Сердце пустыни (СИ) - Шкарупа Тома. Страница 8

Она протянула руки, зовя учиться танцу. Генри помялся, отклонился немного назад, от беды подальше, и начал рассказывать.

— Ядами — и противоядиями тоже. Все смеси, для которых нужны растения, делал я. И растения, естественно, тоже доставал.

— Кому ты их делал? И, стой, подожди, как ты этому научился? — Мари решила сложить в голове полную историю.

Идея Генри, очевидно, не понравилась. Он скривился, набрал в легкие воздуха, но так ничего и не ответил.

— Что, танец? — сказал он, поднимаясь.

Мари не могла решить, согласиться на одну маленькую победу или попытаться все-таки выдавить из напарника историю до конца. Но Генри уже протянул руки, взял ее ладони и попытался встать в начальную позицию.

— Нет, не так, — сказала Мари. Она потрясла руки в воздухе, пытаясь их расслабить. — Встань непринужденно. Одну ногу чуть вперед. Да, вот так вот. А теперь прикоснись к моей правой руке, но так, будто вот-вот отойдешь. Плавные движения, в сторону, вальяжно. Повторяй.

Мари чувствовала себя, как рыба в воде. Генри же запинался на каждом в шагу. Вскоре, Мари не выдержала и решила показать ему танец со стороны, с воображаемым партнером. Она закрутилась в движениях, которые, казалось, давно забыла. Полет в танце прервал голос Генри:

— Выглядит так легко, — пробормотал он. — А сделать невозможно.

— В этом все андагарцы, — ухмыльнулась Мари.

Она притянула Генри ближе, попыталась развернуть его в правильную позицию для следующего движения. Не рассчитала. Он, прокрутившись, оказался слишком близко. Его глаза, хоть и на голову выше, прожигали.

Момент был разрушен, когда Мари почувствовала, что краснеет, и снова принялась поправлять позицию Генри, а тот чуть не вывернул себе руку. Не успел он разразиться гневной тирадой, как на его кровать из воздуха упало письмо.

Он подошел, взял конверт в руки. Неуверенно потянулся его открыть, но вдруг замер.

— Может, это тебе? — и протянул письмо Мари.

— Некому мне письма присылать.

Генри читал текст с видом узника, обреченного на смерть. Пробежался по листу глазами раз. Второй. Покосился на Мари. Снова уставился на письмо, нервно затеребив уголок бумаги.

— Да что там такое?! — не выдержала Мари и заглянула ему через плечо.

Генри не стал лист прятать, но Мари не смогла разобрать мелкий почерк. Язык вроде общий, но буквы невероятно маленькие, закрученные и каждая под разным углом выведена.

— Это от моей семьи, — объяснил Генри, все еще не отводя взгляда от текста. — У них снова какие-то проблемы. Слушай, мне очень жаль, но нужно проверить, что у них там. Я буквально на полдня, максимум день, телепортируюсь, а потом продолжим. Хорошо?

— Нет! — крикнула Мари. Испугалась сама и напугала Генри. — Нет, демон побери, не хорошо! Я не останусь одна в Андагаре, еще чего!

Генри с совсем уже несчастным видом переводил взгляд то на нее, то на письмо.

— Ладно, пойдет. На час я могу отлучиться? Вышлю денег хотя бы.

— А как, кстати, тебя письмо нашло? — спросила Мари, не желая отвечать на провокационный вопрос.

— Хочешь сказать, тебя с Андагарой что-то связывает, и при этом ты не знаешь, как работает магия?

— Ну, я думала, в других мирах ей не пользуются.

Генри только хмыкнул в ответ.

Отправлять деньги к телепортационой почтовой точке напарники пошли вместе, в полной тишине. Мари наотрез отказалась оставаться одна. Да и она хорошо помнила туда дорогу.

Улицы опустели. Солнце склонялось за горизонт, а жители столицы расползлись по своим домам. Они поужинали семьями, каждый помолился своему богу или поклонился своему демону, и лег спать, чтобы на следующий день вновь начать работать с рани. А аристократия просыпалась.

Мари в своем наряде вышагивала по вымощенной дорожке. Генри шел за ней, то и дело оборачиваясь и рассматривая происходящее вокруг. Высшее общество, кто на повозках, а кто и на андагарских драконах, двигались вниз по улице. Каждый по-своему пытался выглядеть лучше других. Мари хорошо помнила эту игру.

Не успела она предаться воспоминаниям — не самым приятным — как ее сбили с ног.

Мари поняла, что произошло, только когда она распласталась на земле. Подняла голову — сверху нависал андагарский дракон и его всадник. Рядом обеспокоено мялся Генри. Он вроде и помочь хотел, но и рептилии боялся.

— Смотреть надо, где ходишь, — пробормотал мужчина на южном диалекте, не спустившись со седла.

Возможно, он надеялся, что Мари и Генри глупые приезжие, которые не разберут и слова. Цвет кожи их выдавал. Да одежда и вправду отставала от местной моды на пару лет, Мари тут не могла поспорить.

Она умудрилась даже с земли извернуться так, чтобы смотреть всаднику прямо в глаза. Начала отвечать ему на диалекте, а потом и вовсе перешла на древний, вымирающий, язык, который изучали только те, кто могли себе это позволить.

— Я должна смотреть, куда иду? — обманчиво спокойно спросила она. — Или всадники должны смотреть, куда едут? Левиатр чтоб сбился через руку с вами, — прошипела она.

Мужчина рассыпался в извинениях. И не сдвинулся с места, вместе со своей фыркающей рептилией, пока Мари снисходительно не махнула на него рукой, сказав, что отпускает свои слова. Уже на общем языке.

— Что это было? — спрашивал у нее Генри, стоило андагарцу скрыться с виду. — И что такое Леуар… Леру… чтоб его за ногу!

Мари отряхивала с одежды дорожную пыль и не спешила отвечать. Она сама переваривала произошедшее.

— Оказалось, я неплохо помню древний южный язык. — Она помолчала, раздумывая, говорить ли дальше. — Левиатр это демон андагараского пантеона. Считается, что если проклясть человека на первом языке и пожелать, чтоб Левиатр, как бы сказать… оставил его сторону, то так и будет. А этот демон мало того, что считается очень сильным, он еще и покровительствует лжи и интригам. Сложно, в общем, без него житься будет.

— Ты веришь в него? — Генри окинул Мари настороженным взглядом.

Она внутренне торжествовала — не он один имел скелеты в шкафу. Или топоры за плечами, в их случае.

— Не то, чтобы я вообще в кого-то верила к этому моменту.

Ворота в имение Нитросс раскрывались перед гостями сами. Отблескивающие в лучах уходящего солнца, массивные и однозначно стоящие целое состояние, они оставались закрытыми перед Мари и Генри. Мари, недолго думая, потянулась к Генри в карман — в ее-то платье они не предусматривались, — вытянула монетку и приложила к выемке у замка. Мигом позже ворота распахнулись.

В центре огромного двора журчал фонтан. Вода лилась из кувшина, что держала оголенная девушка, и стекала в пасти львам. Вокруг, в вазонах из дорогого, светлого камня, росли извивающиеся деревья. В стороне, под навесом веранд, в тени, расползалась зеленая трава. Мимо вальяжно проплывали под руку пары в дорогих одеяниях, и мельтешили туда-сюда выряженные слуги с подносами.

Генри глянул на все это. Перевел взгляд на Мари. На ворота, что медленно закрывались, но за ними еще удавалось разглядеть очертания раскаленного, каменного города.

— Это похоже на не смешную шутку, — пробормотал он тихо.

Мимо проходила пара. Оба с загорелой кожей, у мужчины аккуратный костюм и уложенная бородка, а у женщины, что шла с ним под руку, развивающаяся полупрозрачная юбка. На их фоне напарники выглядели чуть ли не северянами. Пара поклонилась в вычурном андагарском поклоне. Учитывая обстоятельства, жест смахивал на тонкую насмешку. Мари, недолго думая, ответила по всем правилам этикета. Пара продвигалась дальше, обмениваясь удивленными взглядами.

— Это, конечно, эффектно, — раздался у Мари над ухом голос Генри. — Но ты не думаешь, что в нашу легенду такие знания о сотне местных поклонов немного не вписываются?

Мимо проходил парнишка с подносом. Шипящий напиток отдавал фруктовым ароматом еще издали. Генри потянул руку к бокалу, но Мари незаметно по ней хлопнула.

— Это не бери, подожди, пока будут без пузырьков.

— Почему?

— Просто делай, как говорю.