Время перемен (ЛП) - Эшли Кристен. Страница 92

— Я не получаю удовольствия, открывая для себя раздражающего, жмущего на кнопки Курта Йегера, — заявила она.

Он придвинулся ближе и уткнулся лицом ей в шею.

— Слишком поздно, милая. Теперь ты от меня никогда не избавишься.

Всего секунду ее тело под ним оставалось напряженным, затем она повернулась к нему и обняла.

Он поцеловал ее в шею.

Она ответила ему тем же.

Курт понял, что это означает, — они закончили препираться.

— Детка, мне нужно в ванную, — прошептал он ей на ухо.

— Ладно. Я приду через секунду. Мне нужно умыться и почистить зубы.

Он еще раз поцеловал ее в шею, потом выскользнул из постели и направился в ванную.

Когда он включил воду, чтобы вымыть руки, она вошла в ночной сорочке, и Курт пожалел, что на ней не его свитер.

Он вытер руки, она подошла к другой раковине, которой он никогда не пользовался, и поставила туда свои вещи, подняв руки, убрала волосы назад.

Он потянулся за зубной щеткой.

— Завтрашний обед остается в силе. Я напишу, как узнаю, когда освобожусь. Хорошо?

— Да, милый, — ответила она.

Он выдавила зубную пасту на щетку, но прежде чем приступить к делу, посмотрел на нее через зеркало и сказал:

— Думаю, Джейни хотела бы снова всех увидеть, перед их отъездом, сможешь поговорить с семьей? Устроить что-нибудь?

Она закрыла кран и потянулась за полотенцем, чтобы вытереть лицо, отвечая:

— Конечно. Скажу тебе завтра за обедом.

Он поднес зубную щетку ко рту, но не стал чистить, а сказал:

— Еще ей нужно побыть с нами. И я бы предпочел не ждать, пока твоя семья уедет, — и затем сунул щетку в рот.

Она отбросила полотенце в сторону и схватила щетку.

— Как только будешь готов, но, думаю, сначала устроим семейный вечер. И еще, за день до отъезда мужчин и детей, тебе следует нас навестить. Мы, вероятно, устроим нечто грандиозное. Не уверена в твоем графике. Джейни на Новый год будет у тебя?

Он сплюнул, сполоснул щетку и сказал:

— Половину дня. Вечером. В этом году Ким достался канун Нового года. Так что ты получишь меня.

Она вытащила щетку изо рта, повернулась к нему и с полным ртом пасты пробормотала:

— Гэликоэпно.

Курт подошел к ней, обнял за талию, наклонился и коснулся губами ее носа.

Когда он поднял голову, она снова принялась чистить зубы, но не высвободилась из его объятий.

— Но ты должна знать, что я буду оставаться на телефоне. В Новый год город сходит с ума, так что меня могут вызвать, и я уеду, а могу находиться там с самого начала, а потом приехать к тебе домой.

Продолжая чистить зубы, она кивнула.

Курт снова поцеловал ее в нос.

Подняв голову во второй раз, он пробормотал:

— Встретимся в постели.

Она снова кивнула, улыбаясь и не переставая двигать щеткой.

Да, его Кэди сорок один год, а она все также мила.

Он быстро ее обнял, отпустил и вышел из комнаты.

Он натянул пижамные штаны, прошелся по дому, проверил двери, выключил свет, и к тому времени, как добрался до спальни, Кэди уже вышла из ванной и лежала под одеялом в его постели.

Это было самое прекрасное видение, которое он видел с тех пор, как этим утром в детском саду дочка помахала ему на прощание.

Так что, идя через комнату, Курт не отрывал от нее взгляда.

А затем присоединился к ней в кровати.

Глава 22

Рай

Кэди

Наши дни...

ПОЛНОЧЬ ГАВКНУЛА, содрогнувшись всем телом, отчего я проснулась.

В кровати Курта.

Я приподнялась на локте как раз в тот момент, когда она снова зарычала и спрыгнула с постели.

Было почти темно, но я видела слабый свет, льющийся из коридора, потому что оставила его на кухне для Курта.

В тот день мы вместе обедали в «Уэзерби» и умудрились пройти через это, не отправившись на поиски туалетной комнаты, чтобы заняться сексом.

Как же потрясающе делать что-то каждый день, как, например, встречаться со своим мужчиной в его обеденный перерыв. У меня никогда такого не было.

Мне это нравилось.

И все же я скучала по сексу.

В тот вечер он пришел на ужин, и я запоздало испекла для своей семьи (и для Курта) пирог из спагетти.

Он его одобрил.

Впрочем, я уже знала, Курт Йегер любит пироги во всех видах. Когда-то я сделала ему пастуший пирог, и он ему тоже понравился.

Тем не менее, его вызвали с работы, так что он ушел вскоре после того, как Декстер и Корбин попросили по четвертому куску, то есть около восьми часов.

Взглянув на стоявший на ночном столике будильник Курта, я увидела, что уже почти час ночи.

Но не услышала никакого лая.

Я решила, это означает, что Курт дома.

Я откинула одеяло, и меня обдало холодом, начисто стерев остатки сна.

Курт был дома, так что я слезла с кровати, вышла из комнаты, добралась по коридору до лестницы и спустилась вниз. Щурясь, в попытке привыкнуть к свету из кухни, я налетела на дверь. Поморщившись, я увидела, как Курт, в светло-коричневой рубашке шерифа и бежевой футболке под ней, направляется ко мне, а рядом с ним гарцует Полночь.

— Детка, тебе не следовало вставать, — сказал он, подходя ко мне и протягивая руку к выключателю, чтобы погасить свет на кухне.

Он обнял меня за плечи, развернул и повел вверх по лестнице.

— Все в порядке? — спросила я.

— Самоубийство.

Я почти остановилась на ступеньках, но давление на плечи от рук Курта заставило меня идти дальше.

— О Боже! Мне жаль. Какой ужас, — прошептала я.

— Такое случается. В это время года можно гарантировать, по крайней мере, один случай. — Его глубокий голос звучал одновременно измученно и утомленно.

Сказать, что суровость его работы не ускользнула от меня, было бы преуменьшением. Я окунулась в нее с головой, как никогда раньше.

Однако, зная теперь об этом, я растерялась.

— Не знаю, что сказать, — сказала я, чувствуя себя бессильной помочь, даже подыскать правильные слова.

— Это работа, Кэди, — сказал он, и теперь его голос звучал просто устало. — На самом деле это описание любой работы. Случается какое-то дерьмо, и оно может предстать во многих формах, после чего мы бросаемся в бой.

Мы вошли в его комнату, и он легонько подтолкнул меня к кровати.

— Возвращайся в постель. Я пройдусь по дому, проверю, все ли в порядке и вернусь.

Я чувствовала, что лучше всего будет сделать так, как он просил (или, точнее, приказал), поэтому вернулась в постель. Я не стала звать Полночь. Позволила ей составить компанию Курту, пока он делал то, что должен был, перед тем, как отправиться спать.

Он вернулся, прошел в ванную, я увидела, как зажегся свет, прежде чем за ним (и Полночью) закрылась дверь.

Он вышел в пижамных штанах, которые были на нем накануне вечером, и которые я повесила на крючок сзади на двери, и свет в ванной погас.

Они с Полночью присоединились ко мне в постели.

Я тут же повернулась к нему.

Он сразу же притянул меня к себе.

— Что я могу сделать? — прошептала я.

— Можешь снова заснуть. Я устал как собака, Кэди. Нужно ненадолго закрыть глаза и покончить с этим днем.

Что же, яснее некуда.

— Хорошо, — ответила я, прижимаясь к нему.

Он натянул нам на плечи одеяло, подоткнул его, а потом снова обхватила меня рукой и слегка придвинулся вперед, притягивая меня к себе, переплетая свои длинные ноги с моими.

— Люблю тебя, — тихо сказала я.

— Да, — ответил он в том же духе, сжимая меня в объятиях. — Я тоже тебя люблю.

— Спокойной ночи, милый.

— Спокойной ночи, Кэди.

Я закрыла глаза, но не смогла заснуть. Нет, сперва я услышала его ровное дыхание. Сперва я удивилась, что он может заснуть после всего, что ему пришлось пережить. Сперва я перестала думать о том, что это не первое его самоубийство, что убийства случаются повсюду, что у него хорошая, смелая, нужная должность и полномочия.

Но далеко не легкая.