Летописец 2 (СИ) - Буров Егор. Страница 36

Целый вечер этот достопочтенный властитель земель рассказывал о тяжком бремени, что выпала на его долю. Оказывается, озерный край делится на пять княжеств: два на западе за рекой, по которой приходят ванны. Третье находится на юге и граничит с королевством Суролтáр. Четвертое располагается за Длинным заливом на границе со степью, и соответственно пятое княжество Озерска. А ведь раньше это было единое королевство и все платили дань предкам Орлика.

Мы сидели за столом, и пили вино. Надо сказать, вполне достойный напиток, но дело в другом – князь изображал пьяного, но судя по его ауре, он был трезв, как стеклышко. Я никак не мог понять, что у него за организм такой, что вливая в себя пятый кувшин, он оставался вменяемым? Лично я третий раз подряд применял лечебный амулет и, хотя пользы от него было мало, мне удавалось не свалиться под стол или не уткнуться мордой в салат. Хотя, на стол выложили различные яства, кроме знаменитого «оливье». Не скажу, что сильно по нему скучал, но было бы интересно увидеть в другом мире знакомое блюдо.

Пришел момент, когда князь решил, что я дошел до кондиции и заговорил о том, для чего он пригласил меня во дворец. Честно сказать, я так и не понял, зачем понадобилось поить человека, чтобы предложить ему работу? И главное, какую: проникнуть в подвал храма бога Громодора и выкрасть любимую невесту князя, заточенную в темнице этими воинственными злыднями.

Если бы я был чуть более пьяным, то вполне мог расхохотаться. Это насколько же он считает меня падким на лесть, что предлагает сыграть роль козла отпущения? Ни один трезвомыслящий человек не полезет в храм заполненный братьями-ратниками. Они же любого незваного гостя на ленточки распустят и скажут, что в своем праве. Однако двое стражников князя, габаритами напоминающие Даньку всю импровизированную пьянку стояли один за моей спиной, а другой возле князя. Оба профессионалы с взглядом бывалых воинов. Судя по ярким аурам, сильные и быстрые. Я видел братьев-ратников в деле и могу с уверенностью сказать, что никто из них этой парочке «шкафов» не окажет должного сопротивления. Эти «двое из ларца» пройдут до подвала и выпотрошат имеющихся в наличии двуручных мечников, а потом выйдут наружу с ценным трофеем.

Мне стало интересно, чем же так зацепила князя беглянка из Бездны? Да, Алура, представившаяся Айрилиной – дочкой барона ле Уркрайт выглядела сногсшибательно. Особенно запомнился момент, когда я впервые ее увидел: женщина стояла на четвереньках, руки были привязаны к ногам, а туника задрана наверх, оставляя открытыми женские прелести. Вид что надо. Многие поседевшие ванны вспомнили, что они до сих пор мужчины и возжелали насладиться этим восхитительным телом. Мне, чтобы не допустить конфликтов, пришлось уговорить амазонку Баратию поставить на Алуру «печать невинности», полностью перекрывающую доступ к женским органам. У беглянки из Бездны имелся особый аромат, вызывающий желание у мужчин. Видимо она вскружила голову князю, вот он и решился на преступление, а лучшего козла отпущения, чем заезжий рыцарь найти сложно. Если я правильно понимаю, эти два богатыря проникнут в храм и, перебив охрану, оставят мое бездыханное тело, чтобы никто не подумал на князя. А что такого? Преступление раскрыто по горячим следам, так что с него взятки гладки, а то что пропала пленница, так кто ж ее знает, куда она подевалась? Может в суматохе сбежала. Наверняка он давно приготовил какую-нибудь золотую клетку для птички, а ежели она ему надоест, то камень на шею и бултых в воды Длинного залива. Что ни говори, а князь-то у нас интриган. Видимо он реально опасается старцев Громодора, иначе бы указом властителя приказал отдать ему невесту. А так прибьют меня под шумок и дело в шляпе.

– Что скажешь, герой ты наш Озерский? Подсобишь в деле житейском? Спасешь голубку сизокрылую из лап коршуна черного? – задал вопрос князь.

– М-м-м, с-спасу-у! – промычал я и с шумом опустил лоб в тарелку с икрой.

– Уф-ф, и здоров же он пить! – проворчал князь. – Я уж думал, действия отрезвляющего зелья не хватит, чтобы споить этого медведя. Я сам начал пьянеть. Так, что там с его оруженосцем?

– Усыпили, как велено, – пробасил один из «шкафов». – Дрыхнет, как сурок.

– Так, тащите его в повозку, – распорядился князь. – И сопляка не забудьте. На храм двое напали, значит, должны обоих найти.

– Меч у рыцаря чудной, – пророкотал второй бугай. – Такой клинок должен наносить особые раны. Мы длинными мечами ни разу не работали…

– Заберите все его оружие с собой. Потом какой-нибудь труп разрубишь и рядом с рыцарем положишь, – приказал князь.

– А оруженосец слишком хлипкий, – заявил первый «шкаф». – Он же меч в руках не удержит.

– А ему не надо его держать, – с раздражением произнес князь. – У рыцаря на седле меч-каролинг имелся, вот этот клинок кровью смажешь и в руку сопляку вложишь. Пусть думают, что и он чего-то стоил, раз кого-то из ратников приголубил. Вы только возвращайтесь скорее, а то мне уж невтерпеж с голубкой поворковать и насладиться ее прелестями. Ах, какая женщина!

Судя по звуку шагов, князь вышел, оставив меня наедине с богатырями.

– Родя, как думаешь, на трезвую он нас одолеет? – пророкотал бугай. Судя по всему это тот воин, что чуть меньшего размера. Видимо у него развился комплекс неполноценности на фоне более крупного товарища.

– Нет, Гордя, тебя бы он точно не одолел, – пробасил «шкаф» Родя.

Оказывается, у «двоих из ларца» есть имена, а то было бы неприлично убивать безымянных богатырей. То что их придется резать, я нисколько не сомневался, так как они и сами не собирались оставлять меня в живых. Вступать с ними в поединки было бы весьма неразумным – они и по одному вполне себе могучие гиганты, а действуя на пару, разделают меня под орех в считанные мгновения.

Меня тащили за руки и ноги, периодически ругаясь на мою тяжелую тушу. Родя больше молчал, иногда вставляя замечания по существу, а вот Гордя болтал без умолку, постоянно костеря все на свете. Я и подумать не мог, что он начнет рассказывать о жене Даньки.

– Представляешь, я Маньку в храме Матери богов видел.

– Она жена замужняя. Хочет дитя, вот и ходит в храм, – пробасил Родя.

– Я сначала тоже так думал, а потом как-то заглянул за ней и не увидел. Стало мне интересно, и я прошел по углам, – сообщил Гордя. – Гляжу, Манька подол задрала, а сзади старец пристроился и порет бабу, аж свист стоит. Я, как такое дело узрел, так сразу из храма вышел.

– А что так? – механически спросил Родя.

– Стало мне интересно, что она мне скажет в оправдание?

– И что сказала? – заинтересовался «шкаф».

– Так в том-то и дело, что она так искренне возмутилась, что если бы я собственными глазами ее на столе с задранным подолом не видел, подумал бы что она говорит правду, – сообщил Гордя.

– А может ты и вправду обознался? – спросил Родя.

– Да говорю ж тебе, видел я ее лицо. Специально со стороны головы зашел.

– И она тебя не видела? – удивленно воскликнул Родя.

– Так в том-то и дело, что видела, но не узнала. Глаза какие-то бездонные были, – пояснил Гордя. – Она так стонала, а как меня увидала, так протяжно ахнула и старец ее по ляхе хлопнул, ругаясь на то, что она его обмочила.

– Это точно Манька была? – спросил «шкаф».

– Да говорю ж тебя, точно она! Что я ее не знаю, что ли? Мы же вместе с тобой на свадьбе Даньки гуляли, – заявил Гордя.

– А когда ее старец по ляхе хлопнул, она ему в глаз не засветила?

– Не-а, только снова протяжно застонала, что-то вроде: «Да, владыка!»

– Это точно не Манька была, – уверенно заявил Родя. – Данька разок ее по попе слегка хлопнул, так она ему чуть челюсть не снесла.

– Да, я уверен, что это она! – заявил Гордя. – Вот чем хочешь, поклянусь!

– Ладно, потом решать будем, она это или не она, – пробасил Родя. – Грузи этого рыцаря на повозку, а я пока за сопляком схожу.

– Помочь?

– Зачем? Он же легкий как перышко, – пробасил «шкаф».