Эксклюзивно для Его Величества (СИ) - Кадуцкая Татьяна Владимировна. Страница 48

— Ага! Особенно сейчас, когда моё имя в двадцатке самых известных журналистов Авреи!..

— Нет! — сводный брат яростно замотал головой. — Мама всегда тебя любила! И сейчас переживает, как ты тут справляешься. Вот и даёт советы, подсказывает.

— Знаешь, мне реально пофиг! — я посмотрела на парня. — Семь лет назад, когда меня все травили, когда отвернулись друзья и знакомые, только один человек поддержал меня — мой отец. Он знал, что значит для меня телевидение. Наплевав на себя, на свою карьеру, добился того, чтобы я работала в телестудии, пусть и обычным помощником сценариста, — я зашипела от боли, когда тлеющий окурок обжёг пальцы. — Вот отец может говорить мне, что делать и как. А остальные — нах. р, пожалуйста!

Парень хохотнул:

— Крута, сестрица!.. — и осторожно спросил. — А как же я? Мне тоже нах. р?

Мой боевой пыл развеялся за секунду. Я сглотнула горькую слюну и призналась:

— В тот день, когда отец забрал меня в Фету, я слышала, как вы ругались. Слышала, как ты просил не выгонять меня… Угрожал… умолял…

Том напрягся. И я похлопала его по плечу:

— Я помню это.

…

Как бы там ни было, но на какое-то время я притихла: слишком уж приметная вышла Лита, да ещё и Кира Невару постоянно следила за мной.

Работа в Азурии шла обычным ходом. В мире всегда что-то происходило, и всегда было, о чём рассказать, даже в небольшой колонии на другом конце света. Мы с Хейли-младшим ходили на важные мероприятия, участвовали в полицейских операциях. Наше руководство в Виридии было довольно. А я нет. И по-прежнему искала информацию, только теперь о тех странных куклах. Помнила, что рассказывал Домбровский, и вместо официальных сайтов блуждала по различным форумам, где общались обычные люди: домохозяйки, туристы-следопыты, рыболовы-охотники. Но пока ничего не нашла. Никто больше в предгорье не умирал с такими подозрительными диагнозами.

Страдник и густарь прошли на удивление тихо. К концу лета в голове стали мелькать мысли, что интуиция подвела меня. Может, я выдала желаемое за действительное? Может, не в куклах дело? Да и существуют ли они на самом деле?.. Может, ведьмы и замышляют что-то, но учитывая странную круговую поруку со здешними магами, вряд ли их интриги направлены против нас? Местное управление подставляться не будет… Скажем так, я понимала, что что-то заквашивается, но не могла угадать в какой именно области. Только это и держало меня в Камингаване.

Единственный плюс — наши отношения с Кирой Невару. Подругами мы не стали, но, скажем так, прониклись взаимным уважением. Со временем мне понравилась эта ведьма своей серьёзностью и даже строгостью. Несмотря на возраст и приятную внешность, Невару не была легкомысленной и поверхностной. И вообще, если отбросить специфику её магии, то Кира оказалась вполне нормальной. Но кармические ведьмы — это особая категория даже на Баранганской горе. Они родились ведьмами в наказание. За то, что в прошлой жизни незаслуженно обидели другую ведьму или ведьмака. И вина заключалась не в глупеньком оскорблении, типа «коза тупая». Совершённый грех был такой силы, что возмездие взяли на себя боги. И теперь виновные попали в шкуру того, кого обидели. Расплата сквозь время, сквозь Грани! Кара, преодолевающая жизнь и смерть! Возможно, поэтому Кира так любила кладбища. Хотя она свою страсть объясняла иначе.

— Здесь тихо… Я люблю смотреть на старые памятники… Как будто касаешься прошлой жизни.

Я понимающе угукнула, хотя у меня кладбища такого восторга не вызывали. Но и страха не было. Пока Невару гуляла между надгробьями, я прохлаждалась недалеко от входа, присев на скамеечку в тени большого ясеня. Рядом топтался Кирин фамильяр — филин Колистрат, в простонародье просто Коша. Обычно фамильярами становились некрупные животные: кошки, собаки, вороны, да те же самые совы. Но чтобы большой филин?!.. Кира как-то проговорилась, что при трансформации духа-помощника в плотное тело что-то пошло не так, и сущность была вынуждена занять оболочку маленького птенца, случайно оказавшегося рядом. Ведьма выходила его, вырастила, а это, скажу я вам, нелёгкий труд. Знать, когда и чем кормить птенца и не допустить развитие болезней. Напоить так, чтобы малыш не захлебнулся. Определить, когда птенец голоден. Научить его летать… Невару упустила только один момент: она не научила Кошу охотиться. Потом ведьма, конечно, опомнилась, но было уже поздно, или Колистрат просто ленился. И теперь Кира вынужденно закупала ему мышей, крыс и другую гадость.

Невару бродила между могилами, а я, магически оградив небольшое пространство, занялась обучением: бросала филину полузадушенных грызунов и подбадривала:

— Коша, лови их!

Тот с ленцой подходил к заторможенной мышке и с интересом наблюдал за ней.

— Хватай! Цап и ам! — учила я.

Коша только насмешливо ухал. Когда одна пленница убежала, я психанула:

— Захочешь жрать — сам поймаешь!

И перевела взгляд на фигуру в чёрном. Невару как раз остановилась неподалёку, разглядывая мраморные памятники.

— …Жил себе человек, ходил на работу, растил детей. И всё бегом, чтобы успеть, не опоздать. И думал: как же без него? Ведь не справятся! На работе не разберутся, завалят всё дело. Дома дети… Надо же им помочь, поддержать. А вот умер — и ничего не рухнуло! Работа продолжается, и близкие смогли обойтись…

Я слушала ведьму и насмешливо качала головой.

— В тебе погибает философ, Невару! — глянула на свежие могилы и передёрнула плечами: — Я вот как-то кладбища не особо жалую. Мне по душе традиции оборотней: сжигать своих умерших.

— Почему?

— Лучше сгореть, чем сгнить, — ответила я, снова прячась в спасительную тень ясеня. — А представь, вдруг некромантам понадобиться тело и они выберут моё?

— На кой ляд некрам твой труп? — фыркнула Кира. — Толку никакого! Для охранника ты слабая и худая. А для незаметного прислужника — слишком известная рожа.

В этом была вся Кира Невару — циничная и прямолинейная, как разрез на заднице (её слова, кстати), без сюсюканья и сладкого сиропа в речах. Но я привыкла к ней такой. Мы часто спорили с ведьмой, но спорили на равных, как достойные противники. После наших словесных баталий не было неприятного чувства, что тебя держат за умственно отсталого.

А ещё я любила наблюдать за реакцией людей на Невару, когда она сопровождала меня. Обычно я шла первой, и продавцы и официанты улыбались, предвкушая щедрого клиента. Но потом из-за моей спины появлялась Кира в чёрном — и улыбки мгновенно исчезали. Потому что кармическим ведьмам не выставляли счёт. Никогда! Нигде! Ни в одном магазине! Ни в одном кафе! Ведьмы платили сами столько, сколько считали нужным. Знаю, о чём вы сейчас подумали: что они бессовестно этим пользовались при каждом удобном случае! А вот и нет! Кармические ведьмы были на редкость принципиальные. И если обед тянул на двадцать шелетов, они платили двадцать, даже если в счёте стояло пятнадцать или семнадцать. А в магазине одежды консультанты превращались в немые статуи: профессионально льстить и улыбаться ведьмам бессмысленно. Не угодишь — нарвёшься на проклятие. Рекомендовать тоже трудно: вкус у кармических ведьм весьма специфический. В этом я убедилась, когда попала к Невару домой. Только не подумайте, что меня пригласили в гости. Такими сентиментальными глупостями не страдала ни я, ни Кира. Просто у ведьмы было наше разрешение на поход и съёмку в кхитлской колонии, и я пришла за ним.

Ведьма жила в Кевире, только в другой части города. Это был район массовой застройки! Когда-то давно его быстро склепали, чтобы обеспечить жильём большое количество переселенцев, и не заморачивались особой красотой и чувством прекрасного. Пятиэтажные дома выстроились правильными четырёхугольниками, с удобными двориками и детскими площадками в середине. Я быстро нашла нужную мне «коробку» и поднялась на третий этаж. Нажала кнопку звонка. Дверь открыла бледная лохматая ведьма. А под глазами — чёрные круги от вчерашнего макияжа. Судя по всему, у кого-то была весёлая ночка.