Мертвоводец (СИ) - Довыдовский Кирилл. Страница 6
***
Мой ретрит подошел к концу на двадцатый день. Я стоял в упор лежа на кулаках. Теперь эта поза давалась так же легко, как, к примеру, «тайцзи», где ты просто стоишь с чуть согнутыми коленями, даже руки поднимать не надо. Стоял до тех пор, пока что-то неимоверно тяжелое не огрело меня по голове. Причем, я-то не Незнайка, сразу понял, что это не «от Солнца кусок отвалился». Мертвозрение подсветило в семидесяти метрах от меня желтую точку. Видимо, Владимир нашел способ спуститься с горы. Если бы не моя крепкая, как эрекция восьмиклассника черепушка, быть мне насквозь продырявленным.
И даже это меня не взбесило. Так, легонькое желание повысить священнику заднепроходное давление путем присоединения отсоса противодымного вентилятора с двигателем киловатт этак на тридцать шесть возникло, но не более. Поддавшись жажде, я рванулся в сторону желтой точки. Несмотря на веганскую диету за последние двадцать дней физическое состояние улучшилось многократно. Я теперь мог подпрыгнуть на несколько метров без разбега, поднять камень, вес которого в несколько раз превышал мой собственный, почти сел на продольный шпагат. Не Алина Кабаева, но круто: растяжка всегда тяжело давалась. И бегать я стал очень быстро.
За несколько секунд семьдесят метров сократились до сорока. Видеть спецназовца я не мог, зато отлично ощущал. Разогнавшись, я оттолкнулся перед рекой, прыгнул… Поднял тучу брызг, но всего в метре от берега, даже хода не замедлил. Наконец, что-то мелькнуло среди деревьев, я сделал финишный рывок… и пропустил шаг. Земля ушла из под ног, я стал проваливаться. Но из-за скорости падал не вниз, а по гипотенузе, так сказать, и в итоге врезался в стену ямы. Из легких вышибло воздух…
– А–а…
Бок взорвался от боли. Я опустил взгляд… нет, не аппендицит. Я напоролся на странного вида корень. Он торчал из стенки ямы и был так неудачно заострен, что прошил меня насквозь. Хорошо хоть с самого бока. Я хотел оттолкнуться, чтобы слезть с чертового бокотыка, но обернувшись, наоборот вцепился в края ямы.
– Э-э… э!
Я даже про боль забыл от охреневания. Из дна и краев ямы торчало множество кольев. Повезло, что в стенах они были короче и не так часто расположены. Бежал бы я медленней, стал бы как тот бурундук, что отважился согрешить с ежихой. И, самое паршивое, что скорую мне, судя по всему, стоило бы ждать в другом месте. Не успел я отдышаться, как в яму посыпались бревна.
С тупым грохотом, ударяясь друг об друга, они падали вниз, разбивали колья и взрывали землю. Первые несколько меня не задели, но потом плохо обструганным сучком мне распороло ногу. Я взвыл и пользуясь тем, что все равно больно, сломал таки кол, на который был насажен. Деревяшка осталась во мне, но теперь я хотя бы мог вылезти… Очередное бревно задело по плечу, меня стащило вниз и стало натурально засыпать. Дернулся вверх, но тут же получил еще. Э–э… лучше переждать? Крупные бревна тормозили друг о друга и о стенки ямы. Даже если ее полностью накроет, мертвячья сила позволит выбраться.
Грохот стих секунд через десять, я наметил, было, маршрут наверх, когда в дальнем конце ямы, на самом дне ловушке, вспыхнуло пламя. Резко, с большим количеством искр, как петарда из магния и спичечных головок. Несколько мгновений я как завороженный смотрел на него, а потом до меня дошло.
Да этот ненормальный решил сжечь меня!!!
Я заметался. Панический неконтролируемый ужас длился всего секунду, но был настолько силен, что буквально разметал бревна. На свободу я вырвался словно кипящая вода из гейзера – с немалым ускорением.
Загрохотали выстрелы, пули ударили в тело, но не замедлили меня. Я даже не смотрел – мертвозрение меня направило. Поймав еще и удар ножом в область печени, я добрался до врага.
Интерлюдия 1. Серанора Тарлиза
За пятнадцать лет до описываемых событий.
Арда. Сайнесс. Лайт. Дворец императорского дома.
Пройдя мимо пары внутренников, Анна несмело вышла на террасу. В хорошую погоду матушка императора работала и принимала просителей на свежем воздухе. Хотя дружба с пожилой леоной могла принести немало пользы, влиятельные номме, посещавшие дворец, в большинстве предпочитали обходить террасу стороной. Серанора Тарлиза напрочь забывала о правилах этикета, когда ей приходилось говорить с людьми, которые ей не нравились.
– Могущественная… я пришла…
– А, это ты, милая, – произнесла чуть надтреснутым, но совсем не слабым голосом старуха. – Вижу тебя. Проходи, проходи, спасибо, что навестила.
Когда Анна вошла, императрица-мать изучала одну из пластинок формы, которых на столике перед ней лежало не меньше десятка. Подняв на девушку взгляд, Тарлиза два или три мала на нее смотрела, затем отложила форму в сторону:
– Что-то случилось? – произнесла она негромко.
– Я думаю… да…
– Илианора? – веки могущественной тут же наморщились.
– С ней все хорошо, она здорова! – поспешно заверила Анна, стараясь не прятать глаз. Несколько схождений назад она стала главной воспитательницей младшей принцессы, а потому от безопасности и благополучия одной из потенциальных наследниц зависели и ее личные благополучие и безопасность. – Просто…
– Да не мнись ты, как академка перед хиром! – как всегда, терпения леоны хватило ненадолго. – В чем дело?!
– А…
– Пелена стоит! Говори!
Убедившись, что их не подслушают, Анна выдохнула:
– Мне кажется… кажется, она может колдовать.
–Я думала, она давно уже катастрами пользуется, – ответила Серанора спокойно. – Девочка смышленая.
Анна мотнула глазами вправо-влево. Она и сама хотела бы, чтобы речь шла о том, что Илианора быстро учит дразнилки.
– Нет, я имела ввиду… колдовать без артефактов.
Всего опыта старейшей представительницы Императорского Дома не хватило, чтобы осмыслить услышанное быстрее, чем за один полный лист.
– Сколько раз ты это видела? – быстро спросила могущественная.
– Пять или шесть, я сначала думала…
– Кто еще знает?
– Когда это происходило, там только я была, но я не уверена что…
– Ясно.
Тарлиза сделала Анне знак замолчать. Задумалась. Девушка почти физически ощущала, как в голове матери-императрицы одна за другой проносятся десятки разнообразных мыслей, идей. Как она сопоставляет факты, выстраивает логические цепочки, намечает планы. Серанора Тарлиза не занимала в империи официальных должностей, но степень влияния этой женщины нельзя было преувеличить. Утратившей былую славу Семье Герон на редкость повезло, что Анну приняли в личные помощницы могущественной. Еще до того девушка искренне восхищалась матерью–императрицей. Позже к юношескому обожанию добавилась толика опаски – Тарлизу при всем желании не получилось бы назвать терпимой или снисходительной.
– Леона Тарлиза, – произнесла девушка после небольшой паузы. – Это еще не все.
Могущественная снова обратила взгляд на нее. Анна тут же продолжила, не желая испытывать терпение:
– Помните, я вам рассказывала, что Ила разговаривает сама с собой, когда играет?
– И?
– Да, многие дети так делают! – поспешно прикрыла глаза девушка. – Но если раньше она просто что-то бормотала, то теперь…
Она все же замешкалась, не зная какие лучше подобрать слова…
– Анна! – Серанора хлопнула ладонью по столу. – Реган в свидетели! Еще одна пауза – я сорву ветку вот с этого куста, и ты полсхождения своей шикарной задницей к стулу притронуться не сможешь!
– Она стала постоянно разговаривать, – заговорила девушка, выдохнув. – Она говорит, потом замолкает, будто выслушивая ответы, потом снова говорит. Причем с… «кем–то» она говорит на нессе, еще с «кем–то» на онорском. И на саре тоже старается, хотя у нее пока не очень получается. Это… это не выглядит, как обычные игры. Она может очень долго смотреть в одно место, хотя там ничего и нет… И не просто смотреть, а с интересом, будто там объемную передачу с пьедестала показывают. Еще, она иногда будто какие-то вещи перед собой видит. Идет по комнате, а потом останавливается и словно не может какую-то преграду перейти, пока ее за руку не возьмешь…