Родное сердце (СИ) - Багрянцева Светлана. Страница 89

Володя и сам не понимал, почему не хочет спать на том белье, где когда-то валялась Балабина. Вот вроде всё стиранное и следов её там уже нет, но он всё равно испытывал брезгливость и отвращение. Полонский развернулся и пошёл к дверям.

— Как же выкинуть? Вещи хорошие, — сказала Мария.

— Жалко, тогда заберите домой. Я разрешаю, — отмахнулся Володя, даже не обернувшись.

После душа Полонский расслабленно валялся на кровати и звонил Юрию Балабину. Наконец-то ему ответили. Мужчина заикался в трубку, просил прощения за дочь, но Володя его перебил. Ему хотелось знать, куда девать Любины вещи.

— У неё в нашем доме полно вещей. Нам ничего не надо. Хочешь, выкини. Я сейчас пришлю водителя, он только её драгоценности заберёт, мямлил мужчина в трубку.

— Хорошо, я жду его. Вы сейчас в особняке живёте?

— Завтра съезжаем. Я продал бизнес твоему отцу и теперь такой дорогой дом нет смысла содержать. Мы купили двухкомнатную квартиру в новостройке. Как только что-то решится с дочерью, уедем за границу.

— А вы, случайно, не знаете, где она прячется? — с надеждой спросил Володя.

— Нет. Я бы сказал, честно. Она пошла на такое жуткое преступление. Да, это моя дочь, но я не одобряю её поступки и понимаю, что скрывать местонахождение нет смысла.

— Хорошо. До свидания, — сказал Володя и отключился.

После обеда Володя взялся переносить свои вещи в другую комнату. Сказал Марии, что она может забрать себе вещи Любы.

— Ну нет, Владимир Сергеевич, я после неё брезгую. У нас в доме многодетная семья живёт. Вот туда сегодня и отдам. Всё польза будет, — нахмурившись, пробурчала домработница.

Володя кивнул. По большому счёту он предпочёл бы сжечь Любкины вещи, словно та была настоящей ведьмой, но если Маша хочет кому-то помочь, он не против.

Следователь Рожков Николай Николаевич наконец-то имел честь побеседовать с Владимиром Полонским. Тот явился сам, сразу после новогодних каникул. Рожков взял у Полонского необходимые показания, а потом стал отвечать на вопросы.

— Поверьте, Владимир Сергеевич, мы её ищем. Фото на всех досках объявлений висит. Разослано по области во все отделения полиции, в аэропорт, на вокзалы. Ваша жена как сквозь землю провалилась. Мы даже её старых любовников нашли, но всё бесполезно. Несколько мужчин умерло, к сожалению, у них показание уже не возьмёшь. Я буду держать вас в курсе дел. Если Люба найдётся, мы обязательно вам позвоним, — заверил Николай.

— Вы хотите сказать, что причастность моей жены к похищению сына доказана? всё это только на основании записки похитителя? — нервным тоном спросил Полонский.

Рожков видел, как нервничает этот мужчина, ему до конца не верится, что собственная жена способна пойти на такое. Одно дело устранить соперницу, но чем мог помешать ребёнок? Как бы Николаю ни хотелось, но придётся рассказывать правду.

— Нашли того, кому Люба хотела отдать вашего сына. Человек занимался эксплуатацией нищих и бомжей. Они собирали для него милостыню в Москве. Его взяли в столице по этому делу, а в сейфе нашли деньги с отпечатками и потожировыми вашей жены. Чтобы смягчить себе наказание, подозреваемый сотрудничает со следствием и всё рассказал. Есть такие нищие с детьми, называют «мадонна»… Впрочем, не нужно вам этого знать, Владимир Сергеевич. Поберегите своё сердце, — грустно сказал Рожков, — если у вас всё, то я вас отпускаю. Извините, но у меня, кроме вашего дела, ещё куча других.

Полонский попрощался и ушёл. Рожков ещё несколько минут словно в трансе смотрел на закрывшиеся за ним двери. Николай знал, что Владимир человек честный, занимается благотворительностью. Чисто по-человечески было его жалко, но он ничем не мог помочь этому мужчине. Ловушка в доме Балабиных результат не принесла. Люба после наезда на Калинину снова где-то затаилась. В одном из небольших городов области нашли кошелёк с карточками владельца машины, которую она украла. Поставили на ноги всю полицию. Задействовали осведомителей. Всё бесполезно. Либо Полонская была хитрая, либо очень удачливая. Рожков не понаслышке знал, иногда умалишённые изворотливы и хитры как змеи. Когда-то ему приходилось раскрывать подобные дела. Да, суд приговорил обвиняемых к заключению в психиатрической лечебнице. Рожков надеялся, что и Полонскую он скоро изолирует от общества.

Глава 82

Прошло три месяца с тех пор, как Володя вернулся домой после болезни. За эти дни ничего не изменилось в его жизни. Максим всё так же жил у Любавиных. Арсения гостила в Эмиратах. Володя посылал на карточку Галины Григорьевны денег, общался с сыном и любимой девушкой по видеосвязи и оплачивал детектива. Шульц перешёл к нему от Султана. Гельмут шутил, что начал искать Арсению по просьбе араба и никак не может избавиться от этой истории.

Гельмут также был адвокатом и объяснил, что Володя не сможет развестись с Любой, даже если та находится под следствием и скрывается. Нужно, чтобы жену признали без вести пропавшей, а для этого должен пройти год с момента её исчезновения. Только тогда Володя может попытаться через суд развестись.

Полонский не хотел бы столько ждать, но деваться было некуда. А ещё он переживал за своего нерождённого ребёнка. Как он там, всё ли с ним в порядке. Ведь то место, где скрывается Люба, может быть и не совсем пригодно для жизни. По всем срокам выходило, что беременности Любы почти семь месяцев.

Володя провёл рукой по лицу, стряхивая тревогу и воспоминания о Балабиной. Стоило как следует поработать, а не сидеть в немом ступоре и предаваться мыслям. Полонский стал просматривать отчёт, присланный из филиала. В конце была приписка, что его протеже работает хорошо. Он быстро всему научился, и Николай им доволен. «Хоть одна хорошая новость», — подумал Владимир.

— Ты читал местную газету? — в кабинет неожиданно ворвался друг.

Миша с разбегу плюхнулся в кресло и повертел перед носом Володи свёрнутым в трубку печатным изданием.

— Вот, наша уборщица притарабанила мне. Тебе побоялась отдать.

Газета полетела на стол, развернулась, и на главной странице большими буквами было написано «После стольких месяцев молчания Элина Полонская согласилась на эксклюзивное интервью».

Володя не общался с матерью с тех пор, как выгнал из больницы. Только несколько раз с отцом встречался на нейтральной территории. Владимир знал: родителей не выбирают и нужно их любить такими, какие они есть, но он не мог. Вернее, любил, но это чувство осталось крошечным, как жемчужная бусинка в колье матери. Он не хотел с ними общаться, видеть. Да и общего с родителями ничего не желал иметь. Володя знал, что, возможно, это неправильно, но ничего не мог с собой поделать. Он не святой, и вовсе не ангел, каким его представил себе Матвей. У него тоже есть свои недостатки.

Полонский развернул страницу, где была статья. Мать рассказывала Кляксе о том, как любит своего сына и хочет ему только добра. Балабины решили всё продать и уехать, а Элина с мужем выкупили их бизнес, чтобы он достался не кому-то там, а ребёнку Любы.

Володя, багровея, читал, как мать распинается, что любит старшего внука, но и младшего будет любить не меньше. Неважно, кто его мать, важно, что это ребёнок от любимого Вовочки. Дальше шла откровенная ложь, что это именно она попросила сына взять шефство над детским домом. Потом шла информация, что они запускают акцию. Один рубль с каждой продукции, которые выпускают на одном из их заводов, пойдёт на помощь малоимущим семьям.

Отец в своё время прикупил завод по изготовлению упаковки для соков и консервов. Потом заключил с Балабиными сделку на их поставку. Теперь ещё и завод Юрия купил по сходной цене. Но проблема в том, что после скандала с Любой продукцию этого завода плохо покупали в магазинах. Всё пошло по цепочке. В торговых точках упали продажи, и они перестали заказывать много у оптовиков, те, в свою очередь, у производителя.

Вот теперь мать выставляет их семью ангелами во плоти. Даже публично извиняется перед некогда обиженной женщиной у ресторана. Заявляет, что в качестве компенсации морального вреда её семье купили хороший компьютер для детей. Вконце Элина говорит, что он, Володя, скоро разводится и его свадьба с любимой женщиной, сестрой большого арабского предпринимателя, уже дело решённое. На Любе Володя женился якобы только для того, чтобы узаконить рождение своего ребёнка.