, покрытом мхом камне, а Корбан прислонился спиной к толстому стволу дерева.

- Еще не надоело?- спросил Фаррелл с полным ртом хлеба и сыра.

‘Нет. Мне нравится быть в Баглуне. Но как скоро мы повернем назад?- Спросил Корбан.

- О,мы еще услышим гудки. Почему бы нам не прогуляться вместе? Линия все равно сломана, и один из нас может бить, в то время как другой использует обе руки, чтобы проложить путь. Меньше крови для шипов.’

‘Логично, - усмехнулся Корбан, и вскоре они тронулись в путь. Корбан шел впереди, Фаррелл-за ним. Он видел оленьи следы на мягкой земле возле ручья, а дальше следы чего-то большего, но не мог сказать, чего именно. Может быть, волка. Он огляделся, внезапно насторожившись.

"Глубже, чем когда-либо прежде, даже когда я заблудился", - подумал Корбан. Однако на этот раз он был не один; Фаррелл уже проделывал это раньше, и вскоре он поменялся с ним местами. Они подошли к небольшому ручью, пересекавшему их путь. Они перепрыгнули через него, затем Фаррелл резко остановился, и Корбан врезался ему в спину.

‘Что случилось ? . .- Начал было Корбан, но низкий, глубокий рык заставил его замолчать.

Фаррелл сделал шаг назад, повернулся и бросился в чащу, не обращая внимания на шипы. - Ну же!- крикнул он Корбану, хватая его за рубашку и дергая. Корбан отшатнулся и запутался в колючках, когда Фаррелл ослабил хватку. Затем Фаррелл уже плескался в ручье, оставив Корбана в ловушке, уставившегося на то, от чего Фаррелл бежал.

Волки. Полдюжины, по крайней мере, были на поляне перед ним, рыча на него, обнажая длинные, как кинжалы, зубы. Каждому был запросто, как большой, как пони. Один из них зарычал.

Ужас, ошеломляющий, ледяной ужас затопил его. Он открыл рот, чтобы закричать, позвать на помощь, но ничего не вышло. Где-то вдалеке раздался сигнал горна. Гончие залаяли в ответ, ближе.