Хайноре (СИ) - Миллер Ронни. Страница 26

— Я и тебе говорю как есть! Ничего толкового он мне не сказал. И хорошего тоже, — Валирейн поморщилась, — Король мне в конвой отправил каких-то отбросов и неугодных. Почитай сослал подальше от себя, в глушь. Может и Алесса меня на самом деле выдаёт за не пойми кого, лишь бы упечь подальше, чтоб не мешалась. И лорд Холмов этот вовсе не будущий наместника севера, не медведь, а какой-нибудь старый боров.

Альма подняла указательный палец вверх.

— Ты думаешь не о том, госпожа. Не важно кого прислал тебе король и что там думается твоей сестре. Важно лишь то, что Древние одобрили путь на север. — Ведьма кивнула на раскрытую ладонь Лиры. — И метка говорит — пора рвать привычный ход вещей. И мыслей.

И ведь верно. Валирейн погладила шрам кончиками пальцев. Её жизнь так круто меняется, а она продолжает мыслить о будничных вещах — сколь выгодно будет её замужество, что там за интриги плетет сестра и король. А все это пыль и пепел под ногами Древних. Она — дитя Лима, и думать ей пристало теперь совсем о другом.

Лира поглядела на Альму и в который раз поразилась её спокойствию. Нет, ведьма могла веселиться и смеяться, злиться и кусаться, как и всякая молодая волчица, но, когда дело касалось её истинной цели, её жречества и богов, Альма не сомневалась. Наверное, если бы Лира тоже чувствовала, что её жизнь, судьба и будущее под властью сил более могучих, чем она сама, отец, сестра и даже король, то тоже спокойно наслаждалась бы жизнью и шла по начертанному пути. Этому Валирейн ужасно завидовала в Альме — вере, стойкой, как самый старый дуб, стоящий на краю скалы, обуреваемый волной и ветром. Если бы Лира была деревом, то тонкой рябиной, и едва ли вынесла бы и первый шторм. Её вера ещё так слаба… видно, потому Древние и послали ей Альму, свою рабу и глашатая, дабы она укрепила её корни, подарила цель и тропу под ноги.

Однажды она станет такой же уверенной и сильной, как Альма.

— Чувствуешь? — ведьма вдруг встрепенулась и оторвалась от еды, словно бы учуявший что-то зверь.

— Что?

— Ветер. Он стал холоднее, — ведьма ухмыльнулась. — Как я и говорила. Вскоре Царствие Огня сменится Царствием Ветра и Хлада.

Лира огляделась. Ветер был везде. Он шептался в гриве коней, игрался с листьями, бегал рябью по краю озера, растрепал косу Сорки, стоящей недалеко от береговых камней. Всё вокруг притихли, ощущая, что жара наконец уступила место благодатной прохладе. Ветер гнал с севера обрывки серых туч, скоро будет дождь, скоро Папа Ромох изольется на землю сладкой влагой, и изможденная любовью Сашая приляжет отдохнуть, и даже в виднеющихся далеко на севере Холмах Близ Гри, Лире мерещилось её изогнутое бедро в серебряных каплях испарины.

Перед их столом хмурой скалой вдруг вырос Биро.

— Госпожа, пора в дорогу.

Лира улыбнулась и кивнула. Отчего-то ей всегда хотелось ему улыбнуться, уж больно угрюмым выглядел гвардеец. Теперь это её люди, а о своих людях нужно заботиться.

— Не слишком с ним любезничай, — шепнула Альма, когда они сели обратно в экипаж, — нечего ему надеяться.

— О чем ты? — Лира нахмурилась. — Всего-то улыбка. Подумаешь.

— Он простак. Ещё удумает что-то. Что-то чего не надо, особенно с тобой.

— Что?! Ну и глупости! Ты думаешь, он… — От мысли, что этот деревенский стражник может вздумать что-то эдакое, да ещё и с нею, у Валирейн зашевелились волосы под косой и вспотели ладони.

— Всякое бывает, госпожа. Да и тебе нет надобности к нему привязываться.

— Я не привязываюсь! — Лира вдруг почувствовала, как у неё вспыхнули щеки. — Просто… Просто хочу быть внимательной к своим людям.

— Вот как ты говоришь? — Ведьма хищно улыбнулась, так, как улыбалась всегда, когда чуяла в словах Лиры ложь. — Отчего бы тогда тебе не проявить внимательность к ней?

Альма кивнула на дверцу кареты, которая в тот же миг отворилась, впуская внутрь экипажа Сорку. Валирейн покраснела ещё гуще, ведьма всегда умела её устыдить. И то правда, Сорка была ей кормилицей, но Лира так жестоко с нею обошлась, а из стыда и вовсе отвернулась от служанки, не выказывая никакого расположения и заботы. Но если она шпионка сестры, если она верна Алессе, а не ей, что тогда? Оронца посмотрела украдкой на кормилицу, но она не обладала магической проницательностью Альмы, поэтому не смогла ничего прочесть по её строгому лицу и уткнулась в окно, а экипаж вскоре тронулся дальше по северному тракту.

Она видела однажды полуобнаженного мужчину. Это был кузнец из городка в низине, что прямо под их родовым поместьем. Он был не очень высок, но неимоверно широк в плечах, у него были огромные руки, и здоровенные ладони, походившие больше на звериные, нежели человеческие, а всю его грудь и живот покрывала жгуче чёрная, с виду жёсткая, что проволока, поросль. Ей было десять, и она страшно испугалась этого получеловека-полузверя. А сестра тогда смеялась над нею. Мужчины те же звери, говорила она, и тебе однажды пускать такого в постель.

Но Биро был не таким. Тоже высок и ладно скроен, но совсем не зверь. На его груди почти не было волос, он казался скорее гибким и стройным, нежели здоровым, как медведь. Но сестра говорила, что такое рано или поздно случается со всеми мужчинами, дай только срок. Пока они молоды, то больше походят на поджарых псов и только потом разрастаются до матерых волков. Или боровов, это как повезёт.

Биро стоял по колено в воде вместе со своим жеребцом и тёр его бока скрученной охапкой травы. Конь то и дело фыркал и бил себя мокрым хвостом, разбрасывая острые брызги, и Биро каждый раз ворчал, заслоняясь рукой. Стой ты смирно, скотина, говорил он, тебе же на радость стараюсь.

Остальные сдали своих коней на попечение слуг, Марук и сир Галлир вместо того сидели в лагере и играли в кости, но Биро не такой, он все делает сам. Сам чистит доспех и оружие, сам моет коня и свою посуду после обеда, не раз помогал Сорке таскать хворост для костра, натягивать шатер для отдыха госпожи и многое другое, что благородный сир оставил бы слугам.

Ей это нравилось. Такой простой, широк душой, по-деревенски чист и далёк от интриг и придворный лжи. Он почти как Альма, только ведьма хитра и опасна, но верна Лире и честна перед взором богов. Если и он будет Лире так же верен, если станет её защитником и приближенным, то ей точно нечего будет бояться. Сестра всегда окружала себя верными людьми, это было мудро, и Валирейн хотела поступить так же.

Только зачем она стоит сейчас, прячась за старой осиной, и смотрит на полуголого мужчину с конём, Лира не знала. Едва ли сестра точно так же присматривала себе приближенных. Разве что любовников… интересно, есть ли у Алессы любовники? Или она верна мужу? Любит ли она его? Любит ли их детей? Полюбит ли Лира Хозяина Холмов, своего будущего мужа? Говорят, под взором Отца и его скрепляющей узы церемонии, любовь приходит сама. Только сестра всегда смеялась, когда Сорка потчевала Лиру историями про таинство супружеского союза. Впрочем, Алесса любительница похохотать над, казалось бы, совсем не весёлыми вещами, и Валирейн не всегда её понимала.

— Чего ждёте, госпожа? Берег большой, ведите сюда свою кобылку.

Услышав голос Биро, Лира аж подскочила на месте, а Малинка за её спиной расфыркалась. Заметил… впрочем, не слишком то уж она пряталась.

— Я… я её просто выгуливаю…

Биро окинул её прищуренным взглядом, солнце слепило ему глаза.

— Что, сами никогда за нею не ухаживали?

Лира смущённо покачала головой, а потом вышла на берег, ведя лошадку за собой. В самом деле, она очень её любила, приносила яблоки и морковку, изредка чесала гриву, но никогда после прогулок не мыла её сама и не лечила, когда Малинка болела. Всё это делали слуги. Но так ведь и должно было быть! Только ей отчего то стало стыдно под прищуренным, пронзительным взглядом Биро.

— Ведите сюда, я покажу как.

Гвардеец вывел своего красавца из реки, наказал ему стоять на берегу и сторожить его вещи, потом помог Лире завести в воду Малинку, которой вдруг вздумалось немного заупрямиться. Но когда шелковых туфель коснулся гребешок волны, Валирейн отпустила поводья и шагнул назад.