Привет! Я вернулся (СИ) - Филимонова Лина. Страница 9

Я затеял строить беседку просто по кайфу. Скорее даже для себя, чем для Насти. Немного увлекся и начал приводить в порядок дом… И это тоже доставляет мне удовольствие.

Я вообще люблю создавать новое прекрасное на месте развалин. Делать из дерьма конфетку, как говорит Серега. Поэтому и занимаюсь стройкой.

Но, блин, Настя точно поймет меня неправильно. Надо прояснить ситуацию.

Но как?

Что, если после прояснения Кошечка выпустит когти и прогонит меня в шею?

Меня такой вариант категорически не устраивает! Я планирую задержаться в ее постели до конца своего пребывания здесь.

Но все равно — надо прояснить. Не хочу быть очередным мудаком в ее жизни.

Или я все равно им буду?

Или я уже мудак?

Сложный вопрос. На который обычно есть два ответа, женский и мужской.

Женщины хотят вить гнездо, это их природа. Мужики хотят продолжать охотититься — так они устроены.

Отсюда все конфликты, сотрясающие человечество на протяжении тысячелетий.

Ага, очень удобно уйти в философию, когда не знаешь, как сказать женщине, что она для тебя — лишь временное развлечение. И утешение.

И эликсир, возвращающий к жизни.

Настя появилась как раз вовремя — когда я дожарил последнюю партию шашлыка.

Стоит, таращится на меня. Зеленые глазищи распахнуты, губы припухшие — и я помню, от чего. Блузка в районе груди натянулась, дурацкая бесформенная юбка прячет стройные ноги — но я все равно их вижу…

— Что? — спрашивает Настя неуверенным тоном. — Что ты так смотришь? У меня помада размазалась?

И ей даже в голову не приходит, что я ею любуюсь! Откровенно, не скрываясь. Смотрю и хочу ее. Любая баба на ее месте сразу бы это поняла. А Настя…

Блин, что у нее вообще в голове?

Откуда такое пренебрежительное отношение к себе? Бесит прямо!

— У тебя есть зеркало? — спрашиваю я.

— Что? — теряется Кошка.

— Есть, я видел. В ванной, в прихожей и в спальне. Ты когда-нибудь в него смотрелась?

— Что за вопросы? — Кошка не понимает, к чему я клоню.

— Пойдем со мной, — говорю я.

И тащу ее за руку в спальню.

Останавливаюсь перед зеркалом, встаю позади Кошки. Обнимаю ее сзади — просто не могу удержаться.

И говорю:

— Смотри.

— У меня волосы растрепались, — она поднимает руки и начинает поправлять прядь, выбившуюся из ее шикарного рыжего “хвоста”.

Ладно, пусть. Я не мешаю.

— Теперь волосы в порядке. Что ты видишь?

Настя внимательно вглядывается в зеркальную поверхность.

— Тушь потекла? Пятно на юбке?

Она оглядывает себя критическим, я бы даже сказал, прокурорским, взглядом.

— Ну ты и дурочка! — не могу удержаться я.

Кошка слегка краснеет. Не злится, а чувствует себя виноватой.

— Ты прекрасна! — выдаю я.

Чем ввожу ее в полный ступор.

— Смотри, какие у тебя глаза! Ты когда-нибудь такие видела? Зеленые! Кошачьи. Колдовские.

— Да они скорее серые… — лопочет Кошка.

— На солнце зеленые, не спорь. А губы? Они же идеальны! Их хочется целовать и не только…

Пистолет напрягся, вспоминая, как они великолепно на нем смотрелись.

Я не мастер говорить комплименты. Нечасто практикую. Разве что, если надо затащить девушку в постель.

Но Кошка… Она так мило смущается, так ошарашенно и благодарно на меня смотрит, что у меня развязывается язык.

— Я же рыжая, — выдает она. — У меня веснушки и вообще…

— О, да! Обожаю рыжий цвет. Слабость у меня к рыжим. Веснушки твои — вообще дикая красота. А еще мне нравится…

Я начинаю расстегивать блузку Насти.

— Ты когда-нибудь видела такую офигенную грудь? — говорю я, освобождая мою прелесть.

— Она слишком большая, — лепечет Настя.

— Запомни, детка, четвертый размер — это идеал. И не только мой, поверь.

— Вообще-то у меня пятый…

— Блин, я опять возбудился!

В тот момент, когда Рыжая Кошка испуганно и восторженно смотрела на себя в зеркало… Я вдруг подумал: а, может, правда, послушать Серегу и отступить?

Остаться здесь, с Настей. Начать новое дело.

Сидеть вечерами в беседке, есть шашлык и пить вино. А ночью спать, уткнувшись в эту обалденную грудь, с размером которой я приятно ошибся.

Блин, я же собирался намекнуть Кошке, что у нас не будет никакого продолжения! А вместо этого заливаюсь соловьем, расхваливая ее прелести.

Да еще и рассматриваю возможность остаться…

Я, что реально об этом думаю?

Всерьез?

12

Настя

Вся моя предыдущая сексуальная жизнь по сравнению с тем, что происходит сейчас — это как сельская дискотека и яркий бразильский карнавал.

Я всегда была скромной в плане секса.

Пугливой, нерешительной, зажатой до невозможности. Нет, я чувствовала возбуждение, когда была с мужчиной… Но оно было вообще не похоже на то, что я испытываю сейчас.

Раньше я всего стеснялась. Своих желаний, своего тела. Стеснялась раздеваться, стонать, боялась сделать что-нибудь не так…

В мои двадцать семь у меня совсем небольшой опыт. И мужчина был только один. Если не считать того однокурсника, с которым я потеряла девственность. Он мне даже не нравился! Я просто не хотела остаться старой девой. Ведь мне уже было двадцать два, у всех девчонок были парни, а ко мне постоянно клеились взрослые мужики…

Матвей изменил меня.

За эти две недели, что мы вместе… я просто превратилась в другого человека.

Я стала женщиной. По-настоящему.

Еще неделя — и курс реабилитации Матвея закончится. Он уедет.

Наверное…

Да нет, точно!

Мы ни разу об этом по-настоящему не говорили. Правда, однажды он пытался. Вел себя странно. Что-то неуверенно мямлил — а это так на него не похоже!

Я сразу поняла, к чему он клонит.

Он пытался намекнуть мне, чтобы я ни на что не рассчитывала. Пусть он построил мне беседку, отремонтировал большую часть дома и был со мной каждую ночь… Это ничего не значит.

Я все поняла, хотя ничего из этого не было сказано прямо.

Просто я стала его чувствовать. С полуслова, с полувзгляда… Как будто он моя половинка. Мой единственный на всю жизнь…

Когда я осознла, к чему он клонит, во мне вдруг взыграла гордость. Я сама заявила, что у нас просто короткий курортный роман.

— Я использую тебя для секса, — выдала я.

С неизвестно откуда взявшейся смелостью.

Да, в мечтах я готова босиком бежать за ним на край света… Но в реальности хочу сохранить лицо. Не испортить воспоминания о самом ярком месяце в моей жизни просьбами, слезами и унижениями.

Пусть он запомнит меня такой… какой считает. Роковой красавицей. Знающей себе цену.

— Всегда готов тебя ублажать, моя госпожа, — подхватил тогда Матвей.

Мы перевели все в шутку.

И занялись безумным страстным сексом. Не знаю, как для Матвея, но для меня в тот вечер удовольствие было с привкусом горечи. Но я бы ни за что от него не отказалась!

Я ни о чем не спрашиваю Матвея. Я почти ничего о нем не знаю. Правда, мы рассказывали друг другу о детстве, травили байки об учебе в вузе. Но о том, где, как и с кем он живет сейчас, я не имею ни малейшего понятия. Может, он вообще женат…

Сразу эта мысль не пришла мне в голову, но сейчас посещает все чаще. На его пальце нет кольца, но это ничего не значит. Его паспорт я не видела.

Однажды я чуть не задала этот вопрос, но в последний момент остановила себя. К счастью.

Это был бы унизительный вопрос. Он бы показал, что я на что-то надеюсь.

А если бы он ответил: “Да”? Что тогда?

Ни вернуть, ни изменить что-либо невозможно. Поэтому я буду просто наслаждаться оставшимися днями.

Я даже взяла отгулы. И мы собираемся провести несколько дней на яхте, путешествуя вдоль побережья.

Это будет сказка!

И никакие сожаления, сомнения и страхи не должны эту сказку испортить.

Сегодня суббота.

Матвей уехал на строительный рынок, хочет что-то прикупить для беседки. Она практически готова, не хватает, как он сказал, какой-то мелочи.