Принцесса для психолога (СИ) - Матуш Татьяна. Страница 6

Почему же тогда Верна выбрала именно военную специализацию, не мирную? Можно подумать, у нее был шанс выбрать что-то другое! У шестой дочери небогатых горожан, которые не набрали денег даже на то, чтобы единственную одаренную дочь грамоте выучить. Грамоте учили сына — он же мужчина! А девчонка — что? Замуж — и к плите.

Верна выменяла у брата рунник на помощь в сведении синяков, за драки дома ругали. Выменяла — и научилась разбирать. Сама! Ну, почти. Любимому братику пришлось расплачиваться внеклассными занятиями за все, что чуть серьезнее синяка. Он, конечно, отыгрался и таскал к ней всех своих безголовых, но петушистых приятелей… так что практика у нее еще тогда была обширная. И дар свой не раз она вычерпывала до донышка. Чудом не перегорела, кто бы ей сказал еще, что это опасно. Особенно, когда границу не чувствуешь, не научили.

Но — повезло. А что не лопнуло, то растянулось.

И все равно Школа Целителей не светила ей ни при каком ветре — туда приходили дети богатых купцов и даже четвертые — пятые сыновья баронов. Путь целителя считался если не почетным, то уж и не позорным. Урона чести здесь не было…

Кто заложил ее "незаконную практику", Верна понятия не имела. Зачем он это сделал, из каких "высоких" соображений нажаловался в магистрат на девчонку, которая лечит разбитые коленки в обмен на уроки письма и счета? Не все ли равно… Она и по сей день была ему благодарна.

Человек в неприметном сером плаще с фибулой в виде скорпиона пришел под вечер и быстро, уверенно все расставил по местам. Будущий маг учится в школе при магистрате, о ее дальнейшей судьбе заботится Его Светлость.

Родители — на выбор получают либо уважение от герцога и кое-какие налоговые льготы, либо три месяца исправительных работ. За что? За незаконную лекарскую практику, например. Или за что-нибудь еще. Всегда найдется за что — главное, как следует поискать.

Понятно, родители выбрали уважение. А Верна оказалась в Школе. На военном факультете, но другого выбора Его Светлость не предоставил. Он все же маршал, и в первую очередь его интересовали солдаты. Самые разные, в том числе и с целительским даром.

Но когда войны нет, солдат может расслабиться и немного пожить в свое удовольствие. Сходить в лавку Амтера и выбрать ароматную воду, например. Почему — нет? Тем более, если такой поход оплачивается дополнительно.

Верна до сих пор удивлялась невероятной, просто феерической безграмотности столичных жителей. Даже у них, в крохотном Магере, последний рыночный нищий считал своим долгом уметь хотя бы отличать буквы от цифр. Здесь, в сердце Империи, граф ставил вместо имени оттиск перстня с родовой печаткой и ничуть не стеснялся невежества. Откуда это шло?

В Школе учили не только стрелять и драться, в первую очередь — думать. Собирать информацию и раскладывать ее "по полочкам", как это делают аналитические машины. Только в голове. Или, если не выходит — на бумаге.

Верна "собирала и раскладывала" больше года и пришла к выводу, что всему виной — снобизм и лень. Если ты уже в Аверсуме, значит, жизнь и так удалась, куда больше-то? Вывод был откровенно наивный и детский, недостойный выпускницы Школы Старателей, но все остальные гипотезы не выдержали проверки реальностью.

Эта мысль пришла в голову молодому военному целителю при виде вывески одной из самых известных в столице аптек — большой флакон с мерцающими внутри звездочками. То ли лаборатория парфюмера, то ли берлога отравителя… Благо, в этом квартале все и без надписей знали, что скрывается за массивными дверями из серого дуба.

Верна их легонько толкнула, усиленные заклинанием, они поддались от одного касания — и оказалась в царстве яркого света, стеллажей до самого потолка, заполненных глиняными и фарфоровыми горшочками с узким горлом — и резких запахов. Двери за спиной мягко захлопнулись и разбежались по лавке блики, отраженные зеркалами на них.

Справа от дверей громоздилась пирамида небольших дубовых бочонков с медом, воском и вином — на вине делались многие снадобья. Слева к стене было приколочено чучело здоровенной ящерицы, с крупную собаку размером. Верна не представляла, где водятся такие, но, видно, аптекарь там бывал — хвастаться чужими трофеями было как-то не принято.

Дальше — мешки и мешочки с порошками дешевыми и безобидными. Аптекарь готовил их тут же, за здоровенным прилавком — и ступка никогда или почти никогда не простаивала. Мерный стук пестика о ее базальтовые стенки был привычен. Он встречал Верну всякий раз.

— Благословения Неба, господин Амтер, — негромко сказала девушка.

— А, Верна, — старик даже головы не поднял и это было не пренебрежением, а своеобразным признанием, пропуском в "клуб". Любой зельевар ревностно хранил свои секреты от "профанов". Но между собой иногда делились. Тем, что не жалко, понятно — но и это хорошо. Все в суп, все пригодится.

Она потянула носом:

— Толокнянка? Очистительный сбор?

— С небольшими дополнениями, — улыбнулся старик, — чтобы не так противно было. Дамы не любят это средство, потому что от одного запаха их выворачивает на собственные шелковые туфельки.

— Но ведь и должно выворачивать? — удивилась Верна. — Иначе, какой в нем толк.

— Да, но не сразу же. Чуть попозже.

— Пусть сначала деньги заплатит? — понимающе кивнула целительница.

— Все то вы понимаете, Верна и причем — всегда правильно, вот ведь удивительно? Не подскажете, какое зелье пьете, чтобы добиться такого потрясающего эффекта?

Аптекарь шутил и Верна ответила в тон:

— Отчего же не подсказать, секрета тут нет. Но зелье сложное. Правильные книги, хорошие учителя и много-много свободного времени.

Пестик застучал по ступке быстрее, и немного в другой тональности. От блеклых губ Амтера по лицу разбежались улыбательные морщинки.

— Да не так, чтобы сильно сложное, госпожа моя. Я бы взялся приготовить. Но уж больно ингредиенты редкие. Не вдруг и достанешь. А уж последний — и вовсе раритет. Сколько живу на свете, а видел — считанные разы. В руки же и вовсе не брал.

— А хотите? — Девушка лукаво прищурилась, — правда, с собой немного, но подержать — хватит.

Амтер так удивился, что даже перестал перетирать высушенную траву. А Верна, не говоря больше ни слова, взяла со стула длинный полотняный фартук и такую же косынку, повязала русые с рыжиной, волосы так, чтобы не выбивались. Прикрыла слишком дорогое для прислуги платье и шагнула за прилавок, потеснив старика.

— Я закончу работу. А вы пока можете… ну, хотя бы, выпить чаю в кафе напротив. Там сегодня изумительные булочки с корицей и шарики с имбирным кремом и лимоном.

— Ох, — улыбательные морщинки стали глубже и резче, — Верна, Верна… знаете, на чем взять старого аптекаря. Но если придет покупатель?

— Я обслужу его, вежливо и почтительно. Насколько я вижу, эти ваши "таинственные письмена" на горшочках — всего лишь названия зелий. Просто написаны в зеркальном отображении.

— О… но как вы это поняли?

— А для чего еще вам зеркало на двери? Вы же не придворная дама, чтобы каждый миг беспокоиться, не растрепалась ли прическа.

— Ваша взяла, — Амтер шутливо поднял руки, — вы разбили мое сопротивление по всем фронтам.

— Ничего удивительного, господин Амтер. Я ведь не только целитель, я еще и солдат Императора, — отозвалась Верна и продемонстрировала крепкую, сильную ладонь. На безымянном пальце светлело простое железное кольцо. — Все, что нужно перетолочь в порошок вот в этом мешочке?

Нарима-Ката-Энгури-Янисти-Ши… в общем, третий принц и посол Энгури, одного из самых закрытых княжеств Полуночи, твердым шагом подошел к дверям лавки с довольно приметной вывеской и решительно взялся за ручку.

Ему стоило большого труда отказаться от положенной охраны — таком деле лишние глаза были ни к чему.

— Добрый день, почтенный, — проговорил принц, поднял глаза — и едва не выругался. Вместо благообразного старичка за прилавком деловито суетилась молодая рыжая девчонка. Видимо — прислуга. — Эй, ты, немедленно позови хозяина.