Родное сердце (СИ) - Багрянцева Светлана. Страница 29

Глава 27

Свадьбу сделали по истине шикарной. Арендовали самый лучший и дорогой ресторан в городе. Тамадой выступил известный в кругу театралов артист. Он не только был ведущим артистом местного театра, но и в сериалах снимался. В качестве музыкального сопровождения пригласили известную джазовую группу. Гостей пришло много, и к концу праздника Володя почувствовал, как у него болят глаза от сверкания множества драгоценностей. Люба тоже надела огромное колье из белого золота. С массивного чокера спускались бриллиантовые нити, а на концах красовались изумрудные капли. Невеста два раза уходила в специально отведённую комнату, чтобы поменять платье и украшения. Володю поразило ещё первое платье, в котором девушка приехала в загс на шикарном лимузине. Сверху было сплошное кружево, а шёлковый подошёл оказался пышным и с огромным шлейфом. Люба шла к нему и мела бы тротуар, если бы не дети какой-то родни. Малыши держали шлейф, идя сзади. Володя вспомнил, что чуть не расхохотался, настолько комично выглядела сцена. Улыбающаяся невеста, а сзади постные недовольные лица детей.

Вспомнив это, Володя прыснул в кулак, хотя вовсе было не весело. Настроение такое, что впору с обрыва прыгать. Полонский встал из-за стола и подошёл к танцполу. Там кружилась в танце его жена, положив ладони с длинным ярким маникюром на плечи своего отца. Неожиданно рядом появилась мать. Элина повела голыми плечами и произнесла тихо:

— Чего ты плечи опустил? Сегодня такой радостный день. Кстати, мы с отцом заедем к вам, заберём Макса. Всё же у вас сегодня первая брачная ночь. Ребёнок будет только мешать, — завила родительница решительным тоном.

Володя окинул её взглядом. Элина оделась весьма шикарно. Голубое платье облегало фигруу как перчатка. Подол струился вокруг ног красивыми складками до пола. Плечи и часть спины открыты, глубокий вырез давал возможность полюбоваться верхом пышной груди. Возможно, Володя был старомоден, но ему никогда не нравились такие платья. Он сдвинул брови недовольно, потому как к увиденному добавилось неприятное воспоминание. Однажды он позволил Элине нянчиться с внуком и, когда приехал, застал малыша гуляющим во дворе. Максим оказался совсем один. Ребёнка, которому нет и полтора года, нельзя оставлять одного даже на минуточку. Разве что тот уснул, и тогда можно расслабиться.

— Мне мой сын не мешает. Я не собираюсь его никуда отправлять, — резким тоном сказал Полонский, скрестив руки за спиной.

— Но Любочка сказала… — начала было Элина возмущённым тоном.

— Любочка не имеет право ничего решать, если это касается Максима. Сначала она должна посоветоваться со мной. Мне ребёнок не мешает, а остальное не мои проблемы, — резко перебил Володя. — Вопрос закрыт, Мама.

Володя развернулся и пошёл в уборную. Он и сам не понимал, почему не доверяет собственной матери. И дело было даже не в том случае с граблями в руках ребёнка. Всё складывалось из общей картины. Если отец ещё нормально относился к внуку, то нелюбовь матери читалась в каждом жесте и слове.

Свекровь донесла до Любы новость, Володя категорически отказался отдать сына. Балабина хотела пойти и поговорить с супругом, но поразмыслив, решила промолчать. Нужно немного выждать и не давить на Вовку, подбираться к нему тихой сапой, внушая, что пацан может пожить у бабки. Снача уговорить отдать его в деревню временно, чтобы погостить. Но, как известно, временное с лёгкостью может перейти в постоянное.

Балабина несколько раз сжала и разжала кулаки, пытаясь успокоиться, потом подошла к своему столу, который буквально ломился от деликатесов. Балабина взяла бутерброд с лососиной, но не смогла съесть. Любимая рыбка отчего-то пахла тухлятиной. Она понимала, что это вовсе не так, просто во время беременности изменились вкусы. Люба с удовольствием ела несколько блюд, которые всю жизнь считала достоянием плебеев и нищеты. Опустившись на стул, Балабина улыбнулась. Пусть она испытывает все эти неудобства, связанные с беременностью, зато Володя женился на ней. Пройдёт ещё немного времени, и он будет плясать под её дудочку. Сегодня Люба решила раскрыть себя с другой стороны, показать супругу всю страсть, на которую она способна. Вовка должен хотеть в постели только её и позабыть о других женщинах. Впрочем, праздник подходил к концу. Гости стали расходиться, и Володя встал рядом с ней, чтобы попрощаться и поблагодарить каждого, кто пришёл. Люба тепло обняла Свету Головко, бывшую на свадьбе подругой невесты. Потом попрощалась со свидетелем со стороны жениха, умудрившись не фыркнуть презрительно. Миша был замом Володи и лучшим другом. Заместитель на фирме — это одно, но друг — совсем другое. Балабина искренне не понимала, почему Володя настолько приблизил к себе парня из семьи работяг.

Наконец-то всё ушли, и остались лишь родители. Они дружно вышли на стоянку, где их терпеливо ждали водители. Володя приехал на свадьбу на автомобиле родителей и сейчас вызвал такси.

— Ты совсем, что ли? Я на такси не поеду. Не мог нормальную машину заказать или временного водителя для своей? Сейчас какая-то Лада подъедет, — рыкнула недовольно Любовь.

— Чем тебя отечественный автопром не устраивает? — недовольно скривился Владимир. — Я позвонил в элитную фирму. Нам пришлют лимузин. Прежде чем возмущаться, надо внимательно слушать, что я говорю.

— Прости меня, Вовочка. Я такая несдержанная. Это всё беременность, — люба виновато опустила голову и закусила нижнюю губу, делая вид, что раскаивается.

— Удобно, да? Прикрываешься беременностью как щитом, — усмехнулся Владимир, глядя, как машины родителей уезжают.

Володя знал, что Люба откажется ехать домой на обычном такси. Да он не настолько беден и скуп, чтобы так поступить. Он заранее заказал лимузин, просто позвонил, чтобы машина подъехала. Балабина истолковала всё неверно и начала упрекать. Они приехали и сразу отпустили няню. Люба продолжила возмущаться, что он мог бы приказать Ирине Леонидовне уложить ребёнка спать и только потом уйти.

— Она на меня больше не работает. Скажи спасибо, что вообще согласилась посидеть с малышом в свой законный выходной. Ребёнок мой и заботиться о нём мне. С сегодняшнего дня и тебе тоже. Ты же его мачеха, а не тётя с улицы, — ледяным тоном ответил Володя.

Он уложил сына спать, потом пришлось выжимать из себя страсть к жене, хотя та была невероятно страстная этой ночью. Утром, как всегда, пришлось проснуться, едва он услышал голос сына в радионяне.

— Ты куда так рано, — Люба повернулась и схватила его за руку.

— Максимка проснулся. Он всегда в восемь утра встаёт.

Жена недовольно фыркнула и отпустила его руку. Володя оделся, забрал сына и пошёл умываться вместе с ним. Люба вознамерилась ещё поспать. Владимир удивился этому. Нормальная жена уже давно бы готовила на кухне. Впрочем, он никогда не интересовался способностями невесты в кулинарии, почему-то считая, что любая женщина должна изначально уметь готовить.

Володя хотел было пойти и разбудить её, но передумал. Проще самому всё сделать, чем затевать скандал.

— Что, сынок, сегодня каша «четыре злака»? Для завтрака самое то, а если ещё и на молоке, то вообще пальчики оближешь, — улыбнулся Володя, подмигивая сыну.

— Да, — громко крикнул малыш, стукнув ложкой, которой играл по своему стульчику.

— Я рад, что ты поддерживаешь папку, малыш, — хохотнул Володя, засыпая хлопья в молоко.

Люба выплыла на кухню, когда они уже поели. Володя пил кофе. Максимка цедил из кружки-непроливайки сок. Полонский заметил, что на девушке короткое платье до середины бедра. Вид девушки в таком наряде никак не ассоциировался со словом «кухня».

— Привет всем, — зевнула Балабина, подходя к плите. — Что у нас на завтрак.

Жена открыла крышку кастрюли и скривилась. Володя весело хохотнул, ситуация его забавляла.

— Это что?! Где нормальная еда! — возмущённо произнесла девушка, тыкая пальцем в содержимое кастрюли. — Эта безмозглая курица не удосужилась даже подойти и спросить у меня меню.