Крылья феникса - Матлак Ирина. Страница 35

Я хотела было подойти к ним и спросить, не видели ли они моих опекунов, но быстро себя одернула. Вряд ли они сейчас расположены отвечать на вопросы и адекватно на что-либо реагировать.

Последний рывок. Бесконечно долгие минуты — и я оказалась стоящей ровно напротив своего дома.

Дома, еще недавно объятого огнем. Дома, который успели потушить, и теперь он, покрытый черной копотью, походил на несчастного рейанца — гонимого и всеми позабытого. Но уцелевшего и сохранившего жизнь.

Мой взгляд медленно скользнул от нижних этажей до верхних, каждый из которых не обошел огонь. Глубоко вдохнула, прежде чем посмотреть на самый верхний этаж и чердак. Большинство домов начинали гореть именно с крыш, и шансы на то, что наш этаж уцелел, были минимальны, если существовали вообще…

Сердце подскочило и забилось где-то в районе горла. Уже в который по счету раз не веря себе, я смотрела на место, где прожила почти девятнадцать лет.

Весь дом покрывала черная копоть, многие окна зияли провалами, несколько балконов обрушилось… А наш этаж был цел. Как и чердак. На первый взгляд казалось, что они не изменились, будто огонь к ним вообще не подобрался. Чистое и аккуратное светлое пятно на фоне разрухи и копоти. Просто немыслимо…

— Мя-а-ау, — неожиданно раздалось протяжное кошачье завывание.

В следующее мгновение на руки опешившей мне запрыгнул огромный и пушистый рыжий вихрь. Впрочем, не совсем рыжий, учитывая большие черные пятна на его длинной шерсти.

— Кот! — обрадовалась я, крепко прижав его в себе. — Слава Пресветлому, с тобой все в порядке!

От испытанного облегчения я была готова разрыдаться, но выработанная за долгие годы привычка не позволила слезам выйти наружу.

— Ида! — раздалось следом восклицание. — Инида Трэйндж!

Тетушка Эльза всегда называла меня полным именем и фамилией, когда сильно нервничала или злилась. Она спешила ко мне, одетая в совершенно нелепое ярко-розовое платье и розовую же шляпу, на которой при каждом шаге подрагивали тощие перья.

— Тетушка, — ей я обрадовалась тоже, — как вы? Где дядюшка Риус, с ним все в порядке?

— В порядке, что ему сделается-то, — отмахнулась она. — Утешать господина Бэйрси отправился. До нас огонь дойти не успел, пожарные его потушили. Хотя, конечно, странно это… все дома с крыш гореть начали, а наш снизу.

Тетушка частила, с присущими ей визгливыми нотками рассказывая, как пила в гостиной чай, а потом заметила на улице яркие блики. Как почувствовала запах гари и, заподозрив неладное, выглянула в окно. Как посмотрела вниз и едва не лишилась чувств, увидев, что основание дома пожирает пламя.

— А ты-то как здесь оказалась? — оборвав себя на полуслове, без перехода спросила она.

— Узнала, что в наших кварталах пожар, — ответила я, поглаживая мурчащего Кота. — Не могла не прийти.

Тетушка Эльза исследовала меня пристальным взглядом с ног до головы. От этого цепкого взгляда явно не укрылись ни красивая институтская форма, ни сидящий на моих руках Кот.

— Платье испачкаешь, — закончив «осмотр», неодобрительно произнесла она.

И в этом вся тетушка — вокруг огненный апокалипсис, а она печется о какой-то ерунде.

Внезапно среди царящего вокруг шума прозвучал полный отчаяния крик. Не просто крик — крик с призывом о помощи. Исходил он оттуда, где еще полыхали и дымились дома.

— Что там? — спросил находящийся неподалеку пожарный.

— Да малому какому-то ногу придавило, — отозвался другой, прибежавший с той стороны. — Полез риах знает куда, прямо в огонь, дурной! К складам все рвался, а сейчас его огненное кольцо окружило, никак прорваться не можем! Жаль, погибнет пацан, не успеем спасти…

Это могло быть простым совпадением, если бы только я не узнала голос, повторно воззвавший о помощи. Фин, этот отчаянный глупый мальчишка, каким-то образом все-таки обошел установленный в нашем районе барьер. И полез прямо в огонь, желая добраться до отца…

Когда крик прозвучал в третий раз, я опустила Кота на землю и устремилась в том направлении, откуда он доносился.

— Стой! — прозвучал мне в спину крик тетушки Эльзы. — Куда понеслась, оголтелая?!

Куда понеслась, «оголтелая» знала. А вот зачем — вопрос, которым задаться не удосужилась. Наверное, сегодня была просто такая ночь, в которую все установленные ранее запреты оказались разрушены, а логика и здравый смысл подчистую проигрывали чувствам и интуиции. Мною двигал тот же порыв, который заставил мчаться сюда из института. Тот же, благодаря которому я, выйдя из омнибуса, не повернула назад, избрав противоположное направление.

«Погибнет пацан, не успеем спасти», — билось в мыслях, заглушая все окружающие звуки.

Он находился совсем неподалеку, окруженный, как и сказал пожарный, кольцом огня. Я бы даже не поняла, что за этой высокой огненной стеной кто-то есть, не доносись из-за нее переходящие в завывание крики.

— Ни одного феникса рядом! — посетовал кто-то из собравшейся поблизости толпы.

— Ну как же так?

— Да сделайте вы что-нибудь, ребенок сейчас заживо сгорит!

Башмачная, у которой все и происходило, судя по всему, вспыхнула быстро, и вовремя потушить ее не успели. Деревянное двухэтажное строение оказалось полуразрушено, крыша провалилась, и упавшие обгорелые обломки каким-то образом упали прямо на пробегающего мимо Фина. Но крайней мере, так мне это представлялось, когда я увидела эту ужасную картину.

Обычная вода гасила подпитанное магическими артефактами пламя очень медленно. Пожарные выливали на образовавшуюся пламенную стену все, что оставалось у них в запасе, но этого не хватало. И хотя их форма тоже была оснащена противоогненными артефактами, пройти через такое пламя они не могли.

Как это обычно бывало, стихи пришли неожиданно и в самый неподходящий момент… А может, как раз в подходящий? Может, они — ключ к тем самым чувствам и интуиции, которым я так долго не давала себя проявлять?

Да, эта ночь и впрямь была сплошным безумием. Моим личным безумием. Иначе как объяснить то, что я, неотрывно глядя на танцующий смертоносный танец огонь, шагнула к нему? Непроизвольно, завороженно, как мотылек, которого влечет неукротимое яркое пламя.

В груди появилось знакомое жжение, стремительно распространяющееся по всему телу. Как и пару дней назад, стоя у камина, я чувствовала, что все внутри стремительно нагревается, как само мое тело становится приятно горячим.

Еще один шаг. И еще один… И впрямь безумие.

Должно быть, я действительно сошла с ума, если мне кажется, что окруживший Фина огонь — живой. Буйный, но любопытный, готовый договориться и пропустить, если ты знаешь, как нужно с ним разговаривать.

— А это еще кто?! — прозвучало где-то позади.

— Стой, идиотка! Да что ж кругом одни самоубийцы…

Остановить меня никто не успел. Подталкиваемая не то какой-то неведомой силой, не то живущим во мне самой знанием, сделала решающий шаг.

В эту самую ночь, в эти пропахшие гарью и дымом мгновения я, увязая в замедлившемся времени, шагнула прямо в огонь.

ГЛАВА 14

Пламя негодующе взвилось, вздыбилось, словно тысячи ядовитых змей, и… не обожгло. Сейчас оно напоминало мне ветер — теплый и сильный. Времени задумываться над тем, что я творю, не было. Да и не в состоянии я была задумываться ни о чем подобном, потому что если бы стала, уже точно сошла бы с ума.

Ногу Фина придавил обломок деревянной полуистлевшей балки. Заплаканный и перепуганный паренек лежал на земле, обхватив пострадавшую голень и тщетно пытаясь ее освободить. Когда он меня увидел, в его глазах отразилась непередаваемая смесь ужаса, паники, шока и чего-то, очень похожего на восхищение.

— Ты… — сипло выдохнул он. — Ты…