Злоба (ЛП) - Гвинн Джон. Страница 97

Внезапно из-за деревьев донесся пронзительный, оглушительный боевой клич. Люди толпились в дневном свете, железо сверкало, когда оружие было вытащено, ноги гремели, когда они неслись вниз по склону к Верадису и его людям.

Верадис сбросил со спины щит и закричал: "стена щитов! Он вытащил свой короткий колющий меч, поднял щит и почувствовал, как тот с удовлетворительным стуком соединился с мечом Рауки слева и Босом справа. У него было лишь мгновение, чтобы поставить ноги на неустойчивое русло реки и взглянуть поверх края щита на набегающую волну людей. Они выглядели смущенными такой тактикой. Битва велась не так, как эта. Его боевой отряд должен был броситься на берег реки, чтобы встретить врага, и битва быстро превратилась в хаотическую схватку отдельных конфликтов. Если бы не слабость в коленях, он бы рассмеялся.

Затем вопящий натиск врезался в стену. Сотни щитов врезались друг в друга с оглушительной какофонией. Стена задрожала, но выдержала, и масса атакующих людей втиснула свои первые ряды в сжатую, бурлящую массу конечностей.

Верадис согнул колени, уперся плечом в щит и застонал от огромного веса тел. Он наносил удары ниже края щита, снова и снова. Его клинок впивался в мышцы, сухожилия, царапал кости. Горячая кровь хлынула на его руку, на предплечье, и люди закричали, тела держались прямо перед ним только из-за давки людей позади них. По обе стороны от него его воины делали то же самое, нанося смертельные удары.

Он выкрикнул команду через плечо, услышал, как воин позади него передал ее, и через мгновение раздался звук рога. Все в передней линии стены щитов шагнули вперед, расталкивая толпу людей перед собой, затем еще и еще. Песок и галька под ногами сменились плотью, кожей и деревом, Когда мертвые были растоптаны. Река бежала вокруг них красным потоком, груды тел отмечали линию прилива там, где раньше стояла стена щитов. Медленно, неумолимо Верадис и его отряд продвигались вперед. Некоторые в первых рядах падали, спотыкаясь о мертвых или оттаскиваясь от линии под тяжестью огромного количества людей, но промежутки заполнялись мгновенно. Затем Верадис почувствовал, как земля под ним изменилась, стала более твердой, и берег реки тоже стал красным, когда люди падали перед неприступной стеной из дерева и железа.

Внезапно давление на его щит ослабло. Он увидел, что передние ряды его врага отступили вверх по берегу: теперь в их глазах был страх. Сражения часто выигрывались в боевой ярости первой атаки, когда кровь была на исходе. Это должна была быть настоящая бойня-поймать превосходящего численностью противника, барахтающегося по колено в бурлящей реке. Вместо этого пали в подавляющем большинстве воины Мандроса.

Верадис почувствовал, как его конечности наполняются новой силой, и двинулся вперед с удвоенной энергией, его воины последовали за ним.

Теперь идти было легче. Земля под ногами была более твердой, воины перед ним-менее дикими в своем натиске. Когда люди Перитуса вышли из реки и с облегчением вернулись к своему обычному боевому стилю, на флангах его линии появилось еще больше людей Мандроса.

Не обращая внимания, отряд Верадиса двинулся вперед. Затем сквозь шум битвы медленно пробился дикий крик. Он поднял глаза и увидел у самой кромки леса фигуру на коне, а потом удивленно моргнул, увидев, что лес так близко. Фигура была самим Мандросом, кричащим со смесью ярости и паники, с дикими глазами, когда он подгонял своих людей. "Убей его", - прорычал голос в его голове. Группа конных воинов окружила Мандроса, их лица были мрачными и сосредоточенными.

Он бросился вперед, яростно нанося удары, опережая своих товарищей по оружию. Боль пронзила его бок, когда клинок вонзился в спину стражника, но был повернут кольчужной рубашкой. Она скользнула вниз, впилась ему в бедро, и по ноге потекла кровь. Он споткнулся, внезапно почувствовав слабость, а затем чьи-то руки схватили его, подняли и потянули назад. Увидев Мандроса, он выругался и сплюнул кровь себе под ноги. Он был так близко.

Раздался лай рогов, высоко и справа. На мгновение битва, казалось, затихла, все глаза устремились на звук.

На краю холма, окаймлявшего поле битвы, выстроились шеренги воинов, большинство из них шли пешком, около десятка всадников стояли сзади. Верадис увидела, как один из них вытащил меч и поднял его вверх. Гундул, сын Мандроса, издал громкий боевой клич, и его воины с криками бросились вниз по склону холма.

ГЛАВА ПЯТЬДЕСЯТ ПЕРВАЯ

КОРБАН

Корбан моргнул, глядя на человека, стоявшего рядом с Гаром. - Мейкал, говоришь?’

‘Да, - проворчала Сайвен, снова обратив внимание на лошадь, которую держала в руках. ‘Он только что приехал. Я влюблена в его лошадь – посмотри на нее. Держу пари, что это самая быстрая лошадь, которую я когда-либо видела.’

Корбан взглянул на жеребца, стоявшего позади темноволосого мужчины: серого в яблоках, высокого, тонкокостного, но почти сразу же его взгляд вернулся к этому Мейкалу. Прежде чем он осознал это, ноги сами понесли его к конюху и его спутнику. Буря шла на шаг позади.

Гар что-то говорил, но замолчал, когда к ним подошел Корбан.

- Бан?- сказал ему конюший.

Корбан просто стоял, не зная, что сказать или сделать теперь, когда он был здесь. Он никак не мог взять в толк, зачем вообще сюда пришел.

- Бан, тебе что-нибудь нужно?’

‘Я ... э-э ... у тебя прекрасная лошадь, - пробормотал он, глядя на спутника Гара.

- Спасибо, - сказал незнакомец. Он был высок, очень высок, солнце за спиной обрамляло его темным силуэтом. В этом человеке было что-то знакомое, щекочущее память Корбана, словно паук, ползущий по его шее. Они стояли, глядя друг на друга, и молчание все усиливалось.

‘Это Мейкал, - наконец сказал Гар, чувствуя себя нехарактерно неуютно.

‘Приятно познакомиться, - сказал Мейкал, и легкая улыбка тронула его губы.

Корбан только кивнул.

Пока они смотрели друг на друга, снова воцарилось молчание. Глаза Мейкала потемнели и, казалось, пригвоздили его к месту; он не просто смотрел на него, а вглядывался в него, как-то оценивая. Но потом он улыбнулся.

- У тебя необычная компания.’ Мейкал взглянул на Бурю.

Волчица стояла, крепко прижавшись к бедру и ноге Корбана, как она часто делала, когда он был встревожен. Ее уши были навострены, волосы стояли дыбом, когда она вытянула голову вперед, принюхиваясь. Мейкал присел на корточки, глядя волчице в глаза, и протянул ей руку, чтобы понюхать. Ее длинные клыки, высунувшиеся из-под губ на расстояние вытянутой руки, коснулись его пальцев, но он не отстранился. Через мгновение Буря фыркнула и поскребла землю, а затем легла у ног Корбана.

‘Ее зовут Буря, - сказал Корбан.

‘Доброе имя. Мейкал быстро поднялся, потом покачнулся на ногах.

- Прошу прощения, - сказал он. ‘Я скакал долго и упорно.’

- Пойдем, - сказал Гар, - поставим в стойло твою лошадь, она выглядит такой же усталой, как и ты.’

Гар взглянул на Корбана. ‘Ты к Брине, что ли?’

‘Да.’

‘Тогда тебе лучше уйти, пока я не нашел для тебя работу в конюшне.’

- Угу’ - буркнул Корбан, но еще немного постоял на месте, и это мучительное воспоминание снова поползло по его коже.

ГЛАВА ПЯТЬДЕСЯТ ВТОРАЯ

САЙВЕН

Сайвен вытерла пот с глаз. Воздух был холодным, свежим, с моря постоянно дул резкий ветер, но она упорно работала. Большую часть утра и почти весь день она уломывала жеребенка, чтобы оседлать его.

Гар хмыкнул, когда она доложила, что сделала за день. Он казался далеким.

‘Мне нужно принести молоток из загона, - сказал он Сайвен. ‘Если ты сейчас уйдешь, то успеешь вернуться к ужину.’

Сайвен нахмурилась. До загона было далеко идти. Если бы она знала раньше, то попросила бы Бана подождать, но он уже давно ушел. - Она пожала плечами.