И вырастут крылья (СИ) - Кадуцкая Татьяна Владимировна. Страница 28
Но не зря говорят, родственников не выбирают. Родители хотели мне добра так, как они это понимали. Из-за низкого магического дара отец с матерью считали меня чуть ли не инвалидом, не способным позаботиться о себе. И все мои другие заслуги и достоинства меркли на фоне этого. Наши разговоры день ото дня становились всё короче. В гости родители не приходили: запретил лайдир Тандекар. Когда я попыталась возразить, тигр сказал:
– Я согласен пустить в свой дом людей, приятных тебе, кто поддержит и порадует вас с Линнель. Зачем мне звать тех, кто заведомо испортит настроение и тебе, и девочке, и нам?
Что на это скажешь? Я сокрушённо посмотрела на оборотня.
– Это мои родители. Наверное, так они заботятся обо мне. Я не одобряю маму и папу, но понимаю. По их мнению, найдя подходящего мужа, они обеспечат мне спокойную жизнь и защиту.
Тандекар хмыкнул.
– Дарья, ты извини, конечно, но от кого тебе нужно защищаться?.. Кто тебя сильно обижает?.. Что-то я не заметил за воротами разъярённой толпы, жаждущей запинать тебя, – оборотень склонил голову набок. – Да, в друзья не лезут, в компании не зовут. А тебе это нужно? Ты согласна ради этой призрачной дружбы и признания терпеть нелюбимого мужа рядом, спать с ним, рожать от него детёныша?
Я отрицательно покачала головой:
– Нет. Я же здесь, с Линой. Но рвать отношения с родителями, с семьёй мне кажется неправильным.
– Они всё равно не поймут тебя и не примут Линнель, – тигр нахмурился. – Ты, конечно, можешь попытаться сохранить видимость нормальных отношений. Но будь осторожна… Однажды можешь получить удар в спину!
Всё это время Калина молчала, делая вид, что играет с Деви и Линнель. Но я была уверена, что она не пропустила ни одного слова из нашего разговора. Движения кошки были хаотичные, и девочкам она отвечала невпопад. Оборотница нервничала. И, кажется, я понимаю почему.
Когда тигр ушёл, я присела рядом с его женой.
– Калина, это тебя лайдир имел в виду?.. Тебя предали твои близкие?
Женщина неуверенно посмотрела на меня и отвела взгляд. Её плечи опустились.
– Они тоже желали мне добра… Так думали, по крайней мере, – кошка через силу улыбнулась.
– Ты не хочешь говорить об этом? – осторожно спросила я.
Калина неопределённо повела плечом.
– Когда меня заметил Виджей, я не отвечала ему взаимностью. Что не одобряла моя семья. Как же, отказаться от альфы – самого сильного самца в клане!.. Они не понимали моей увлечённости учёбой и однажды дали мне зелье, похожее на приворотное.
Я не поверила.
– Но оборотни не поддаются магии!
– Это была особенная трава.
Калина посмотрела на меня, и я, честно говоря, пожалела, что завела этот разговор. Видела, как тонкие волоски на руках оборотницы встали дыбом. Кошка нервничала, злилась, страдала. Одним словом, я задела незажившую рану.
– Неужели та трава сработала?
– Да, – грустно улыбнулась женщина и отвела взгляд: – Вот только после неё я не могу иметь детей.
Тьма!!! Чего я лезла?.. Проклятое любопытство!
Хотя сейчас многое стало понятно… Признаться, всё это время я не могла понять, как Виджей, так любя жену, развёлся с ней и женился на другой. Теперь припоминаю разговоры о том, что причиной развода стало бесплодие первой жены. А ещё помню, как гремела пресса, когда кошка погибла. Я не особо следила за событиями, потому что как раз поступала в университет и голова была забита экзаменами и проходными баллами. Но даже тех обрывочных воспоминаний хватило для того, чтобы захлестнула жалость. Праматерь моя, богиня Лада, сколько же перенесла эта хрупкая женщина!..
Не выдержав, бросилась к ней и обняла крепко-крепко.
– Ну что ты… что ты?! – Калина успокаивающе гладила меня по спине. – Всё хорошо… Уже всё хорошо!
– Почему в мире столько несправедливости?
Оборотница хмыкнула.
– Дело не в этом, Даша… В мире всего в меру: доброго и злого, справедливости и обмана. Всё зависит от нас. Что мы выберем: прогнёмся под других или нет. Мы с Виджеем прогнулись и совершили поступки, не делающие нам чести. В какой-то мере, случившееся – это урок нам. Наш опыт… и наше наказание, – Калина посмотрела на меня. – Виджей и я сильно изменились. Теперь я знаю, что нельзя жертвовать собой ради других. Жертвы ценят, но быстро забывают.
– А Виджей?
– А Виджей знает, что есть люди, которыми жертвовать нельзя ни при каких обстоятельствах.
– Любимые?
Калина улыбнулась снова, но уже веселее.
– Видишь?.. Ты всё понимаешь с полуслова.
А потом обняла меня за лицо и заглянула в глаза. Мне казалось, её взгляд проник в самую душу.
– Запомни, Даша, любящий мужчина всегда выберет тебя! Без всяких оговорок и условий! Без обещаний, что завтра всё изменится. Только ты!.. Не разменивайся на другое! Любовь не терпит компромиссов!
Я послушно кивнула. Знала, что этот урок достался кошке дорогой ценой. И она, добрая душа, не хотела, чтобы я пережила подобное. Крепко обняла Калину, погладила по густым рыжевато-русым волосам.
– Тебя любят! По-настоящему! Не сомневайся! Мне со стороны виднее!
Женщина обняла меня в ответ:
– Ты очень ласковая девочка. В такие моменты я понимаю, почему Марина выбрала тебя. Ты видишь в людях хорошее и принимаешь их именно такими. Любишь Лину, несмотря ни на что! Ни на мнение окружающих, ни на свою испорченную карьеру и личную жизнь.
– Потому что эти проблемы решаемы, – улыбнулась я. – Карьеру можно построить и через два-три года, было бы желание. С личной жизнью та же история: если человек меня полюбит, то Лина ему не помешает, – я посмотрела на кошку. – Сколько лет живёт человек, столько же лет у него появляются разные проблемы. Решил одну – а уже следующая на подходе… Наша жизнь – это как бег с барьерами: если барьеры закончились, значит, скоро финиш.
Оборотница понимающе хмыкнула.
– Да, Дашенька. Свой барьер ты взяла, – она кивнула на девочку.
Я, глядя на дочь, как обычно расплылась в широкой улыбке.
– Это не барьер – это счастье.
– Ты даже не представляешь какое, – тихо-тихо прошептала Калина.
Если бы я не сидела совсем близко, то не услышала бы. Вспомнила её рассказ, и заныло сердце о чужой беде.
– Неужели нельзя ничего сделать?! – я отчаянно взмахнула руками.
Женщина гулко сглотнула. И я внезапно увидела перед собой не взрослую, сильную оборотницу, фири-гахум целого прайда, а маленького котёнка. Обняла её, уложила голову себе на плечо и стала баюкать.
Мы сидели так долго. Я дышать боялась, слушая тихий рассказ Калины. Переживала и плакала вместе с ней.
Внезапно над головой послышалось осторожное покашливание. Рядом замер тигр с бетами.
– Девочки, вы чего? – Рустам не знал, куда руки деть, машинально потрепал меня по голове, как щенка.
Но я не обиделась. Я сейчас так их всех жалела!.. В тишине мой всхлип прозвучал чересчур громко. Эсмейлд Чанд растерянно моргнул:
– Может, я маму с сестрёнкой привезу? Попоёте своё караоке?
А Виджей Тандекар принёс два бокала с вином.
– Пейте!
– Зачем?
– Вместо успокоительного.
Лайдир усадил жену на диван. Наплевав на всех, покрывал её лицо быстрыми, лёгкими поцелуями, что-то шептал. Я видела, с какой тревогой он смотрит на Калину. И так захотелось чуда для них! Самого настоящего!
Но в следующий момент я забыла обо всём на свете. Линнель обняла меня за плечи, заглядывая в глаза:
– Мама?..
У неё оказался такой нежный голосок! Все в комнате затаили дыхание.
– Да, моя хорошая, – улыбнулась дочке, – я здесь! С тобой!
– Мама… – уже увереннее проговорила Линнель, беря меня за руку.
Глава 11
В начале грудня (декабрь – Прим. авт.) у моей подруги Иры был день рождения. Беганская не была бы Беганской, если бы не замутила по этому поводу сабантуйчик! Я не могла не пойти. У меня друзей – по пальцам пересчитать… Ха-ха-ха! Только один палец и понадобится: для моей Ирки. В общем, я готовилась, а учитывая, что отмечать собирались в ночном клубе, наряд требовался соответствующий. Понятное дело, что в кроссах и джинсах туда не пойдёшь, поэтому мой выбор пал на короткое платье и сапоги на высоком каблуке. Я старательно принарядилась (мамочки меня поймут: когда сутками сидишь дома, не вылезаешь из леггинсов и маек, иногда хочется побыть принцессой в нарядном платьице!), покрутилась перед зеркалом и, счастливая, поцокала вниз.