Плен – не подчинение (СИ) - Рай Ангелина. Страница 8

Она оставила только последнюю пуговицу на шее и подняла на меня глаза. Смелая. Бросает вызов, сама не зная, кому. Дьявол, какая красивая. Она меня бесит!

— Завтрак готовишь ты, — обозначил я и натянул штаны. Затем куртку.

— А я думала, что здесь отель и ресторан, а мне потом расплачиваться. Нет?

Язва!

— Я могу приготовить. Но тогда ты за дровами, — предложил и кивнул на камин, намекая, что огонь давно погас, и тепло начинает уходить.

Закатив глаза, она зашагала на кухню.

— И что ты будешь? — спросила она, открывая холодильник. Знаю, у меня там ничего кроме стейков и пельменей. Иногда появляются яйца, ей как раз повезло.

— Омлет, — ответил и с какого-то хера подмигнул ей. Она ведь подумала о том же — я читал ее как открытую книгу. По крайней мере, эмоции и мысли, но ее прошлое все еще оставалось тайной.

Набирая дрова, я думал, как долго она может быть здесь. Пока не вспомнит хоть что-то? Пока не надоест? Оу, ну на это могут уйти годы. А что потом? Разраженно пнул упавшее полено. Вот! Эта зараза уже в моей голове. Каждую долбаную секунду, все мысли только о ней. А ведь мне нравилось это место как раз потому, что губительных мыслей не было вовсе.

Ветер принес мне знакомый запах, только я сделал шаг в сторону хижины. Черт! И надо же было деду заявиться именно сейчас...

— Мишаня! — выкрикнул он и счастливо помахал рукой, только я поднял голову и заметил его. Опять что-то тащит на своих санях — это надолго. Черт! Черт!

Покосился на дом, увидел в окне девчонку. Она возилась у плиты, но как только услышала незнакомый голос, застыла и посмотрела на меня испуганным зайцем. Слух хороший.

Блядь!

Я бросил бревна, вытащил топор из пня и показал его белобрысой, как бы намекая, чтобы не высовывалась. Она теперь и вовсе отступила на шаг. Хорошо. Мозги у нее есть, поймет. Я сам пошел встречать деда, пока он не зашел за мою территорию. Он знал, что я этого терпеть не могу, но часто игнорировал мою неприветливость. Вообще-то всегда.

— Мишка, а Мишка! — воскликнул он, как только мы встретились у забора. — Ну че, как оно? Не мерзнешь? Вчера замело, да? Еле к тебе добрался.

— У тебя срочное что-то? — спросил я, принюхиваясь к сверткам на санях. От цитрусовых защипало в носу. — Я занят, дед.

— А, дровишки рубишь, вижу, вижу, — затараторил он. Вроде мужик не глупый, а пустой болтовни, как у бабы. Скучно ему в тайге со своей старухой, вот он и наматывает километры в любую погоду, заглядывая на огонек к немногочисленным соседям. Местный Почтальон Печкин, чтоб его. И как после долгого пути не пригласить в дом, не предложить согреться?

— Дед, я же просил не заявляться без предупреждения, — напомнил я. — Говорю, не вовремя ты. Совсем. Занят.

— А как же я тебя предупрежу, если у нас тут ни сети, ни телефонов? Голубя тебе посыльного выпускать, что ль? — Он засмеялся, опять игнорируя мои взгляды. — Да ладно, я сам спешу. Я к тебе с подарками, между прочим! От Снегурки моей! А я этот… Как там у вас буржуев? Клаус! Санта! Вот.

Он снял плед с саней и начал доставать свертки. Один за другим — десятки. Комментируя каждый. На это могло уйти вечность.

— Это тебе Люська грибочков передала. Сама закатывала. Естественно, кому ж тут еще закатывать-то! А это голубчики. Подумали, что пельмени тебе уже опостыли. Ты их сразу в морозилку только брось, а то пропадут ведь. А вот мандаринки. Свеженькие, ты понюхай, как пахнут!

— Так, дед! Хватит! — не выдержал и остановил его. Хотя, конечно, мысль, что чем-то кормить свою куклу надо, проскользнула. — На кой ты все это тащил? Мясо разве кончилось? Совсем же недавно приносил.

— Да нет, того много еще, — заверив он, махнув рукой. — Люся вот голубцов накрутила. Да котлеток. И дров пока хватает. У нас к тебе другая просьба. У меня спину прихватило. Ходить могу, сани вот даже таскаю, разрабатываю, так сказать, а тяжести поднимать — ни в какую. Дрова и те на санях в дом завозим с Люськой напару. А нам бы елочку. Небольшую, но красивую, попышнее. Мы одну приметили, но далековато она, мне одному не приволочь. А праздник ведь скоро. Ну, у нас Новый год, конечно, важнее. Но мы обычно уже двадцать пятого елку наряжаем, чтобы настроение праздничное пораньше было.

— Хорошо, я за…

— ХЭЙ! — раздался полон надежды и отчаяния голос за спиной, и я, сцепив зубы, закрыл на секунду глаза. Ну блядь же.

— Ты тоже ее видишь? — растерянно спросил дед, во все глаза пялясь вперед. Я медленно обернулся к кукле и посильнее сжал топор.

— Да уж.

Шубу додумалась надеть, а запахнуть нет. И теперь едва не бежала с этими своими голыми ногами до ушей.

— Это че за нимфа лесная? — зашептал совсем пораженный дед. У него сейчас не только спину, но и сердце прихватит. — Откуда?

— Фурия, — поправил я, закрывая ему вид. — Неместная. Заездом и пролетом. Говорю же, занят. Ты иди, а? Я зайду, когда смогу.

— Эй, мистер! Стойте! — Кукла подбежала к забору и вцепилась в деревянные столбики, пытаясь отдышаться. Размерчик обуви великоват, оттого и бежать было так трудно. Она с опаской покосилась на меня, поймала мой предупреждающий и очень выразительный взгляд и… все равно начала жаловаться. Поганка! — Помогите мне! Мне нужна ваша помощь! Этот придурок удерживает меня против моей воли. Я попала в аварию и не могу добраться до города. Вы поможете?

Она с надеждой уставилась на опешившего деда, у которого блестели глаза и едва ли слюна у рта не собралась. А он все молчал. Я тоже облокотился о столбики забора, смотря исключительно на взволнованное женское лицо и бровки домоком.

— Че она сказала? — запоздало спросил дед.

— Мандаринок хочет, — перевел я на русский. Мужик, естественно, русский.

— Так вот же! — оживился он и схватил кулек с цитрусовыми, усердно всучивая их несчастной.

— Что это? — не сразу поняла она и кулек приняла на автомате. — Нет-нет! Я не хочу есть. Мне нужна помощь. В город! Помогите!

— Ну конечно, — ответил ей дед с лыбой до ушей и глянул на меня. — Ни черта не понимаю, но она просто чудо. И чудо то, что такая женщина согласилась приехать к тебе в такую глушь. Да еще и в эту лачугу недостроенную. Ты хоть корми ее, Мишань. А то худая же, как вобла.

— Этот человек меня похитил и удерживает! ПОМОГИТЕ! ПОМОЩЬ!

— Да, — задумчиво согласился я. — Ты прав. Рот ей заткнуть чем-то точно надо. Вот если бы я еще ни черта не понимал, цены бы ей не было.

Дед рассмеялся, думая, что я шучу, похлопал меня по плечу и схватил руку этой… нимфы. А когда попытался ее поцеловать, она вырвала ладонь и раздраженно завизжала.

— Нет! Нет! Все с вами ясно. Вы все в сговоре! Что здесь вообще происходит, а? Вы что, из русской секты какой-то?

— «Раша» говорит? — спросил дед, и я, устав от воплей, поднял девчонку и закинул себе на плечо. Хорошенько шлепнул по заднице, чтобы успокоилась.

— Да. Нравится ей здесь очень. И за мандарины благодарит. Сани оставляй, я позже завезу.

— Слушай, ты бы с ней поосторожнее, — напутствовал старик. — А то сбежит ведь от подобных ласк. Баб здесь выбор небольшой. А таких красивых я и не видел. Со своей женщиной мягко надо. Нежно. И покорми ее!\

— Ты иди, дед, иди. Я нежно. На руках ношу, видишь?

— Ну давай! — с сомнением проворчал он. — Люська рада будет. Все переживала, что такой молодец пропадает и чахнет в этих лесах один. А теперь вот оно как. Может, вы бы тогда к нам на чай пришли? Расскажешь, кто она, откуда...

— Мы подумаем, — соврал я и начал отступать в сторону дома. А удары у малышки сильные. Моя многострадальная спина так долго не протянет. Ах, да. Забыл спросить. — Дед!

Он обернулся и посмотрел с надеждой. Нет, приглашать точно не буду. Другие планы.

— Ты говорил, одежда у тебя пропала. Когда это было?

— А! Так месяц назад, около того. Погода как раз хорошая была. Люська белье на улице вывесила, а потом глядим — чудеса — джинсов и свитера моего нет. Всех спросил — никто не брал. Да и кому это старье нужно?