И вырастут крылья (СИ) - Кадуцкая Татьяна Владимировна. Страница 16
Её эмоции были такими яркими, настоящими, вкусными! Я впитывал их с не меньшим аппетитом, чем изысканный обед в столовой.
– Но тебя же приняли! – напомнил девушке.
– Ради Лины, – тут же пояснила Даша.
И скромная к тому же! Другая бы уже загордилась, а эта чётко понимает, что к чему. Я заметил, что девочка уснула.
– Ты не устала держать её?
– Немножко! – призналась Даша. – Но я потерплю… Я понимаю, что ещё незаметно, но Лина начинает потихонечку оттаивать.
– Я верю тебе, – улыбнулся помимо воли и заметил: – Она держит тебя даже во сне.
Девушка согласно кивнула.
– Лина боится. Мне кажется, тот садист забирал её от Марины именно во время сна. Понимаешь? Она засыпала с матерью, а просыпалась одна, – Журавлёва посмотрела на меня и, словно стыдясь, призналась: – Порой я мечтаю задавить того урода за то, что он сделал.
– Порой? – не удержался я. – Да я думаю об этом постоянно! … Ублюдок! Как можно поселить человека с собакой?! … Ребёнка!
– Если бы я знала ответ, – горестно вздохнула Даша. – Да и есть ли он?
Ближе к вечеру я вернулся в столицу. Журавлёва была права: обязанности инспектора включали в себя не только визиты к оборотням и вкусные обеды, но и нудную бумажную работу в виде отчётов. А написать мне было о чём.
Глава 7
На следующий день ближе к обеду в поместье появился Фёдор Зарецкий. Я непонимающе уставилась на него: мы только утром разговаривали по гилайону, и я подробно рассказала о состоянии дочери, клятвенно заверив лекаря, что пользуюсь зельем согласно инструкции.
– Вы что-то хотели?
Мужчина хмыкнул:
– Все чего-то хотят, журавлик. Но боюсь, если я озвучу свои желания, твоя хрупкая психика не выдержит.
За спиной послышался смешок. Обернувшись, увидела Эсмейлда Чанда. Тигр с явным удовольствием наблюдал за происходящим. Я смерила его строгим, учительским взглядом. Подействовало. Чанд уткнулся в свой гилайон, усиленно делая вид, что читает новости. А я повернулась к Зарецкому и процедила:
– У меня есть имя. Оно совсем несложное. Даже вы его сможете запомнить. Читайте по губам: Да-Ша.
– Я его прекрасно запомнил и в первый раз, журавлик!
– Тогда в чём дело?! – разозлившись, взмахнула руками.
– Ты на меня сейчас плюнула, – Зарецкий вытер лицо. – Надеюсь, ты ничем не больна?
– Не смешно! – прошипела магу. – И я предупреждала насчёт «тыканья»!
– Не помню. Предупреди ещё раз!
– Я же тоже начну тыкать!
– Давно пора, – не обиделся, а скорее обрадовался Зарецкий.
Я на секунду зависла. Обычно такие сильные маги, как он, задирали нос кверху, показательно не замечая тех, чей уровень силы ниже «пятёрки».
– Что, и даже Федей называть можно?
– Красивым девушкам можно всё!
– Спасибо!
Рано я расслабилась. Зарецкий смерил меня насмешливым взглядом.
– Для тебя – Фёдор Николаевич.
Это на что он сейчас намекает?!
– Ну ты и наглец!.. Федушок-петушок! – даже не заметила, как сама перешла на «ты».
– Я же по ж. пе могу надавать, Дашка-какашка!
Так, препираясь, мы дошли до комнаты, где играли девочки под присмотром Милы. Оборотницы обрадовались приходу мужчины, а моя крошечка ожидаемо поспешила ко мне. Пока Деви хвасталась выпавшим молочным зубом, Мила умчалась за чаем для своего любимчика. (Вот как такой умной женщине может нравиться эта самоуверенная скотина?!)
После чаепития я держала на руках притихшую Линнель, а лекарь смотрел её глаза. Зарецкий знал, как девочка реагирует на чужаков, особенно на мужчин, поэтому заранее приготовился. Сел за стол, положив руки перед собой, и плавно двигал пальцами. Я кожей ощущала колебания воздуха, наверное, Фёдор пользовался «воздушными руками» и магическим зрением. Дочка тоже что-то почувствовала и прижалась спиной ко мне. Я успокаивающе поглаживала Лину по плечикам и показывала в окне то птичку, то облачко. В который раз залюбовалась её глазами – ясными, голубыми. Надо будет заказать букет дилий, они такого же цвета. Лине понравится, тем более она любит синий цвет в любом проявлении…
Я среагировала на тишину, а потом заметила лицо мага без привычной ехидной улыбки. Зарецкий сидел, положив подбородок на сцепленные пальцы, и молчал.
Тьма, лучше бы он ухмылялся! Лучше бы потешался надо мной, но не смотрел так!.. Так серьёзно и мрачно!
Посадила дочку на кресло, дала книгу с картинками, а сама пересела поближе к мужчине. Линнель замерла, пристально следя за моими движениями. Я улыбнулась ей и отвернулась, через отражение наблюдая за девочкой. Убедившись, что я никуда не ухожу, она успокоилась и осторожно перевернула страницу.
– Что не так? – тихо спросила у Зарецкого.
Фёдор посмотрел на меня.
– Двое суток прошло, как мы поменяли лекарство, и никаких сдвигов.
– Это плохо?
– Да. Зелье достаточно сильное, уже должно было подействовать, – Зарецкий ненадолго задумался. – Что ж, давай понервируем оборотней.
– Что ты имеешь в виду?
Мужчина подмигнул мне.
– Добавим в лекарство магию.
Я знала, что оборотни согласятся, но всё равно чувствовала себя неловко. Мы и так тут не самые желанные гости. Не хотелось ещё больше напрягать тигров. Но Калина с Виджеем на эту новость отреагировали спокойно.
– Вы живёте в дальней комнате. Там больше никого нет. Когда придёт время принимать зелье, предупредите нас. Мы не будем заходить.
Виджей кивнул, соглашаясь с женой, и посмотрел на меня:
– Кстати, Даша, ты здесь уже больше недели и ни разу не колдовала.
– Не волнуйтесь! Во мне не так много магии, чтобы часто сбрасывать излишки.
Я заметила оценивающий взгляд Зарецкого и вздёрнула подбородок, готовясь к очередной гадости, но лекарь отвлёкся на зазвонивший гилайон, а потом к этой теме уже не возвращался.
Поздним вечером мы собирались спать. Помыли ручки и личико, почистили зубки… Крошечка так старалась, повторяя за мной.
– Ты моя умница! – я обняла её, целуя прохладную щёчку, и повела в кровать.
А перед сном промыла глазки и закапала новое зелье. Стоило первой капельке попасть на роговицу, Линнель занервничала.
– Не бойся, доченька! Это чтобы глаза не болели, – уговаривала я.
Но Лина выкручивалась, громко стонала, металась, даже порвала книгу, которую ей недавно подарила Деви.
Всё это время Калина стояла на пороге нашей комнаты, не рискуя подходить ближе, чтобы своей оборотнической кровью не сбить магию лекарства.
– Может, ей больно? – волновалась кошка.
– Не знаю, – я растерянно глянула на неё. – Фёдор сказал, зелье сильное.
– Я позвоню ему.
Но когда женщина вернулась, Линнель, наконец, успокоилась и задремала.
– Федя сказал, что не должно быть побочки.
– Возможно, Лина испугалась? – я пожала плечами, с тревогой поглядывая на девочку.
– Даша, если что – зови меня, – шепнула кошка, уходя. – Помни, дверь открыта!
Калина выключила верхний свет. Остался только ночник. Комната погрузилась в полумрак. Линнель спала неспокойно: постоянно вздрагивала, ворочалась. Я ласково поглаживала шелковистые волосики дочки и незаметно провалилась в сон.
Проснулась от холода, жуткого, ненормального. Открыла глаза и отпрянула. На меня смотрела дочь… и не дочь. Глаза Линнель были чёрные, совсем недолго, но на пару секунд белок затопила настоящая тьма. Я непроизвольно попятилась назад. Девочка протянула ко мне руки и попросила:
– Мама, не уходи!.. Обними меня!
Е-моё! Хорошо, что перед сном сходила в туалет! Иначе напрудила бы здесь от страха!
Я не герой и смелости во мне в разумном количестве. Естественно в первый момент захотелось сбежать куда подальше. Но (может, это тот самый пресловутый материнский инстинкт?) я осталась с дочкой, хотя уже поняла, что в ней кто-то другой. В нашем мире подобное встречается. Не скажу, что часто, но вызванные некромантами сущности иногда подселяются к людям. Вот только здесь, у оборотней, некромантов нет и быть не может! Разве что в неживом, разобранном виде.