Родное сердце (СИ) - Багрянцева Светлана. Страница 23

— Привет. Проходи, — Владимир оставил калитку открытой и пошёл к сыну.

— Привет. Я по тебе соскучилась, — Балабина подбежала сзади и обняла мужчину.

— Люб, зачем ты приехала? Могла бы позвонить в начале. Вдруг нас дома нет? — Володя мягко отстранился.

— Приве-ет! Я по тебе соскучилась, — Люба подбежала к малышу и всучила в руки игрушку.

Володя забрал у мальчика маленького робота размером с женскую ладонь. Все его детали были съёмные и легко вынимались из друг друга. Максим сразу заплакал. Володя вынул из кармана машинку и сунул сыну.

— Ты вообще в курсе, что такие игрушки нельзя малышам? Вот, даже на этикетке написано: «Не предназначено для детей младше трёх лет». Мальчик мог спокойно оторвать любую деталь, сунуть в рот и подавиться. Тем более, у Максимки зубки режутся, — строго сказал Володя.

— Прости, я не подумала. Хотела сделать мальчику подарок, — обиженно надула губы девушка.

Люба не соврала, она и на самом деле не подумала. Забежала в магазин игрушек и купила первую попавшуюся. Робот стоял на кассе и стоил всего пятьдесят рублей. Балабина не собиралась одаривать «Катькино отродье» подарками, но их приходилось покупать, чтобы умаслить папашу и уверить, что она будет хорошей матерью.

— Так ты так и не сказала. Зачем пришла? — Володя снова принялся качать сына.

— Володь, я понимаю, мы тогда оба были не правы. Ты тоже вспылил. Натворил лишнего. Тебе, как человеку порядочному, было стыдно за своё поведение, и ты решил со мной расстаться. Но давай всё обсудим. Зачем горячиться. Мы можем действительно остаться вместе. Уже весь город знает о нашей помолвке, — сказала девушка, преданно заглядывая в глаза.

— Нет ну нормально! Это мне должно быть стыдно за своё поведение! Ты мне подлила какой-то гадости в вино, а я должен муки совести испытывать? И потом, ты плохо меня знаешь, Люба. Мне наплевать на всё эти местные газетёнки, что разносят о нас с тобой сплетни. Я хотел дать опровержение этой статье, только подумал, что с писакой должна разбираться ваша семья. Даже впутываться в это дерьмо не хочу. Мы с тобой знаем оба, что можем остаться только друзьями.

— Вов, ну зачем ты так? — Балабина подошла и обняла мужчину. — Я люблю тебя. Люблю Максимку.

— Люб, ещё раз повторяю, мы с тобой можем быть только друзьями. Да, нам было хорошо вместе в постели, но это всё. Видимо, после смерти Кати я не предназначен для долгих серьёзных отношений.

Люба отскочила от мужчины как ужаленная.

— Опять Катя! Всюду Катя! Она умерла, Володя! Умерла, а ты ещё живой! Я люблю тебя, но воевать за эту любовь с призраками тяжело! — вскрикнула девушка, размахивая руками.

— Я разве просил тебя бороться за мою любовь? С самого начала сказал, что ничего кроме секса не будет. Ты согласилась. Какие теперь ко мне претензии? — нервно сказал мужчина.

— Знаешь, что… Ты бесчувственное животное! Ты… Ты… — в гневе рычала девушка, потом развернулась и побежала к калитке.

Полонский не стал её останавливать. Сморщился от грохнувшего железа калитки. Посмотрел на сына: Максимка усилено грыз машинку, которая была сделана из специальной резины.

— Пф, связался на свою голову. Пойдём домой, сынок, нам кушать пора, — Володя отстегнул малыша и взял на руки.

Уже дома сидя на кухне, он принялся кормить ребёнка гречневой кашей с варёной курицей, измельчённой в блендере. Володя почему-то не любил все эти детские питания в баночках. Вот взять хотя бы пюре из индейки. Там так и написано: «На основе мяса птицы». Причём в составе указан крахмал картофеля. И сколько там этого крахмала, может полбанки, Володя предпочитал даже не знать. Единственное, что пришлось покупать, это молочную смесь до того времени, когда сыну исполнилось полгода. После этого он сам привозил молоко от одного фермера. Купил молочный грибок. Сам делал кефирчик. Пюре готовил по-простому, прокручивал фрукты и овощи в блендере. В его отсутствие то же самое делала няня или кухарка. Ирина Леонидовна иногда даже смеялась, называя Володю суперпапой. Он даже готовить ради Максимки научился, чтобы в выходные кормить сына свежими продуктами.

Накормив малыша, Полонский сунул сыну кружку-непроливайку с морковно-яблочным соком. Потом вспомнил о подарке Балабиной. Первым порывом было выкинуть робота в мусорное ведро. Потом он подумал и решил спрятать его до тех пор, пока сынуля не подрастёт.

В это время Балабина ехала по трассе, нажимая на педаль газа. Какая-то женщина медленно шла по нерегулируемому пешеходному переходу. Балабина и без того была в бешенстве, а тут ещё проехать мешают.

— Быстрее надо ходить, курица облезая! И выпиздыша своего поторопи! — крикнула она вслед женщине.

Снова взревел мотор, и она стартанула с места с визгом тормозов.

Как же она ненавидела всех этих слюнявых детишек. От одной мысли, чтобы завести своего и подтирать ему какашки, хотелось блевать. Да, Володькиного сына приходилось терпеть скрепя зубами, но так надо. Самое главное завоевать папашу, а потом ублюдка можно сплавить бабке. Он тоже отбирал у неё Володю. Переключал внимание любимого на себя. А Вовка её! Её и ничей больше! Ради того, чтобы быть рядом с этим мужчиной, Люба была готова ползать у него в ногах. Ради него она готова была убивать. Кровь закипела в жилах. Злость требовала выхода. Балабина повернула машину на другую дорогу и поехала в клуб цветоводов. Люба не считала, что она изменяет своему Вовке. Она давно не была в клубе. А недавно начала снова посещать, выбирая для ублажения себя любимой брюнеток. Издеваясь над девушками, она представляла черноволосую тварь, что хотела украсть у неё мужчину. Детектив отчитался о проделанной работе, прислав фото подставной девушки с семьёй. Балабина даже вглядываться не стала. Сразу стёрла фотографию. А вот то, что девица была жгучей брюнеткой, в памяти почему-то отложилось.

— Никто не отберёт его у меня. Убью каждую, кто к нему прикоснётся, — процедила она зло. — Ничего, осталось потерпеть две недели, и можно делать тест на беременность. Если я окажусь в положении, то никуда ты не денешься, Вова. Побежишь в ЗАГС как миленький.

Прошло две недели. Люба уже знала, что у неё задержка. По утрам стало подташнивать и хотелось выть от досады. Она купила тест и заперлась в туалете. Цифровой тест показал, что у неё четыре-пять недель. С одной стороны хотелось рвать на себе волосы, а с другой плясать от радости. «Ничего, с этим я потом как-нибудь разберусь. Сейчас главное свадьба», — улыбнулась девушка.

Люба позвонила своему гинекологу и записалась на вечерний приём. Очень хотелось поскорее подтвердить наличие беременности. К её радости, Марта Игнатьевна констатировала факт зачатия.

— Вы правы. Ребёнку где-то четыре или пять недель. Точнее скажет узи, — пожилая женщина сняла перчатки и кинула в ведро.

— Четыре, я точно знаю. Мне нужна справка. Дело в том, что мы расстались с отцом ребёнка и на слово он мне не поверит.

— Хотите оставить малыша?

— Разумеется. Заводите карточку для беременных. И о справке не забудьте, — улыбнулась Любовь.

Просидев у Врача ещё какое-то время, девушка наконец забрала карточку и направление на анализы. Она кинула это всё в маленький пакетик и, поблагодарив, пошла на выход. Победная улыбка сияла на лице. Глаза сверкали от радости. «Надевай свадебный костюм, Вова. Теперь ты никуда от меня не денешься».

Глава 22

Володя сидел в своём кабине и почему-то смотрел в окно. На столе горел экран ноутбука, но работать не хотелось. Полонский встал и всё же подошёл к подоконнику. Взяв маленькую леечку, полил недавно распустившуюся сиреневую фиалку. Этот цветок когда-то принесла в офис Катя и оставила. Его покойная жена очень любила цветы. В доме тоже было полно цветов, но ухаживала за ними домработница.

Володя вздохнул и посмотрел на стоянку автомобилей, расположившуюся под окнами его кабинета. Туда въезжал «цыпленок».

— Чёрт, только Балабиной тут не хватало! — пробурчал он себе под нос.